Константин Павлов - Король драконов

На миг повисло тяжелое молчание. Рыбаки молча глядели в воду.

— Целый день ловили! — подвел черту человек.

— Крррхмб вл брт! — не очень внятно, но обидно отозвался гном.

— Извините! — пискнула я.

— Да за такое полагается… — начал было человек, поворачиваясь и поднимая взгляд. Увидел меня и тут же сбился с мысли. — А-а-а! Серый Гном!

Человек упал в воду как-то боком, а гном ловко нырнул рыбкой, целиком доверившись мнению товарища и не попытавшись хотя бы обернуться. Вокруг них в воде тут же началось бурление. Я наклонилась и пригляделась. Множество небольших рыбок кружили возле парочки и теребили их, хватали за одежду.

— Отстаньте от них! — возмутилась я. Все-таки они упали из-за меня. Я потянулась за лежащей на мосту удочкой, схватила ее. — По-хорошему отстаньте! — предложила я в последний раз и размахнулась.

Щелк! Я совсем забыла про крючок! Моя куртка! Уже представляя пробитый насквозь рукав, я медленно повернула голову. Конский волос заканчивался какой-то белой штукой, зацепившейся за мою руку. На крючок похоже не было. Я пригляделась и сняла с себя… Костяную фигурку русалки? Белая красавица свела перед собой руки с зажатыми в ладонях двумя дырчатыми скорлупами. Получился дырявый шар, в котором что-то блестело. Не без труда я развела маленькие ручки. Русалка упруго сопротивлялась. Щелк! Руки костяной фигурки замерли, а на доски моста из скорлупы выпало что-то желтое и блестящее. Я наклонилась. На деревянном настиле трепыхалась маленькая золотистая рыбка.

— Попалась, кроха? — Я осторожно подхватила ее ладонью, поднесла к глазам. Что-то сверкнуло у нее на голове, над самыми глазами. Шишка?

— А-а-а! — Два неудачливых рыбака уже карабкались на берег, отряхивая оставшиеся от одежды лохмотья. Не оборачиваясь и подвывая, они кинулись наутек.

Под мостом что-то слабо плеснуло. Я перевела взгляд. В воде сновала золотая рыбка в мою ладонь длиной. Корона на ее голове ярко сияла. У малышки в моей руке тоже вырастет такая — со временем.

— Плыви к маме. — Я наклонилась и осторожно повернула ладонь.

Две рыбки скрылись в глубине. Большая махнула мне хвостом на прощание.

Хлоп! Русалка крепко сжала скорлупками мой палец. Занятная игрушка. Интересно, вернутся за ней хозяева?

«Детям где-нибудь по пути подарю», — решила я и сунула находку в мешок.

Дорога недолго была спокойной. Вскоре я услышала приближающийся спереди топот. Кто-то гнал коней во весь опор. Не ожидая от торопыг ничего хорошего, я спешилась и отвела в сторону Мышака.

Четверо всадников вылетели из-за поворота, один за другим. Увидев меня, они дружно натянули поводья. Звякнули их кольчуги, застучали по ногам ножны мечей, качнулись копья у стремян. Могучие кони грызли удила и роняли пену с боков. За одним всадником в поводу шла лошадь без седока.

— Доброго дня! — уже привычно поприветствовала я их всех, двуногих и четвероногих. И почти не удивилась, услышав крик:

— Серый Гном!

Кричали только люди. Кони промолчали. Всадники развернулись и дружно кинулись обратно. Множество народу попалось мне в Ничьих Землях, и все, как один, были какими-то боязливыми.

— И чего они так боятся этого Серого Гнома? — пробурчала я себе под нос и потянула из мешка мои походные вещи Странствующей. Переодеваться из-за каких-то глупых местных сказок — что может быть нелепее? А ведь приходится.

Бурчание я услышала загодя, шагов за тридцать, так что вполне была готова к тому, что увидела за поворотом. А за поворотом на дороге стояла, недоуменно оглядывалась и перерыкивалась толпа орков — голов двадцать, не меньше.

— Доброго дня, — в очередной раз поприветствовала я очередных встречных. Вот тебе и пустынные Ничьи Земли! Столько встреч на тракте, а ведь день еще не кончился. Дома, что ли, этим ничьим не сидится? Бурчание смолкло, на меня уставились десятки глаз, произошло незаметное шевеление — и орки оказались вокруг меня. Толстые лапы трогали уздечку, Мышака, один смельчак потянулся к Воротнику и больно получил по лапе клювом.

— Гррбрр пыррбл? — не то поздравил, не то оскорбил, не то предложил выйти замуж один из них, самый большой и свирепый с виду. Шрамы и царапины покрывали его сплошной сетью, а здоровенная сабля на поясе позволяла довольно легко царапать других, полагаю. Остальное сборище тоже не было похоже на служителей храма добра и покоя. Разнообразные острые и тяжелые штуки увешивали их с ног до головы.

— Не понимаю, — честно призналась я.

Вожак страдальчески скривился и привычно вытолкнул вперед мелкого хромого орка.

— Четыре всадника скакать, — безо всяких приветствий начал мелкий и оглянулся. Вожак согласно кивнул. Ободренный толмач продолжал: — Туда скакать — Вырг топтать, Вургл топтать, Рогр топтать. Назад скакать — Вырг топтать, Орг топтать, Дорг топтать.

Пострадавший дважды Вырг обиженно заскулил.

— Туда скакать — «Синий дом!» кричать, обратно скакать — «Сильный гром!» кричать, — продолжал описывать лихачей толмач.

— Не «Сильный гром», а «Серый Гном», — мимоходом поправила я.

— Как-как? Левый лом?

— Серый Гном! Серый Гном! — рявкнула я во все горло и даже особенно не удивилась, когда вся толпа мгновенно растворилась в лесу, только ветки захрустели. Последним наутек бросился толмач, увидевший, что остался один. — Вот бы поглядеть на этого Серого Гнома, — помечтала я вслух и легонько стукнула хворостиной Мышака.

— Помогите!

Призыв шел приглушенно и невнятно, с непонятно какой стороны и дальности. Причину я поняла, когда подъехала ближе. Неподалеку от дороги замерла съехавшая телега. Впряженная лошадь тянулась к траве, но мешал хомут, и она недовольно всхрапывала. Верх телеги был затянут серым рядном, а между колесами торчал обтянутый штанами чей-то зад. Призывы о помощи доносились именно оттуда.

— Доброго дня, — поздоровалась я с задом, хотя дню оставалось уже немного: солнце почти коснулось краем верхушек деревьев на дальней горе.

Впряженная лошадь вздохнула в ответ и переступила вбок, сдвинув телегу.

— Ай! — Слегка придавленный колесом хозяин зада был вынужден вылезть на белый свет и оказался дородным мужчиной в годах. Богатую одежду с золотой вышивкой не очень испортили даже свежие зеленые и коричневые пятна — следы от травы и смазывающего колеса дегтя. На наш маленький отряд он глянул совершенно безумным взглядом и глубоко вдохнул. — Помогайте!

Мышак тревожно затанцевал, Воротник попятился. Только впряженная в телегу лошадь спокойно дернула ухом. Видно, к этим крикам она давно привыкла. Звал он на помощь нас или от нас же искал спасение, понять было сложно.