Гарри Тёртлдав - Тьма сгущается

Он осторожно пробирался по полю цветущей пшеницы, которой, возможно, не суждено будет созреть. Лучше бы он был в зеленом, а не в сером! Как далеко альгарвейцы успели за ночь расставить свои посты? Один из способов это узнать — сдуру выскочить прямо под выстрелы рыжиков. Возможно, сегодня кто-то испытает на себе и этот способ. И Леудаст молился, чтобы этим кем-то оказался не он.

И тут на отряд посыпались ядра. Уж что-что, а подвозить на линию фронта ядрометы альгарвейцы умели! Однако сегодня они слегка промазали: ядра летели с перелетом, и потому все обошлось много лучше, чем могло бы.

Но прежде чем альгарвейцы успели откорректировать прицел, над деревней заплясал клубок энергетических разрядов — это вступили в бой полковые чародеи. Леудаст издал ликующий вопль:

— У нас тоже есть ядрометы! — Он радостно впилил кулак в воздух, словно метил в челюсть какому-нибудь рыжику. — И как вам это понравится, проклятые?!

Да, альгарвейцам это вовсе не должно было понравиться. Одно дело — угощать драконьим дерьмом других, и совсем другое — когда тебя самого накормят тем же до отвала! Похоже, часть альгарвейских ядрометов пострадала при бомбежке, потому что на наступающий отряд ядер сыпалось все меньше и меньше.

Леудаст дал своему подразделению отмашку «За мной!» и побежал к деревне. Кто знает, может, капитан Хаварт и не очень-то старался сохранить жизни тех, кто еще уцелел из его полка.

А перед Леудастом уже замаячили так по-родному крытые соломой крыши. И так страшно было смотреть на их обгоревшие стропила.

— За Ункерлант! — во всю мочь заорал он на бегу. — Конунг Свеммель! Хох!

Дождь ункерлантских ядер превратился в ливень: засевших в Пфреймде рыжиков уложили мордами в грязь и не давали им головы поднять. Так что если еще чуть-чуть поднажать, то речной берег снова станет не просто окопом, а линией фронта. И мертвые рыжики спасут жизнь защитникам укреплений; это если из них сложить аккуратные такие баррикадки.

Несколько ункерлантцев уже достигли околицы и вовсю палили по домам, где могли скрываться враги. Часть уцелевших кровель снова запылала, а кое-где огонь уже перекинулся на стропила и пополз по стенам. Этим домам так и так не суждено было уцелеть. Теперь рыжикам оставалось либо сражаться, либо жариться заживо.

И они, естественно, предпочли сражаться: по рядам наступающих солдат ударил залп. Один снаряд выжег полоску в траве у самых ног Леудаста. Он отпрыгнул за ближайший — пусть и совсем маленький! — валун и пальнул в ответ.

А уже в следующую секунду он осознал, что снова бежит вперед. Проскочив по улочке, он понял, что альгарвейцы укрываются не в домах — они успели вырыть окопы на деревенской площади и теперь засели там. Они сражались так, словно уже не отступят ни на дюйм и ни за что не отдадут Пфреймд врагу.

«Что ж, не хотите отдавать, так мы сами возьмем!» — подумал Леудаст и выпалил в чью-то рыжую башку, неосторожно высунувшуюся из окопа. Голова дернулась и пропала.

— Сдавайтесь! — орал по-альгарвейски ункерлантский офицер. Это слово Леудаст вызубрил с особым удовольствием.

— Мезенцио! — грянуло над площадью вместо ответа. Альгарвейцы во что бы то ни стало решили удержать деревню. А вдруг они тоже ждут обещанного подкрепления, как и ункерлантцы?

Ну если так, значит, нужно покончить с ними сейчас, пока не подошла подмога!

— За мной! В атаку! — заорал Леудаст и помчался к траншеям, и, к его громадному облегчению, его ребята последовали за ним. Если бы они струсили, в одиночку он бы долго не продержался.

Леудаст спрыгнул в окоп. Никогда еще ему не приходилось участвовать в такой грязной драке. Оказалось, что легкие победы альгарвейцев не избаловали и они не боятся сражаться врукопашную. И в драках в тесных траншеях тоже знают толк.

Зачищая окоп, Леудаст дрался ножом, а из жезла вышла отличная дубинка: да уж, вернулись к боевому опыту Каунианской империи, а то и еще более замшелых баталий.

Вскоре альгарвейцев осталось совсем мало, и, осознав это, они побросали свои жезлы на землю и сдались. Вид у них был настолько испуганный, что Леудаст только диву давался: так вот от этих , что ли, мы так долго бежим?

— Глянь, а они, оказывается, вовсе и не девяти футов ростом, и клыков я у них не вижу, — сказал он Магнульфу.

— Не, клыков не видать, — согласился сержант, завязывая зубами повязку на руке — у кого-то из альгарвейцев тоже сыскался нож. Леудаст опасливо взглянул на кровавое пятно, расплывшееся по тряпице, но старый солдат только махнул здоровой рукой: — Да затянется, ежели подлечить чуток. А вот тот рыжик поганый уж ни в кого никогда ничем не ткнет, это уж ты мне поверь.

— Вот и ладно, — улыбнулся Леудаст и уже собрался похвалиться, что вышел из боя без единой царапины, как вдруг почувствовал, что по ноге струится кровь. И как это его угораздило? Он даже ничего и не почувствовал.

На площадь высыпали оставшиеся в деревне крестьяне — те, кто уцелел, забаррикадировавшись в своих домах. Они обнимали освободителей и дружески жали им руки. Кто-то уже притащил пару кувшинов вина.

— У нас больше было, — извиняющимся тоном сообщил крестьянин, — да все эти рыжие свиньи… У-у, проклятущие! — Он потряс кулаком в сторону пленных. — Ограбили подчистую! Тащили все, что найдут! Ну, окромя того, конечно, что сыскать им было не по уму.

— И что вы теперь с ними делать будете? — спросила одна из старух.

— Оправим в ставку, — пожал плечами Хаварт. — Мы казним их потом, спокойно и равнодушно. Они сами ввели этот обычай для наших солдат.

— Они заслужили самой лютой смерти! — закричала старуха. — Они же нас убивали! Они девушек наших позорили! Они воры! Поджигатели!

— Они очень скоро за все заплатят, бабушка. Но до смерти еще не раз пожалеют, что пришли к нам. Даю слово, — процедил капитан с ледяной улыбкой.

— С этими-то что ни сделай, все мало будет! — упрямо фыркнула старуха.

И капитан не стал возражать. Он отрядил наскольких человек для сопровождения пленных в тыл, и рыжиков тут же увели, подгоняя пинками, как скот. Но альгарвейцы были рады и такому обращению — ведь им сохранили жизнь.

— А теперь к реке! — скомандовал Хаварт. — Глядите-ка, у нее русло изогнуто прям как по заказу! Как мы и планировали!

Леудаст почесал в затылке: пока он не очень-то привык чего-нибудь «планировать». Даже отступали они в последнее время как придется, без всяких планов. Зато теперь их полк дал по зубам альгарвейской армии, которая до сих пор победоносно шествовала везде, куда бы ни направлялась. Не означает ли их сегодняшняя победа, что они сумеют удержать эту речушку? И отсюда начнут наступать. Леудаст много дал бы за то, чтобы сообразить, как это сделать.