Джон Толкин - Хранители

К полуночи путники вступили в зал с тремя черными полукружиями арок, за которыми начинались три коридора, и тут Гэндальф серьезно задумался. Все коридоры были попутными, ибо вели, в общем-то, на восток; но левый опускался, правый подымался, а средний тянулся вдаль горизонтально, да зато был уже и ниже, чем крайние.

– Нет, не помню я этого места. Решительно не помню, – признался маг. Он поднял вверх светящийся Жезл, в надежде обнаружить над арками знаки, которые помогли бы ему сделать выбор. Никаких надписей на стенах не было. – Видимо, я слишком утомлен, – сказал он, – чтоб решать сейчас, куда нам идти. Да и вам, я думаю, не мешало бы отдохнуть. Надо отложить решение до утра... хотя светлей здесь утром не станет. И все же утро вечера мудренее.

В северной стене огромного зала путники заметили каменную дверь. Гэндальф подошел к ней и, стоя чуть сбоку, слегка надавил на нее рукой; негромко скрипнув, дверь отворилась.

– Назад! – рявкнул маг, когда Мерри и Пин с радостными возгласами юркнули за дверь, решив, что здесь они отдохнут спокойней, чем на каменном полу неуютного зала. – Назад! (Хоббиты отступили в зал.) Мы не знаем, куда ведет эта дверь, – объяснил им Гэндальф. – Я войду первый.

Он вошел и, высветив Магическим Жезлом небольшую комнату с низким потолком, позвал оставшихся за дверью Хранителей.

– Видите? – спросил он вошедших спутников, указав Жезлом на круглую дыру, которая чернела в середине комнаты. У дыры валялись ржавые цепи и осколки разбитой каменной крышки.

– Не одерни вас Гэндальф, – сказал Арагорн, с укором взглянув на Мерри и Пина, – ухнули бы вы, голубчики, вниз и, быть может, еще и сейчас бы гадали, когда вам суждено долететь до дна. У нас, по счастью, есть опытный проводник – нечего без надобности соваться вперед.

– Это Караульная, – объявил Гимли. – Здесь днем и ночью сидели часовые, охранявшие вход в те три коридора. А колодец для воды был закрыт крышкой. Он, я думаю, очень глубокий, – гном с усмешкой покосился на хоббитов.

Колодец словно бы притягивал Пина. Пока Хранители расстилали одеяла – как можно дальше от черной дыры, – Пин подполз к краю колодца и, подавив страх, заглянул внутрь. На него повеяло влажной прохладой.

Не совсем понимая, чего ему хочется, он нашарил камень, швырнул его вниз, затаил дыхание и прислушался к тишине. Однако ему не хватило воздуха – так долго падал в колодец камень, – он несколько раз перевел дыхание и наконец услышал далекий всплеск, многократно повторенный колодезным эхом.

– Что это? – тотчас насторожился Гэндальф. Пришлось Пину во всем признаться. Маг успокоился, но Пина выругал. – Мы не на прогулке для хоббитов-несмышленышей, – гневно нахмурившись, сказал он Пину. – Когда ты в следующий раз соскучишься, лучше уж прыгай в колодец сам, чтоб избавить Отряд от юного неслуха. А сейчас угомонись и посиди Молча.

Гэндальф прислушался: все было тихо; и вдруг из темной глубины колодца выкатилось усиленное эхом постукивание: тук-тук-тук, тук-таки-тук. Потом оборвалось и, когда эхо смолкло, зазвучало опять: так-туки-так... Донельзя подозрительное и странное постукивание – как будто кто-то подавал сигналы. Однако вскоре постукивание стихло, и Караульная погрузилась в темную тишину – Жезл Гэндальфа едва светился.

– Мы слышали молот, – объявил гном, – или я в этом ничего не смыслю.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Гэндальф. – И ничего хорошего это нам не сулит. Надеюсь, что камень Пина тут ни при чем; и все же его идиотская выходка может обернуться грозной бедой. Никогда не делайте ничего подобного!.. А теперь – всем, кроме Пина, спать. Пин, во искупление своей вины, назначается часовым. Спокойной ночи.

Несчастный Пин, не сказав ни слова, отошел к двери и там притих. Караульную комнату затопила тьма – Жезл Гэндальфа окончательно потух. Пин не отрывал взгляда от колодца – ему казалось, что из черной дыры непременно выползет подгорное чудище. Он очень хотел закрыть колодец – хоть чем-нибудь, хотя бы одеялом, – однако не решился к нему подойти, даром что Гэндальф, по-видимому, спал...

На самом-то деле Гэндальф не спал: он мучительно вспоминал свое прежнее путешествие, пытаясь определить, куда им идти, ибо в Мории даже ничтожнейшая ошибка могла закончиться гибелью Отряда. Через час маг встал и подошел к Пину.

– Иди уж, отдохни, – сказал он ворчливо. – Мне все равно не удастся заснуть. Я тут подумаю, а заодно и покараулю. Завтра нам предстоит нелегкий денек.

Я знаю, почему мне так трудно думать, – усевшись у двери, пробормотал маг. – Все дело в том, что я давно не курил. Ну да, я выкурил последнюю трубку накануне штурма Багровых Ворот.

Последнее, что видел, засыпая, Пин, был маг, прятавший в ладонях трубку – ее огонек высветил на мгновение узловатые пальцы и крючковатый нос.

Утром Хранителей разбудил Гэндальф – он так и просидел всю ночь у двери; зато его спутники прекрасно выспались.

– Я решил, куда мы пойдем, – сказал маг. – Средний коридор чересчур узкий, дорога к Воротам должна быть шире. В левом коридоре жарко и душно – он ведет вниз, к Морийским Копям. А нам пора подыматься вверх, и мы пойдем по правому коридору.

Восемь часов поднимались Хранители, сделав лишь два коротких привала. Они не слышали ничего тревожного и видели только огонек Жезла, который, подобно путеводной звездочке, неутомимо выводил их из Черной Бездны. Стены коридора постепенно раздвигались, потолка в темноте уже не было видно, а пол покрывали каменные плиты. Путники вышли на большой тракт; ни ям, ни предательских расселин здесь не было, и они двигались быстрей, чем вчера, – тем более что коридор ни разу не разветвлялся.

По прямой они одолели, как считал Гэндальф, пятнадцать а может, и восемнадцать лиг; но пройти им пришлось лиг двадцать – тридцать. Коридор полого поднимался вверх, и у Фродо постепенно поднималось настроение; однако он все еще был угнетен и временами слышал – или думал, что слышит, – приглушенное шлепанье босых подошв.

...Хранители упорно двигались вперед, пока у хоббитов не кончились силы; все уже начали подумывать о ночлеге – и вдруг оказались в черной пустоте. Они не заметили, как вышли из коридора и попали в огромную прохладную пещеру. Путники взволнованно окружили Гэндальфа; в спину им подувал теплый ветерок, а пещерный воздух был на диво свежим.

– Ну вот! – обрадованно воскликнул Гэндальф. – Кажется, мы вышли к жилым пещерам. Значит, я выбрал верную дорогу. Если мне не изменяет память, мы сейчас выше Восточных Ворот, и здесь, вдалеке от глубинных ярусов, можно, я думаю, оглядеться при свете.

Гэндальф поднял Магический Жезл, и пещеру озарила ослепительная вспышка. Черная тьма на мгновение расступилась, и путники увидели огромный зал с высоким куполообразным потолком, полированными зеркально-черными стенами и четырьмя широкими стрельчатыми арками, за которыми угадывались четыре коридора – на запад (из которого путники вышли), на восток, на юг и на север. Больше они ничего не разглядели: вспыхнувший как молния Жезл померк.