Джон Толкин - Хранители

Хранители не успели сосчитать врагов – бой был жаркий и яростный, но короткий. Орки, не ожидавшие такого отпора, мешая друг другу, топтались на месте. Леголас уложил двух орков из лука; орку, вспрыгнувшему на могилу Балина, перерубил ноги подоспевший Гимли; троих орков убил Боромир, двоих – Арагорн, одного – Гэндальф. Орки дрогнули, попятились к двери и с визгливыми воплями убрались в коридор.

Враги ранили – к счастью, легко – лишь Сэма: он сумел вовремя отскочить, и ятаган орка оцарапал ему плечо; зато орк не успел приготовиться к защите, и Сэм, сделав глубокий выпад, проткнул его насквозь своим мечом из Могильника. В карих, сузившихся глазах Сэма полыхал суровый бойцовский огонь, – то-то удивились бы его родители, если бы увидели сейчас сына.

– А теперь – отступаем, – распорядился Гэндальф, – пока они снова не приведи тролля.

Однако Хранители не успели отступить: в комнату протиснулся предводитель врагов – огромный, чуть ниже Арагорна, орк со смуглым, широким и плоским лицом, маленькими, горящими, словно угли, глазами, вздернутым носом и низким лбом. На нем была черная кольчужная рубаха, свисающая до голенищ кожаных сапог, и вороненый, инкрустированный серебром шлем, в левой руке он держал щит, а в правой – длинное и массивное копье. Другие орки толпились у двери, но входить в комнату явно не спешили.

Орк-предводитель бросился к Фродо и, закрывшись от арагорновского меча щитом, умело нырнув под меч Боромира, со страшной силой метнул копье, пригвоздившее несчастного Фродо к стене; правда, хоббит успел повернуться, и копье вошло ему не прямо в грудь, а соскользнуло по мифрильной кольчуге чуть вбок. Сэм перерубил вражье копье, и Фродо безжизненно сполз по стене, а орк уже выхватил черный ятаган и хотел прикончить беззащитного Фродо, но в это мгновение тяжелый Андрил, сверкнув, обрушился на шлем врага, и он упал с разрубленной головой – шлем не спас его от Возрожденной Молнии. Боромир и Арагорн рванулись к двери, но остальные орки поспешно отступили.

Р-Р-Р-Р-О-К – тяжко вздохнула Мория.

– Скорей! – властно скомандовал Гэндальф. – Все на лестницу! Не то будет поздно!

Арагорн подхватил упавшего Фродо, вытолкнул Мерри с Пином из комнаты и быстро проскользнул в полуоткрытую дверь. Следом вышли остальные Хранители. Последним выбрался на лестницу Леголас, таща за собой упирающегося Гимли: гном, словно бы позабыв об опасности, никак не хотел уходить от могилы. Боромир что есть силы потянул дверь, и она медленно, со скрипом закрылась; однако запереть ее было нечем.

– Меня... не ранило... Я пойду... сам, – одышливо сказал Арагорну Фродо.

Тот чуть не выронил хоббита из рук.

– Так ты, значит, жив? – изумился он.

– Мертвые не разговаривают, – проворчал Гэндальф. – Но нам сейчас некогда удивляться чудесам. Спускайтесь и ждите меня внизу, а если я вскорости не появлюсь – уходите. Ворота в двух примерно лигах к югу. Да смотрите не спуститесь ниже Первого яруса!

– Я тоже останусь, – сказал Арагорн.

– Спускайся! – властно приказал Гэндальф. – Мечом ты тут ничего не сделаешь.

На лестнице не было оконных шахт, и они спускались в полной темноте. Фродо машинально считал ступени – их оказалось восемьдесят пять; на этом лестничный марш закончился. Путники подняли головы вверх, но увидели только огонек Жезла. Вероятно, враги еще не опомнились, и маг по-прежнему стоял у двери. Фродо с трудом перевел дыхание – ему было трудно вздохнуть глубоко; он обессиленно прислонился к Сэму, и тот обнял его за плечи. Внезапно послышался голос Гэндальфа, но слов Хранители разобрать не смогли: их исковеркало гулкое эхо. Глухо грохнул глубинный гром; дрогнул под ногами путников пол.

Вдруг Жезл мага ослепительно вспыхнул, стер на мгновение темноту – и потух. Р-Р-Р-Р-О-К – победно громыхнула тьма, а потом грозно грохочущий рокот загремел у них над самой головой: Р-Р-Р-Р-О-К, Р-Р-Р-Р-О-К, Р-Р-Р-Р-О-К – и стих. По лестнице кубарем скатился Гэндальф.

– Идемте! – крикнул он, вскакивая на ноги. – Мне повстречался страшный противник, я с трудом выстоял. В путь, скорее! Сначала нам придется идти без света; у меня нет сил, чтобы засветить Жезл. Гимли пойдет со мной, впереди. Не отставайте от нас ни на шаг. Вперед!

Ничего не поняв из объяснений Гэндальфа – а расспрашивать его никто не решился, – Хранители послушно двинулись за ним. Р-Р-Р-Р-О-К, Р-Р-Р-Р-О-К – гремело вдали; громыхание казалось теперь приглушенным, однако оно доносилось не снизу, а как бы катилось вслед за беглецами. Никаких иных признаков преследования: торопливого топота, громких воплей или резких команд – путники не слышали. Гэндальф шагал, никуда не сворачивая, хотя им встречались поперечные галереи: коридор, по которому они сейчас шли, вел в нужную сторону, к Восточным Воротам. Порой им попадались крутые лестницы, и маг, чтобы не свалиться вниз, постукивал по полу Магическим Жезлом – так обыкновенно ходят слепые, – засветить Жезл он все еще не мог.

За час они одолели чуть больше лиги и несколько раз спускались по лестницам; темнота была безмолвной и беспросветной; но с каждым шагом в них крепла надежда, что им удалось уйти от погони. После седьмой, самой длинной лестницы (Фродо насчитал в ней сто ступеней) Гэндальф устало остановился и сказал:

– По-моему, мы спустились на Первый ярус. Если двигаться по этому коридору дальше, он уведет нас в Южное крыло. Пора сворачивать налево, к востоку. Надеюсь, Ворота уже недалеко. Я очень устал. Мне нужен отдых. Иначе я просто не дотащусь до Ворот. – Гимли подставил магу плечо, и тот тяжело опустился на ступеньку.

– Ты сдерживал того, который грохотал? – спросил его Гимли. – Который из Глубин?

– Не знаю, – раздумчиво ответил Гэндальф. – Я впервые встретился с таким противником, и мне не оставалось ничего другого, как запереть дверь Неснимаемым Наговором. Я знаю много Неснимаемых Наговоров, да чтобы наложить их, требуется время, и дверь не становится от этого прочнее: открыть ее нельзя, а выломать – можно.

Я готовился встретить орков и троллей. За дверью слышались их голоса, но о чем они толкуют, я не разобрал: их тарабарский язык очень труден для понимания. Впрочем, одно-то слово я уловил – они все время его повторяли, – гхаш , или, в переводе, огонь. А потом им на помощь явился союзник, которого они сами панически боятся.

Кто он такой или что это такое, я понять не сумел; а главное, не знаю, можно ли победить его в единоборстве. Неснимаемый Наговор он преодолел: несмотря на мое отчаянное сопротивление, дверь начала понемногу открываться. Тогда, собрав последние силы, я произнес Запретительное Заклятье. Но дверь под напором противоборствующих сил разлетелась вдребезги – а ведь она была каменной!