Гарри Тёртлдав - Похищенный трон

— Это справедливо, — сказал Таншар. — Благодарю тебя, что не ждешь от меня невозможного. Что смогу, то и сделаю. Когда мне приступать?

— Как можно скорее.

— Разумеется, повелитель, — сказал Таншар. — Пожалуй, для тебя это будет зрелище малоинтересное. Магические действия, потребные для этого, зрелищностью не отличаются, а мне, возможно, придется проделать несколько, чтобы выяснить, какое из них сработает, если сработает вообще. Я уже сказал, что не уверен в успехе этого предприятия. Но, если хочешь, я могу начать сегодня вечером, после твоего возвращения с очередных переговоров между величайшим и Автократором Ликинием.

— Замечательно, — сказал Абивард. Поторговавшись о том, что отдаст Шарбараз в обмен на помощь, оба монарха теперь препирались насчет того, какую же помощь он получит. Из Ликиния получился бы великолепный торговец коврами.

Абивард подозревал, что в конечном итоге Шарбараз вновь пойдет на большие уступки. Уж очень в нем играет царская кровь, не подкрепленная макуранским троном.

Вернувшись в шатер Таншара, Абивард обнаружил, что прорицатель ждет его.

— Я тут подготовил несколько приспособлений, чтобы заглянуть в грядущее, сказал Таншар. — Если на то будет воля Господа, одно из них может пронзить не только покров грядущего, но и тот, что видессийцы набросили на своего Автократора.

Он попробовал гадание с водой, как и том случае, когда Абивард принес ему табличку с заклятием Ардини. Поскольку Абивард дотрагивался до Ликиния и разговаривал с ним, Таншар счел его подходящим связующим звеном с видессийским Автократором. Но, хоть вода в чаше совершенно успокоилась, на ее поверхности не проявилось никакой картинки.

— Следовало бы мне догадаться, — сказал Таншар. — Гадание на воде простейший способ заглянуть в будущее. В первую очередь видессийцы защитились от этого способа, если вообще думали о защите от наших приемов.

Он предпринял вторую попытку, заменив чашу с водой прозрачным многогранным кристаллом. Кристалл замутился. Абиварду не нужно было задавать вопросов, чтобы понять: это означает, что магические усилии Таншара заблокированы. Таншар отложил прозрачный кристалл и взял халцедоновый.

— Это гадание видессийского типа, — сказал он. — Возможно, с ним нам повезет больше.

Но не повезло. Как он и предполагал, видессийцы оградили, своего Автократора и от своих собственных методов прозрения его будущего. Затем Таншар попробовал еще одно гадание, в основном являвшееся взыванием к Господу. На, это Абивард возлагал большие надежды — определенно же Господь сильнее ложных богов добра и зла, в которых веруют видессийцы.

Однако и обращение к Господу дало не больше, чем вся предшествующая ворожба.

— Как же так? — резко спросил Абивард. — Я отказываюсь даже на мгновение представить, что видессийцы молятся правильно, а мы нет.

— И не нужно ничего такого представлять, — ответил Таншар. — Истина проще и не столь удручает. Разумеется, наш Господь сильнее Фоса со Скотосом — но настолько же, должно быть, видессийские маги, которым поручена защита их правителя, превосходят силой меня. Совместных усилий их магов и их богов, — он скривил губы в презрительной усмешке, — хватает на то, чтобы свести на нет мои усилия. Если бы у нас был макуранский волшебник посильнее…

— Вроде того, который хотел убить Шарбараза? — вмешался Абивард. — Спасибо, не надо. Я уверен, что ты используешь все, что узнаешь, во благо законного Царя Царей, а не во вред.

Таншар поклонился.

— Ты добр к старику, который никогда не стремился быть втянутым в ссоры великих. — Его затуманенный глаз сделал улыбку скорбной. — Я очень хотел бы оправдать доверие, которое ты мне оказываешь.

— Оправдаешь. Нисколько не сомневаюсь, — заявил Абивард.

— Мне бы твою уверенность. — Таншар порылся в кожаном кошеле, который носил на поясе, и извлек кусок угля, оставлявшего черные полосы на его ладонях.

— Возможно, гадание на противоположностях сможет преодолеть видессийские обереги. На свете мало вещей менее прозрачных, чем уголь. Но похоже, к ним относится будущее Ликиния.

Он вылил воду из чаши, положил в нее уголь и забормотал молитву на таком древнем макуранском диалекте, что Абивард с трудом понял слова. Интересно, что же будет, если гадание окажется успешным? Станет ли кусок угля прозрачным, как стал мутным прозрачный кристалл?

Вспыхнув маленькой молнией, уголь загорелся. Таншар отдернул голову как раз вовремя, чтобы не опалить усы и густые брови. К крыше шатра поднялся столб жирного черного дыма.

— Это о чем-нибудь говорит? — спросил Абивард.

— Об одном, зато совершенно определенно, — дрожащим голосом ответил Таншар. — Я не узнаю, сколько лет осталось царствовать Ликинию, какими бы заклинаниями ни воспользовался.

Абивард склонил голову, признавая правоту этих слов. Но он был из тех, кто, потерпев неудачу на одном направлении, готов пойти в другом, чтобы добиться своего.

— Ладно, — сказал он. — Тогда посмотрим, долго ли процарствует Хосий, когда унаследует отцовский трон.

Таншар подождал, пока уголь догорит до конца, затем тщательно протер чашу и несколько раз провел над ней маленькой курильницей с пряным ароматическим мирром.

— Хочу очистить ее перед новой попыткой, — пояснил он. — Не должно остаться ни малейшего следа предыдущего волшебства.

Он вновь начал с самого простого — чистой воды в чаше. Вместе с Абивардом подождал, когда вода совсем успокоится, потом дотронулся до чаши и стал ждать дальше.

Абивард в эту попытку не особенно верил, и у него перехватило дыхание, когда вода поднялась и запузырилась, и еще раз — когда вместо того, чтобы показать ему сцену, которая ответила бы на его вопрос, вода сделалась густой и красной.

— Кровь! — сдавленно проговорил он.

— Ты тоже видел? — спросил Таншар.

— Да. А что это значит?

— Если я не ошибаюсь, — начал Таншар и, судя по голосу, не думал, что ошибается, — это значит, что Хосий не доживет до того дня, когда наденет корону Автократора и красные сапоги. Ибо при таком заклинании это могла быть только его кровь.

Весна пришла в Серрхиз на пару недель раньше, чем она наступала в Век-Руде. Однако к тому времени, как дождь пришел на смену снегу и на время закрыл все дороги, Ликиний направил мощный кавалерийский отряд, который совместно с войском Шарбараза должен был выступить против Смердиса.

Во главе кавалерийского отряда стоял командир, напоминавший Абиварду Заля, только потолще: крепкий мужичок лет пятидесяти с гаком, не блещущий манерами, но, судя по всему, весьма небесполезный на поле боя. Его звали Маниакис, но, несмотря на такое имя, он не походил на видессийца — кряжистый, с квадратным лицом, мясистым, весьма впечатляющим носом и спутанной седой бородой, доходящей до середины его кольчуги.