Юлия Трунина - Эмисар для бездны

После завершающих слов священника, все вслед за королевой двинулись поздравлять новобрачных. Я так же со счастливым оскалом, напугавшим невесту (кстати, ею была Катрина Вимская, приятельница Лелены) выговорила: «Поздравляю! Счастья вам в семейной и личной жизни!»– при этом не удержалась и подмигнула невесте. Дидан весь пошел пятнами, судя по цвету трупными, а Катрина скромно потупила глазки, но на губах у нее я успела заметить плутоватую усмешку. Что-то мне подсказывает, что «рогам» Дидана все лоси из окрестных лесов позавидуют.

Я юркнула в толпу, скрываясь от горящего праведным гневом бабушкиного ока, и тут же на меня налетел один из рыцарей сопровождавших меня в Главную залу.

– Ваше Сиятельство, мне очень неловко,– почти сквозь зубы зашептал он,– но вас спрашивает главный конюх. Говорит, что что-то неладное творится с вашим конем. Я понимаю, звучит глупо, но тот уверяет, что вы приказали о подобных случаях докладывать обязательно.

Последние слова он договаривал мне в спину, так как я уже неслась по направлению к конюшням.

Что могло еще случиться?!.. Я ясно дала понять: к закрытому стойлу не приближаться, кормить не нужно, чесать тоже не надо.

Ох, только бы Изумитель не наворотил дел! Каких?.. В основном, кровавых. Так, как в основном при первой встречи все хотят его полапать, а потом возмущаются, что им чуть руку не откусили. Вот если бы вас каждый встречный – поперечный норовил, то по лицу погладить, то по спине, то по лбу постучать, как бы вы к этому отнеслись? Вот лично бы я, тоже начала кусаться.

А Изи… Он… Сейчас уже смирился с присутствием около себя двуногих, но близко все равно никого не подпускает кроме меня. Поэтому правду сказала Лелена: я сама и чищу, и кормлю жеребца, и навоз из-под него выгребаю, но уверена, что он того стоит…. Да и виновата я перед ним.

Я в самых смелых мечтах представить не могла, что те слова, брошенные мною для успокоения жеребца, навсегда свяжут нас.

– Тихо, тихо мой хороший… Ты меня любишь!.. Ты без меня жить не можешь!.. Ты не бросишь меня!

Три месяца назад.

– Я не понимаю, Великий, почему внушение так на него подействовало?– мы с магом стояли на около одного из королевских загонов, в нутрии которого гарцевал белоснежный единорог.

– Я проверил кое-какие теории, а также пообщался с коллегами, которые хорошо разбираются в магии Перерождения, и пришел к выводу, что ты довершила дело начатое магами-ренегатами.

– Это плохо, магистр?.. Я не хотела его обидеть?!

– Трудно сказать, хорошо это или плохо. Ясно одно: на нем ставили эксперимент по управлению сознанием. В спиленный рог вставили мифриловый стержень-проводник, а амулет должен был передавать мысленные сообщения «хозяина». А ты своей ментальной магией перебила их магию и каким-то непостижимым образом подстроила стержень под себя. Причем сигнал был временный, как при внушении, но стал постоянным. То есть проводник постоянно передает единорогу одну и ту же информацию: что он тебя любит, жить без тебя не может и некогда не бросит тебя. Причем само животное этого не замечает, он просто чувствует некий дискомфорт, тоску, когда находится вдали от тебя. Понимаешь?

– Смутно, но понимаю,– кивнула я.– Он все время преследовал меня, сначала в кавусе, потом в особняке короля Шеолмина, затем в Кен'Атари и дальше последовал сюда, в Старьгород. Но как он меня все время находит?

– Полагаю, это теперь одно из его свойств. Как собака безошибочно пойдет по запаху своего хозяина, так и он за тобой.

– Другими словами он теперь как… раб?– последнее слово далось мне с трудом, я не хотела такой участи этому прекрасному созданию.– Могу я как-то прекратить это?.. Стержень, например, вытащить.

– Стержень вытащить нельзя, если ты не заметила, он практически врос в рог. У единорогов мощная регенерационная система, думаю, маги-подонки за это его и выбрали, другое животное, просто, не пережило бы такого издевательства. Поэтому стержень уже сейчас почти не видно, а через месяц, другой рог окончательно отрастет. А вот на счет раба ты погорячилась. Попробуй подойти и ударить его…

– Да вы что, магистр?!!

– Я образно говорю. В девяносто процентов из ста – он пробьет тебе голову копытом. Конечно, потом и сам погибнет, но вначале будет действовать по законам природы: кто нападает, тот и враг.

– То есть его воля не сломлена?!.. Как вы меня успокоили!– я улыбнулась магу счастливейшей улыбкой.

– О-о-о, успокаиваться тебе рано. Как я понял из твоих рассказов и собственных наблюдений единорог умеет принимать другую ипостась. Предположу, что это они позаимствовали у оборотня и если, после трансформации, судить по строению скелета и отпечаткам лап, то у оборотня-гепарда. Но думаю, не один ликой расстался с жизнью, пока маги выведывали их тайну.

– Не называйте их «магами»,– попросила я у него,– а то становится стыдно за свою профессию!

– Милая девочка, какой же ты еще ребенок!– магистр добродушно рассмеялся.– Я бы очень хотел, чтобы маги, изуродовавшие твоего, а теперь он твой, единорога, были самыми злостными магами-преступниками.

– Я тоже на это буду надеяться. Но все-таки… что мне теперь делать с Изумителем?

– Возьми его в свой дом. Пусть не только его разум привыкнет к тебе, но и тело. Почаще мелькай у него перед глазами, чтобы он запомнил твой облик, звук голоса, запах. Я думаю, при должном старании ты даже оседлать его сможешь.

– Великий, единороги не ходят под седлами!

– Да… не ходят… Что ж тогда советую тебе учиться ездить без седла… и без удила тоже. К тому ж при трансформации он это все равно сломает, ты же не будешь с собой десяток седел на телеге возить.

– А он так часто будет менять ипостась?

– Вот здесь я затрудняюсь с ответом. Похоже, что вторая форма проявляется не просто как защитная реакция на угрозы, как мы вначале полагали, а скорее… для удобства. Врагов легче рвать клыками, ночью лучше видеть кошачьим зрением, это же относится и к пищеварению… во второй ипостаси он становится плотоядным.

– То есть не нашел зимой сена, догнал какого-нибудь зайца хрустнул косточками и сыт?

– Хорошо если зайцем, а то может и нерадивым конюхом, который забыл сена положить. Так что, Иллия, будь предельно внимательна с ним.

Я и стараюсь, никого из прислуги к нему не подпускаю, а в дороге всегда накладываю морок, чтоб «закуска» сама ему на шею не бросалась

И сейчас я самолично вычистила коня, принесла сена, мяса, на всякий случай и ведро воды. Закрыла на замок в стойле, в котором даже копыт не видать. И все равного его как-то умудрились потревожить.