Гарри Тёртлдав - Похищенный трон

Теперь Шарбаразу приходилось ждать, пока другие будут решать его участь.

— Если он продаст нас, я убью его, — медленно и зло проговорил Шарбараз. — Мне все равно, что со мной случится потом. Лучше погибнуть в бою с видессийцами, чем от рук Смердиса.

— Я буду рядом с тобой, величайший, — ответил Абивард.

Шарбараз кивнул, довольный услышанным, но лицо его оставалось мрачным.

Потом к законному Царю Царей подъехал Маниакис-старший в сопровождении сына. За двумя видессийцами тащились несколько макуранцев, и вид у них был совсем не веселый. Старший Маниакис ткнул в их сторону большим пальцем.

— Они интересовались, сколько мы возьмем, чтобы перейти на их сторону, заметил он.

— Неужели? — Шарбараз одарил посланцев Смердиса улыбкой, которая очень уместно смотрелась бы на волчьей морде. — Дай тебе Господь доброго дня, Паткий. Значит, теперь ты предателю служишь?

Один из посланцев — очевидно, Паткий — сник еще больше.

— Сын Пероза, я служу властям в Машизе, — сказал он.

— Он хочет сказать, что готов лизать каждую задницу, в которую его ткнут рожей, — презрительно проговорил Абивард. — Не думал я, что может быть кто-то хуже предателя. Теперь вижу — это человек, которому все равно.

— Он омерзителен, правда? — заметил Шарбараз.

Он намеренно говорил о Паткии так, будто его здесь не было, чтобы посланец Смердиса почувствовал себя совсем уж гадко. Вновь проигнорировав его, законный Царь Царей обратился к Маниакису-старшему:

— И что же, друг мой, сколько предлагает хмырь хмырей?

Видессиец моргнул, потом расхохотался так, что закашлялся. Отдышавшись, он ответил:

— Ну, они говорят, что он отдаст весь Васпуракан и столько серебра в придачу, что, если высыпать это серебро в Коровий Брод — это морской пролив между западными землями и городом Видессом, — можно будет посуху пройти в столицу.

«Узкое море», — подумал Абивард. Может быть, именно это имел в виду Таншар. Но насколько вероятно, что он, Абивард, пересечет обширные западные земли и окажется возле прославленной видессийской столицы?

Он думал о своем и поэтому не сразу заметил, как напрягся Шарбараз.

— Предложение существенное и более… э-э-э… щедрое, чем то, на которое мог бы пойти я, — осторожно заметил Царь Царей. — И как же ты ответил?

— Пока никак, — отозвался старший Маниакис. — Я хотел, чтобы его сначала выслушал ты.

— Зачем? Чтобы вынудить меня предложить еще больше? Если Ликинию до такой степени нужно серебро…

— Ликинию всегда нужно серебро, — прервал Маниакис. — И даже если не нужно, он все равно будет считать, что нужно. Прости, величайший, так о чем ты говорил?

— Если ему нужно серебро, я дам ему кое-что, когда отвоюю трон, — сказал Шарбараз. — Если же ему обязательно нужен весь Васпуракан… — Законный Царь Царей откинул голову назад, открыв горло:

— Режь сейчас. От меня он его не получит.

— Вот видите? — воскликнул Паткий. — Мой повелитель предлагает более выгодные условия!

— А моему повелителю это неинтересно, — сказал Маниакис-старший. — Ему не нравится, когда люди крадут престолы, которые не им принадлежат. Видишь ли, он предпочитает, чтобы Макураном правил честный человек, а не вор. Что в этом плохого? Кто бы ни сидел на троне в Машизе, Ликинию придется с ним уживаться, а лучше иметь в соседях честного человека.

— Что ж, хорошо, — сказал Паткий. Он изо всех сил старался выглядеть свирепо, но получилось в лучшем случае желчно. Он лающим голосом продолжил: — Отважное воинство Царя Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство, однажды уже одолело отступника. И разумеется, сумеет сделать это снова, даже если он изменнически заручился помощью наших старинных врагов в Видессии.

Паткий в сопровождении своей депутации поскакал обратно на запад. Старший Маниакис повернулся к Шарбаразу:

— Если он — лучшее, что может предоставить твой соперник, то наш поход будет легкой прогулкой. Это было бы неплохо, согласись.

— О да, неплохо, — ответил законный Царь Царей. — Но мне казалось, что и моя прошлогодняя кампания будет легкой прогулкой. Так оно и было — некоторое время. Но чем дальше, тем сильнее становилось войско Смердиса.

Маниакис усмехнулся:

— Я знаю, как не допустить этого: хорошенько побить его в самом начале, чтобы он не успел окрепнуть. — Отсалютовав, он пришпорил коня и отъехал к собственному войску.

— Прямо гора с плеч! — сказал Абивард. — Видессийцы легко могли продать нас, но не продали.

Он думал, что Шарбараз тоже будет рад, но законный Царь Царей ответил:

— Не продали — насколько нам известно. Но прежде чем подъехать к нам, Паткий и Маниакис могли договориться о чем угодно. Не имею представления, насколько Маниакис хороший лицедей, но каждый военачальник должен быть немного лицедеем — на войне всякое случается, и надо уметь приспосабливаться. Что же до Паткия, то я определенно знаю, что ложь у него в крови. А как же иначе, он ведь как бронзовый флюгер на крестьянской крыше — всегда повернут туда, куда дует ветер.

— Ты прав, величайший. — Через правое плечо Абивард посмотрел на старшего Маниакиса, почти доехавшего до своего войска. Несколько мгновений назад он был счастлив оттого, что подтвердилась верность видессийцев. Теперь же он понимал, что это далеко не так. Мир оставался полным неясностей.

Шарбараз сказал:

— Единственный способ удостовериться, что видессийцы остаются на нашей стороне, — заставить их действительно драться против Смердиса. Но даже и в этом случае мы не можем быть до конца уверены — пока не выиграно последнее сражение. До того все их действия могут оказаться лишь отвлекающим маневром, способом заслужить наше полное доверие, чтобы их измена оказалась для нас убийственной.

Абивард вздохнул. С каждым днем его все больше радовала мысль, что не он, а его зять является законным Царем Царей. Шарбараз усматривал возможность измены там, где Абивард ее вообще не замечал. На мгновение он ослабил бдительность в отношении своего пожилого родственника — и эта промашка стоила ему трона, может быть, навсегда. Абивард задумался, а сможет ли теперь Шарбараз вообще ослабить бдительность в отношении кого угодно. Он сказал:

— Если видессийцы все же предадут нас, что мы сможем предпринять?

Шарбараз смерил его мрачным взглядом:

— Ничего.

Даже весной по степи, протянувшейся между Серрхизом и Страной Тысячи Городов, плясали и искрились миражи. Абивард привык к ним и привык не обращать на них внимания. Увидев впереди воду, он посчитал это очередным миражом.

Но эта вода не оставалась на неизменном мучительно-недостижимом расстоянии. Чем дальше на запад, тем ближе казалась вода. Вскоре он начал различать зелень вдоль ее кромки. По войску пробежал шепоток: «Тубтуб. Мы вернулись к Тубтубу».