Ричард Морган - Сталь остается

— Ты вооружен?

— Нет. Мне оружие ни к чему.

— Ты шаман?

Фигура в накидке оказалась вдруг в паре футов от него. Это случилось так быстро, что Эгар даже не заметил, как незнакомец переместился. Холодная рука стиснула запястье так, что он не смог бы выхватить нож, даже если бы от этого зависела жизнь. Лицо под шляпой надвинулось, сухое, обтянутое кожей, с суровыми глазами. В воздухе пахнуло чем-то кисловатым, такой запах шел иногда от кириатской пивоварни, что находилась южнее Ан-Монала.

— Времени мало, — предостерег голос, по-прежнему звучавший издалека. — Твои братья собрались убить тебя.

И все.

Фигура исчезла.

Эгар дернул руку, которую уже никто не сжимал, и едва не упал. Рванул из ножен кинжал. Обернулся. Никого. Незнакомец пропал. Растворился в стылом воздухе или высокой траве, как унесенная ветром память о голосе, как кисловатый запах, смешавшийся с дымком от костра. Как невидимый след от пальцев на запястье.

Эгар еще раз огляделся, сдерживая дыхание, держась за нож. Тихо. Только серый сумрак сгущался над степью.

Обруч в небе — как окровавленное полукружье. Пирамидка на отцовской могиле. Пустая фляжка у камня. Черный силуэт дерева.

— Мои братья в Ишлин-Ичане, — сказал Эгар в тишину. — Напиваются.

Он повернулся к западу, в сторону далекого города. Бросил взгляд на опускающееся за горизонт солнце.

И увидел приближающиеся силуэты всадников.

Рингил попытался, хотя и без особой надежды, разыграть благородный гнев аристократа.

— Что это все значит? Вознамерились ограбить меня, как обычные уголовники? Мой отец…

Терип Хейл покачал головой.

— Перестаньте, друг мой. Ваш акцент такой же фальшивый, как и все остальное. Не надо притворяться, это вам не поможет. А теперь повторяю вопрос. Кто вы такой? Что здесь делаете? И почему вас так интересуют бесплодные рабыни из Болотного племени?

Вон оно что.

— Ладно, — сказал Рингил, понимая, что в запасе не больше минуты и что после этого Хейл просто-напросто разоружит их.

А потом их отправят туда, куда отправляют непокорных рабынь. Допросят с пристрастием, вытянут все, что можно, и, если повезет, выбросят, как выпотрошенную рыбу, с перерезанными глотками.

Миленькое дельце, Гил.

Какие у них шансы? Едва ловушка захлопнулась, как Эрил и Гирш замерли на месте, держа руки подальше от оружия, чтобы неловким движением не спровоцировать арбалетчиков, лица которых окаменели от напряжения. Сейчас они напоминали людей, переходящих вброд ледяную реку, взрослых, попавших в детскую игру и застывших на полушаге при команде «Стой!». Оба телохранителя, конечно, уже оценили ситуацию и ждали теперь, что будет делать Рингил.

Насколько он мог видеть, в них целились из трех арбалетов. Остальные противники были вооружены короткими мечами.

— Ладно? — проскрипел Хейл. — Что «ладно»?

— Ваша взяла. Я не Ларанинтал из Шеншената. И я не из империи. Меня зовут Рингил Эскиат.

Хейл моргнул от удивления.

— Рингил Эскиат? Ну конечно.

Но Рингил уже заметил, что его слова достигли цели, — люди в нишах заволновались, некоторые переглянулись, кто-то пробормотал что-то соседу. В глазах шевельнулось любопытство. Со времени осады Трилейна прошло восемь лет, победа под Гэллоус-Гэп случилась годом раньше, сама война закончилась пять лет назад, но легенды, пусть и подзабытые, по-прежнему жили в сознании людей.

— Эскиат погиб под Эннишмином, — фыркнул кто-то. — Когда дрался с имперскими.

Спокойнее.

— Да, я тоже слышал эту сказку пару раз, — беззаботным тоном ответил он. — Почти правда. Шрамы еще остались. Да только чтобы завалить меня, трех ихелтетских шпионов мало.

Еще кто-то ухмыльнулся. Другой ткнул его локтем в бок — заткнись. Рингил понимал — инициативу упускать нельзя. Медленно, чтобы движение не сочли опасным, он поднял руку и показал пальцем на торчащую из-за левого плеча рукоять палаша.

— Там — Рейвенсфренд, — громко сказал он. — Кириатская сталь. Выкован в Ан-Монале для клана Индаманинармал. Его подарил мне Грашгал-Странник. Рейвенсфренд пил драконью кровь при Раджале, Гэллоус-Гэп и Трилейне. Да, я — Рингил из Дома Эскиатов.

Еще один голос из ниши.

— Эй, он и вправду похож…

— Да? — перебил Хейл. — А знаешь, что я слышал? Я слышал, что этот Рингил Эскиат был вонючим мужеложцем. Это тоже правда?

Рингил послал ему улыбку.

— Будь я им, пришел бы сюда за девкой-рабыней?

— А я не знаю, зачем ты пришел. — Хейл сделал знак верзиле с цепью. — Сейчас мы все выясним. Варид.

Верзила подошел к Рингилу. Подошел так, чтобы блокировать любую попытку выхватить меч из ножен и в то же время избежать захвата. Вел он себя с осторожностью профессионального солдата — без презрительной ухмылки привратника, с полной серьезностью. Взгляд напряженный, жесткий. Наверно, тоже успел повоевать.

Кивком указал на рукоять Рейвенсфренда.

— Достань. Медленно.

В фонарях, под металлической сеткой, задрожало от залетевшего откуда-то ветерка пламя. По полу запрыгали длинные тени.

Рингил вытряхнул из рукава драконий кинжал и быстро шагнул влево.

Эти кинжалы делали махаки в последние годы войны. Делали не для боя — судьба противостояния уже решилась, — а для забавы, в знак близкой победы. В настоящей драке ими не пользовались. Рингилу кинжал подарил Эгар — однажды вечером, у костра, расчувствовавшись после выпитого. «Никчемная безделушка, — проворчал кочевник, пряча глаза. — Можешь взять себе, если нравится». Кинжал представлял собой, по сути, клык драконьего детеныша и имел треугольное сечение. Две его грани были рифленые, третья — гладкая и острая. Безвестный мастер вырезал у основания удобную рукоять. Клинок едва достигал девяти дюймов в длину — и спрятать нетрудно, и до сердца, если надо, достанет. В свете фонаря лезвие отливало янтарным блеском.

Развернувшись от бедра, Рингил всадил кинжал Вариду под подбородок.

— Нет! — взревел кто-то с истеричной яростью.

В любом случае это был не Варид — кинжал пригвоздил его язык к небу, так что рот верзила не смог бы открыть при всем желании. Его хватило только лишь на невнятный хрип — драконий клык уже рассек мозг на две половинки. Из-за стиснутых зубов пенистыми алыми брызгами ударила кровь. Не давая Вариду упасть, Рингил прижался к нему, сморгнул попавшие в глаза капли.

Кричал Хейл — все остальные еще не поняли, что происходит, или, может быть, никто не решался отдавать приказания.

— Стреляйте же, олухи! Стреляйте!

Дальше случилось то, на что и рассчитывал Рингил. Арбалеты ударили с близкого расстояния, тенькнули жилы — все три, он успел сосчитать, — глухо треснула разорванная плоть. Варид дернулся. Один наконечник, выскочив через плечо, едва не снес Рингилу нос. Еще две стрелы прошли мимо. Так, на арбалеты вам теперь рассчитывать нечего. Он усмехнулся — сердце скакнуло от облегчения. И не столько увидел, сколько почувствовал, как рванулись из ниш люди Хейла. Теперь, когда их преимущество улетело вместе со стрелами, все решала сталь. Рингил отшвырнул труп, оставив в ране кинжал, и отступил на пару шагов, чтобы выиграть необходимое для маневра пространство.