Гарри Тёртлдав - Легион Видесса

Марк снова вздохнул. Выхода не было. Давний спор с Хелвис обернулся страшной реальностью. Хатриш превратит цветущий сад в пустыню и назовет это “миром”.

Мрачное настроение трибуна немного улучшилось, когда разговор сменил направление. Пакимер собирался привести свой отряд на земли, расположенные к югу от Аранда. Римляне очень нуждались сейчас в летучих отрядах хатришей, великолепных разведчиков. Если Туризин соберет какую-нибудь армию и удержит Дракса на севере, тогда, возможно, римлянам удастся что-нибудь сделать. Если Гай Филипп сумеет превратить этих полуобученных видессиан в партизан, наподобие иберийцев Сертория, то шанс на победу возрастет. Если, если, если…

Марк был так глубоко погружен в свои невеселые мысли, что прошел мимо Стипия, как будто того и не существовало.

— Вот это мне нравится, — заметил толстый жрец. — Делаешь человеку одолжение… И вот благодарность!

Лицо Скавра просветлело.

— Она готова? — спросил он, обрадованный тем, что есть вещи и более приятные для размышлений, чем походы намдалени.

— Да. Заметил, наконец.

Марк сдержался и промолчал. Что бы он ни говорил жрецу-целителю, это всегда оказывалось невпопад. Стипий проворчал что-то сквозь зубы и сказал:

— Ладно, забирай.

Когда трибун взял икону в руки, его благодарность была вполне искренней — как и высокая оценка мастерства Стипия. Характер у жреца был, конечно, паршивый, вспыльчивый, да и любовь к крепким напиткам не украшала этого служителя Божьего, но он был наделен великим даром живописца.

Было, однако, заметно, что Стипия почти не тронули горячие слова благодарности. Он тут же начал брюзжать:

— Стоит ли метать бисер перед свиньями? Зачем только я расточаю свой талант на какую-то девку-еретичку, у которой всего и достоинств, что спит с безбожником…

Но Скавр уже ушел, не дожидаясь новой вспышки злобы.

Он нашел Хелвис под персиковым деревом. Она зашивала тунику Мальрика. Увидев, что Марк собирается сесть рядом, она воткнула иглу в ткань и отложила работу в сторону.

— Здравствуй, — произнесла она холодно.

Хелвис все еще была сердита на то, что трибун отказался принять сторону ее соотечественников, и не скрывала своего гнева. Марк, в свою очередь, начал уже уставать от того, что политика постоянно вставала между ними.

— Здравствуй. У меня тут кое-что для тебя…

Слова были пустыми и неловкими. Скавр ощутил внезапный укол стыда. Нечасто он произносил добрые слова. Многое в Хелвис казалось ему само собой разумеющимся. За исключением разве что тех случаев, когда они ссорились.

— Ну, что там у тебя?..

Ее голос ничего не выражал. “Вероятно, она решила, что я принес ей белье для стирки… ” — грустно подумал Марк.

— Смотри. — Замешательство сделало голос Марка хриплым, когда он передал ей икону.

Глаза Хелвис расширились от изумления, и Скавр понял, что догадка насчет грязного белья была слишком близка к истине.

— Это для меня? Правда? Где ты ее раздобыл? — Она не стала дожидаться ответа. — О, спасибо, огромное спасибо тебе, милый!..

Она обняла его одной рукой, не желая выпускать икону, затем сделала знак Фоса у левой груди. Ее счастье вызвало у Скавра смешанное чувство радости и вины. Давным-давно следовало бы подумать кое о чем. Не слишком-то добр был он к ней в последнее время. Она же оставалась с ним, несмотря на все их многочисленные расхождения, была все такой же любящей и преданной… Он не считал Хелвис только подругой для постели, удовольствием на ночь. Любовь, подумал он неожиданно, очень странная вещь. Довольно старое открытие.

— Кто же это на иконе? — спросила Хелвис, прерывая его мысли. Затем тем же требовательным тоном добавила: — Нет, не говори. Дай сообразить.

Ее губы зашевелились. Одну за другой разбирала Хелвис золотые буквы, выведенные Стипием. Меньше чем за три года Марк научился читать и писать по-видессиански куда лучше, чем Хелвис.

— Нес-то-рий, — прочитала она по слогам. — Несторий? Намдаленский святой! Как же ты запомнил его имя?

Трибун пожал плечами, не желая признаваться в том, что с именем святого ему помог Стипий. Он не чувствовал за собой никакой вины: он не разделял этой веры. Было вполне достаточно и того, что он вообще вспомнил о существовании святого.

— Потому что знал, что он тебе дорог, — сказал Марк.

Судя по нежному прикосновению ее руки, это был самый правильный ответ.

Разведчики подвели к Скавру двух намдалени.

— Они пришли под белым флагом, — сказал римский часовой. — Сдались добровольно у наших дальних пикетов возле дубовой рощи.

Солдаты Княжества приветствовали трибуна четким салютом. Один из них явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего удивительного. Это был тот намдалени, которого Скавр послал к Драксу с предложением насчет обмена пленных на Зигабена.

— Привет, Дардэл, — сказал Марк. — Я не ожидал снова увидеть тебя.

— Я тоже, — уныло ответил Дардэл.

Второй намдалени снова отсалютовал Марку. Скавр раньше уже встречал этого красивого офицера с широким носом — тогда, на правом фланге армии Дракса в битве у Сангария. Сейчас островитянин выглядел очень изысканно — в шелковой куртке и позолоченном шлеме.

— Баили из Экризи, к твоим услугам, — произнес он на гладком видессианском языке без малейшего акцента. — Позволь внести некоторую ясность. Мой сюзерен, Великий Барон и Защитник Дракс, вынужден отклонить твое щедрое предложение и потому считает справедливым вернуть тебе твоего пленника.

А, так у Дракса появился новый титул. Ладно, это не имеет значения, подумал Марк. Пусть именует себя как угодно.

— Весьма великодушно с его стороны, — сказал трибун и поклонился Баили. Не желая, чтобы Дракс превзошел его в щедрости, Марк добавил: — Разумеется, Дардэл совершенно свободен и может уйти вместе с тобой.

Баили и Дардэл отвесили Марку ответный поклон. Дардэл явно испытывал большое облегчение.

Скавр сказал:

— Почему же Великий Барон отклонил мое предложение? Мы здесь небогаты, но если ему нужен выкуп за Зигабена и если он хочет, чтобы его люди были свободны, — мы сделаем все, что в наших силах.

— Так ты не понял суть поступка Великого Барона и Защитника, — сказал Баили.

Марк недоверчиво смотрел на хитрую улыбку намдалени. Баили знал нечто, неведомое трибуну. Все еще улыбаясь, тот продолжал:

— Главная причина заключается в том, что, будучи преданным офицером моего господина Зигабена, барон Дракс не может заставить последнего принять неугодный ему обмен.

— Что?!.. — выпалил Марк. Невозмутимость слетела с него, как скорлупа с ореха. — Что за фарс?!..

Баили сунул руку за пазуху. Легионеры предупреждающе шевельнулись, но намдалени вытащил всего-навсего свиток, запечатанный воском и скрепленный печатью.