Дэн Ченслор - Оракул смерти

Конан стоял, широко расставив ноги, крепко сжав меч – но что он мог сделать против врага, которого даже не видел?

Огненный шар обрушился на мраморные или-тй, вздымая осколки мрамора и драгоценных камней.

– Сколько хлопот с тобой, варвар, – произнес Молох. – Потом придется все ремонтировать. Кстати, я солгал…

Конан покатился по холодному полу. Острые осколки впивались в его тело, шипящие капли огня обжигали кожу. Второй шар начертил на мраморе черный уродливый круг.

– Когда ты попал сюда, я начал творить заклинание. На это потребовалось время, и мне пришлось занимать тебя светской болтовней. Теперь ты не сможешь воспользоваться Орбом Возвращения.

Волна кипящего воздуха окатила Конана. Стало нечем дышать, он скорчился, хватаясь за горло.

– Я не хочу, чтобы все решили, будто мой дом – это проходной двор, – продолжал Молох. – Полагаю, ты поймешь. Впрочем, нет – у тебя же никогда не было своего дома…

Тот, кто вступает в бой, должен быть готов к поражению. Конан никогда не думал, будто он бессмертен или непобедим. Он не хотел умирать, но знал – однажды пробьет час и для него.

Может, сегодня?

Киммериец чувствовал – еще немного, и сознание покинет его, чтобы никогда не вернуться. Нужен последний, решающий рывок – но где взять на него сил?

И вдруг, в сознании Конана вновь прозвучали слова Оракула:

– Ты можешь спасти сына герцога.

Значит, шанс есть! Провидец ни разу не ошибался. И этой мысли, бодрящей, как глоток морозного воздуха – оказалось достаточно.

Конан перекатился по полу, оказавшись под резным троном. Сверху раздался голос:

– Спрятался? Я был прав, когда назвал тебя тараканом. Но ни одна щель не спасет от очищающего огня…

Серая тень легла на мрамор – Молох снижался. Пламенный шар пронесся по мозаичным плитам. В последний момент, Конану удалось выскочить из-под гигантского кресла.

Багряный Молох низко завис над каменным полом, изредка взмахивая крыльями. Высоко подняв меч, киммериец устремился к нему.

С торжествующим смехом, тварь вновь взмыла к полотку, прячась в неясных тенях. Но кончик ее хвоста, покрытый холодной чешуей, уже был зажат в руке Конана.

Ядовитые щупальца впились в кожу, но он лишь стискивал зубы. Монстр рванулся, пытаясь стряхнуть с себя человека – и варвар, покорный его движению, полетел вниз, а потом опять устремился вверх, превратившись в живой маятник.

На мгновение он оказался перед лицом чудовища. Северянин вонзил меч в шею твари, и тут же рухнул. Несколько долгих секунд он спрашивал себя – во что превратится его тело, ударившись о каменный пол. Но Молох еще не успел взлететь слишком высоко, и боль от падения возвестила Конану, что он еще жив.

Киммериец поднялся, и в этот момент силы оставили Багряного. Его тело бессильно изогнулось в воздухе, и устремилось вниз.

Теперь он был похож на мертвую бабочку.

Конан осторожно вынул Орб Возвращения, и, встряхнув его, убедился, что магический предмет снова работает. Киммериец встряхнул его и долго смотрел, как в глубине шара вспыхивают и гаснут далекие огоньки.

– Значит, Оракул ошибся?

Корделия заботливо покачивала ребенка в корзине. Герцог Альдо, опираясь на сучковатую палку, ковылял позади.

– Не знаю, – ответил Конан. – Людям нра-вится думать, будто в их несчастьях виновны боги, демоны или чудовища, вроде Багряного Молоха. Но войны начинаются из-за нас, а не по вине колдовства. Убей одного тирана – на его месте появится другой. Но научи людей быть свободными – и ни один деспот не сможет ими помыкать. Беда в том, что человек не хочет учиться этому…

– Значит, через двадцать шесть лет юный Альдо встретит другого монстра? Дракона, виверну или циклопа – а в остальном, пророчество сбудется?

– Думаю, так и произойдет. Предсказания редко сбываются так, как мы этого ждем.

Он бросил взгляд в сторону горизонта.

– Скоро закат, Корделия, и наша работа будет выполнена.

Эти слова напомнили девушке, что ей так и не представился случай проверить кошель. Однако сделать это, держа на руках корзину, было непросто, и аквилоика решила не торопиться.

Да и какой смысл торговаться о цене, когда услуга уже оказана?

Высокий старец с длинной белой бородой стоял у горного склона, окруженный тремя монахами.

– Послушники Монлюссоиа, – пояснила девушка. – Конан. Почему у всех добрых мудрецов должна быть седая метелка на подбородке? Встретить бы хоть одного с длинными черными усами.

Киммериец ответил:

– Люди мыслят шаблонно, Корд и. Они уверены, что именно так и должен выглядеть праведник. Иначе не примут его всерьез… Доброго вам вечера, святой отец.

Аббат принял из рук девушки корзину, и Конану показалось, что ребенок был весьма недоволен такой переменой. Впрочем, младенца никто не спрашивал.

– Добро пожаловать на землю обители! – указал настоятель, когда знакомство было окон-

Киммериец честно пытался запомнить имена всех монахов, но ему пришлось признать, что проще еще раз сразиться с Багряным Молохом.

– Теперь вашему сыну ничто не угрожает, герцог, – продолжал аббат. – Здесь вы в полной безопасности.

Крик ужаса вырвался из груди Альдо.

Воины, с гербом Багряного Молоха груди, появились на горной тропе. Их были сотни.

Впереди шествовал высокий шемит в леопардовой накидке поверх доспеха. Свой шлем он держал в руках.

Взгляд герцога устремился к далекому горизонту. Алый диск солнца купался в кровавых лучах.

– Мой сын умрет сегодня… – прошептал он.

– Прочь! – закричал аббат. – Не смейте осквернять землю Монлюссона.

Шемит бесцеремонно оттолкнул его.

– Мне нет дела до тебя, старик, – сказал он. – Я пришел за ним.

Рука в латной перчатке устремилась к Конану.

– Я должен отвести тебя в Багряную цитадель.

– Зачем? – спросил Конан. Шемит недоуменно поглядел на него.

– Ты победил нашего господина, – произнес он. – И теперь займешь место Молоха.

В его голосе прозвучало сомнение.

– Конечно, прежний хозяин покраше тебя был. Да и крыльев у тебя нет, летать не умеешь. Но ничего – выбирать не приходится. Пойдемте, господин, нам еще девственниц в жертву приносить.

Конан встряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

– Значит, теперь я – глава Ордена? – спросил он.

– Еще и тупой, – пробормотал шемит. – Ох, и нахлебаемся мы с ним. Ну конечно – я же только что объяснил.

Киммериец помешкал.

– Тогда слушай. Отныне никаких жертв, войн и кровопролитий. С этого дня Орден творит только добро, под руководством монахов Монлюссона. Понятно?

Шемит почесал за ухом.

– Добрые дела? – спросил он. – Глупо как-то. Ну ладно – приказ есть приказ. А в Багряной цитадели что, приют для бедных устроить? Эх…