Гарри Тёртлдав - Пропавший легион

— Пусть проклятые индюки будут сдержанными, — злобно буркнул Сотэрик.

«Индюками» в Княжестве называли фанатичных видессиан.

Горячность намдалени начала выводить из себя Марка.

— Это как раз то, о чем я тебе говорил, — сказал он. — Называй их «индюками» почаще, и у тебя появится повод для драки.

До этого момента Хелвис слушала спор брата с римлянином, не принимая ничьей стороны. Но теперь она сказала:

— Мне кажется, что вы оба видите только одну сторону вопроса. Городские жители, возможно, относились бы к нам лучше, если бы мы не тыкали им в лицо своей религией, до которой им нет дела. Но всему же есть предел!.. Если Император хочет, чтобы мы служили ему, то пусть он публично засвидетельствует свое расположение к нам. Тогда никто не посмеет нас оскорблять!

— Должен, должен, должен, — насмешливо повторил Сотэрик. — Он и пальцем не шевельнет ради каких-то наемников!

Нет, у Сотэрика на этот счет имелось другое мнение. Маврикиос или Туризин без колебания пожертвуют воинами Княжества, если намдалени помешают им воевать против Казда. Нефон Комнос тоже, не моргнув глазом, пожертвует ими: ведь они не видессиане. Намдалени были частью той силы, которую Варданес Сфранцез хотел использовать против Гаврасов, что правда, то правда, но популярность Севастоса была в городе слишком низкой, чтобы его желания могли что-то значить.

Но Хелвис нашла ответ, причем, такой умный, что Марк почувствовал себя дураком: и как он сам не додумался до этого!

— А как насчет Бальзамона? — спросила она. — Мне кажется, он честный человек, к тому же это один из тех, к кому прислушиваются видессиане.

— Индюшачий Патриарх, — презрительно сплюнул Сотэрик. — Любой жрец лучше пошлет нас сразу в ад, чем станет помогать нам.

— Когда речь идет о других жрецах — да. Но ведь Бальзамон не похож на других жрецов. Он никогда не преследовал нас, и ты знаешь это, — сказала Хелвис.

— Я думаю, что твоя сестра права, — поддержал ее Марк и рассказал об удивительной терпимости Патриарха Видессоса, в которой убедился во время их встречи в личных покоях Императора.

— Хм-м, — протянул Сотэрик. — Нетрудно быть терпимым за закрытыми дверями. Но сделает ли он такой шаг в открытую — вот в чем вопрос. — И он поднялся из-за стола. — Что ж, тогда нам следует поскорее найти Бальзамона. Я поверю вам только тогда, когда сам смогу убедиться в его терпимости.

Энергия, которую Сотэрик хотел выплеснуть на Видессос, теперь обратилась на его сестру и трибуна.

Хелвис задержалась лишь для того, чтобы позвать сына.

— Пойдем, Мальрик, нам нужно кое с кем встретиться.

Но и это было недостаточно быстро для Сотэрика, который продолжал с ворчанием выталкивать их из казармы.

Он шел так быстро, что вскоре их уже окружала городская суматоха.

Резиденция Патриарха помещалась в северной части Видессоса, на территории Великого Храма Фоса. Римлянин, не будучи верующим, не сумел там побывать, но некоторые из легионеров, которые стали поклоняться Фосу, восхищались великолепием этого святилища. Шпили Великого Храма, завершенные золотыми шарами, были видны из любой точки города, но дорога к нему вела через немыслимый лабиринт узеньких улиц. Сотэрик уверенно показывал путь.

Марк видел, что жители города стали относиться к чужеземцам гораздо враждебнее. Ему показалось даже, что горожане демонстративно игнорируют их. Ни один торговец не вышел из лавки навстречу наемникам, бродячие разносчики еды и питья обходили их стороной, даже мальчишки не предлагали им остановиться в харчевне родителей. Трибун с улыбкой вспомнил, как его раздражало назойливое внимание людей после схватки с Авшаром. Теперь он получил то, о чем мечтал тогда, и это ему совсем не нравилось.

Мальрик был возбужден красками, звуками, запахами большого города, так не похожего на унылую казарму. Он старался идти в ногу со взрослыми, но очень уставал, поэтому они по очереди несли его на плечах. Он постоянно повторял: «Подсади меня! Спусти меня на землю! А это что такое?»

Все вокруг было для него интересно: серая в яблоках лошадь, прилавок, маляры, уличная девка в цветастых одеждах.

— А это что такое?

— Хороший вопрос, — хмыкнул Сотэрик, скользнув глазами по девушке, проходивший мимо. Племянник не слушал — маленький черный щенок с большими ушами уже завладел его вниманием.

Великий Храм Фоса стоял в гордом одиночестве посреди большой площади.

Как и амфитеатр в дворцовом комплексе, эта площадь была главным местом собраний. Когда возникала необходимость, жрецы менее высокого ранга могли говорить с народом перед стенами храма, в то время как Патриарх обращал свою речь к немногочисленной группе избранных в самом храме.

Резиденция патриархов Видессоса находилась прямо у храма. Это было на удивление скромное здание. Зажиточные купцы возводили себе куда более просторные виллы. Но оно производило впечатление стабильности, уверенности, чего не скажешь о других постройках. Даже ели, посаженные полукругом перед резиденцией, высились внушительно и непреклонно и, несмотря на свой почтенный возраст, все еще зеленели и давали побеги.

Прибыв из юного, всего лишь трехвекового Рима, Марк так и не смог побороть восхищения, которое вызывал в нем древний Видессос. Для него эти старые, но крепкие деревья были олицетворением всей Империи. Когда он высказал свои мысли вслух, Сотэрик безжалостно рассмеялся.

— Так оно и есть, но мне сдается, что первый же ураган вырвет их с корнем.

— Они выдержали немало штормов, — заметил Марк.

Сотэрик только отмахнулся от него.

Дверь перед ними открылась, и важный жрец подвел к выходу знатного видессианина, одетого в льняные штаны и тунику из зеленого шелка.

— Я надеюсь, Его Преосвященство сможет помочь вам, господин Драгацез? — вежливо спросил жрец.

— Надеюсь, — ответил тот, но его лицо, темное, с густыми бровями, осталось суровым и озабоченным. Драгацез быстро прошел мимо Марка, Хелвис и Сотэрика, даже не заметив их. Жрец долго и задумчиво смотрел вслед высокому гостю, и лишь спустя какое-то время его рассеянный взгляд случайно коснулся новых посетителей.

— Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен? — спросил он, но в голосе его слышалось сомнение: Хелвис и ее брат были, несомненно, намдалени, да и Марк больше походил на людей Княжества, чем на видессианина. Для жреца было очевидно, что у этих людей не могло быть веской причины нанести визит главе церкви, религии которой они не разделяли. Даже когда Марк спросил, может ли он поговорить с Бальзамоном, жрец не шевельнулся.

— Вы, наверно, знаете, что Его Преосвященство очень занят. Возможно, завтра, или еще лучше послезавтра…

«Уходите и не возвращайтесь, вот что он хотел сказать», — понял Марк.