Константин Павлов - Король драконов

— Ты куда! Ты! Я! — У меня просто закончились слова. Я что, зря ему приказывала? А дракончик тем временем просочился целиком и с любопытством оглядывал разгром, прикидываясь глухим. Сила снова сплелась в пульсирующий клубок. Вот-вот! Вот-вот!

— Не-э-эт! — закричала я.

Удар. Забыв об осторожности, уже не думая прятаться за Древо и окаменев от ужаса, я смотрела. Смотрела, как летят от домового углы разбитого окован ного сундука, острые щепки, черепки. Летят, чтобы ударить по дракончику. Воротник даже не лег, не прижался к полу. Зеленый дурачок застыл столбом, обратившись к домовому мордой.

И перед ним замерли три окованных железом угла сундука, черепки и щепки и бессчетный мусор.

— У-у-ы? — смолк на миг домовой, а весь этот хлам тихо опустился на землю, как осенние листья. И Сила медленно выглаживалась в зале, переставала шарахаться и пульсировать.

Мохнатый пьяница глядел на Воротника выпученными глазами.

— Опять ползут! Уйди, зеленый! Отстань! Сгинь! Пропади! Слезьте с меня! Слезьте! — вдруг внятно завизжал лохматый гуляка, а потом взвился в огромном прыжке к Древу.

Я отшатнулась, но домовому не было до меня дела. С неожиданной ловкостью крепыш пробежался по оставшимся на Древе мосткам и с подвыванием исчез в дыре высоко в стене.

— Пошел прогуляться, — заключила я и напустилась на дракончика: — Я велела ждать меня за дверью!

— А разве ты меня не звала? — Как всегда, по морде Воротника совершенно невозможно было что-либо понять.

— Ладно. Хорошо, что пришел, — пробурчала я, остывая, — Так ты можешь остановить его силу?

— Да какая там сила! — небрежно заявил дракончик, — Это возле корней он герой! А чем дальше к краю храма, тем слабее.

— Понятно. А ведь он от тебя кинулся…

— Конечно! Мой народ чтят от самых высоких облаков до корней гор… — затянул величальную песню драконьему племени Воротник.

— Понятно, понятно. — Было у меня другое объяснение страху домового, но Воротник на него обидится. Мало кому захочется узнать, что его приняли за пьяный морок. Да, что-то у меня с домовым пока не складывалось. Выловить его в закутках храма я не могла, а песню спеть надо. Очень сомневаюсь, что поможет, но договор надо выполнять. А спать-то как хочется! Что же делать? Хмельной домовой мог объявиться где угодно, когда угодно и вытворить неизвестно что. Спать с таким соседством как-то не хотелось. Чем бы занять домового на всю ночь?

Ответ снова пришел ниоткуда. Вернее, он как раз вертелся рядом и нюхал Древо.

— Значит, так, — начала я, дернув дракончика за хвост, чтобы привлечь внимание. — Главное — не устрой пожар и не обрушь храм. Понял? Повтори!

— Не устроить, не обрушить, — послушно сказал Воротник.

— И не загоняй его к выходу. Играйте в той стороне. — Я махнула рукой за Древо. — Понял?

— Понял, — не стал спорить дракончик.

— Он нужен живым, не бей его, не кусай и не царапай… — Тьфу ты! Я начала прямо туруловские речи! — В общем, побегайте с ним до утра, а к рассвету чтобы были оба у меня! Я сплю у выхода!

Едва поверивший своему счастью Воротник не стал ждать, пока я передумаю. Чуть тяжелее, чем недавно домовой, он вскарабкался по Древу и исчез в одной из дыр. Вскоре испуганное ухканье возвестило, что чешуйчатый нашел мохнатого. Послышался далекий треск и грохот, который быстро перекатился в указанную мной сторону, за Древо. Я умиротворенно вздохнула и зашагала к месту будущей ночевки.

— Спасибо, госпожа Странствующая! Спасли вы нас! После вашей песни он будто из пуха выстелен! Под ногами не шныряет, каждого слова слушается! И ни царапинки, что главное! Я-то думал, пришибете вы его слегка, пообщиплете, а он — целехонек. Что вы ему спели?

— А, песню о трех галчатах, — рассеянно ответила я.

— О трех галчатах! — восторженно повторил староста.

Честно говоря, в песне не было особой нужды. Когда Воротник пригнал ко мне утром мохнатого гуляку, домовой уже был тих, измотан и совершенно трезв. Песню он выслушал спокойно, только тихо скулил и оглядывался на замершего за спиной Воротника. На мою прическу домовой тоже посматривал с немалой опаской.

— В общем, будешь еще пить, буянить и озорничать — он опять к тебе явится, — указала на дракончика, завершая песенный урок, — А теперь иди!

Домовой испуганно кивнул, боком обошел неподвижного Воротника и с топотом кинулся в глубину храма. За сегодняшнюю ночь бега наперегонки и он, и дракончик похудели не меньше чем вполовину. А я наконец-то смогла хорошо выспаться.

— А мы уже не знали, что и делать! Святители тоже пробовали к Древу пройти, но куда там! Еле убрались! Мы и надежду потеряли! А тут и вы! Светлые Боги вас послали, не иначе!

Волхв с тремя помощниками исчез в святилище и не появлялся с самого утра — обходили посолонь все эти коридоры, отворяя путь для Силы, наводили порядок после буйства домового. Так что благодарил один староста. Снова и снова рассказывал об урожае, о капусте, перескакивал на историю села и снова благодарил. Сельчане толпились неподалеку, с косами, серпами, лукошками и вершами на изготовку, и ждали сигнала к сбору урожая.

— Да-да. — Я уже начинала привыкать к хвалебным речам. Очередная победа, очередные счастливые люди, и новые вести о героической Странствующей, летящие передо мной. Так мне скоро будут памятники ставить! Про песни я уже и молчу — сама сложу, других ждать не буду.

— А мы страже вас не выдадим, госпожа, не сомневайтесь! Добром на добро ответим! Крали вы этот камень или на время взяли — нам едино!

— Да, да… Что?!

Речи старосты приняли неожиданный оборот. Да и заговорил он вполголоса, наклонясь ко мне:

— Знаем мы о вас. — Староста снова мне подмигнул. — Только бы вашей зверушке худо не стало — камень немалый, говорят.

— Это вы о чем? — Поворот в беседе был мне непонятен.

— Это она, эта ящерица камень съела! Хватайте ее! За нее пятьдесят монет обещано!

Я оглянулась на голос. Через толпу селян рвался уже знакомый мне Нелад. Правда, получалось у него не очень. Как бы случайно четверо крепких мужчин стиснули его плечами и чуть приподняли. Так что парень просто болтал ногами в воздухе.

— Она это! Она! — почти со слезами вскричал он. — Об этой ящерице насветили! Ее король ищет!

— Я тебе что сказал делать, Нелад! — сердито обратился к крикуну староста. — Ты все борти оглядел?

— Какие борти! Злодеи они! — попробовал еще шуметь парень, но его быстро унесли-увели за угол храма. Староста глянул вслед и вздохнул:

— Мигать они, конечно, мигали. Только мы ведь могли что-то не увидеть, чего-то не понять. Храм-то у нас есть, а вот чтецы солнечных знаков из столицы не спешат. Но дня через два гонец прискачет, а против грамоты мы уже не пойдем, вы уж извиняйте. Уходить вам надо, госпожа, — неожиданно завершил староста.