Алексей Федоров - Экзамен судьбы

— Короче! В чем мораль? А то я уже себя на лекции почувствовал, — буркнул я.

— А нашелся в нашем королевстве, тогда еще империи, один старый пердун. Обычный престарелый бесталанный маг. Но жить старикашка хотел неимоверно, а возраст уже подходит. Так и помер бы, но нашел он упоминание о вышеописанном историческом событии, и отправился храм этот проклятый искать. Каким образом он нашел затерянный в песках город, как смог выволочь из храма камень — не знает никто. Но смог. И сам немертвым стал. Немертвым магом — Личем. И поднял с того света солдат армии Усатаганда. Все бы ничего. Но жизнь в разлагающемся теле этому козлу не понравилась. Отправил он отряд мертвяков тело себе новое найти. Нашли. Принесли. Дальше что с пленным делать, этот бездарь не знал. Со злости запытал парня и, что называется, втянулся в процесс. Короче, вырезал он со своей армией половину южного предела.

— Все, все… Хватит грузить. Понял я, что к чему. Если сделал бяку — сиди и сторожи, а то кто-нибудь вляпается. Ну ты и развернула тему. Могла бы и прямо сказать: нельзя, дескать, ключи выбрасывать.

— Да я тебе этот экскурс в историю для того прочитала, что бы ты с ума не сошел. Когда разговариваешь или слушаешь, Зов Хаоса не так опасен.

— Тогда давай лучше собачиться будем, у нас это хорошо получается. А лекции там, экскурсы всякие мне за годы учебы насточертели. Кстати, а кто армию эту упокоил?

— Любопытный ты. Да никто ее не упокоил. По сей день она где-то по пустыне шляется и на караваны нападает. А город тот больше никто найти не смог. Так вот. Теперь хоть знать будешь — откуда в пустыне немертвые взялись. А то так и помрешь неучем.

— Ты же говорила, что храм недалеко от Усатаганда этого.

— Усатаганд уже сто лет как песками заровняло. Карты старые остались, но что это за карты были ты и сам…

— Миа! Сюда! Быстрее!

Грёффер лежал на полу и не подавал признаков жизни. Миа профессионально пощупала пульс.

— Спит — констатировала она.

Нет, ну надо же! Весь магический мир, в лице нас с Миа, с ног сбился его искать. А он спит!

Миа делала пассы руками над лицом своего папаши. Я тяжело дышал. Старик хоть и сухой, но тащить его пришлось долго, да еще и в окно пока поднял. Устал я. Миа только скакала вокруг и призывала меня быть осторожным. В общем, толку от нее для эвакуации Грёффера из пространственного кармана было ровно ноль. Ректор впал в летаргический сон. Теперь Миа возвращала его к жизни.

Видимо, его просто закрыли в кармане снаружи. Он не мог произвести открывающего заклинания. Но мог он, например, открыть портал на другой конец света. И черт с этим городом, зато погибать от голода и холода не придется. А не открыл. Старая школа, это не современные отморозки с девизом: "Мир в огне — я вовне". Наконец, Грёффер открыл глаза.

— Миа, дочка. Что произошло? — прохрипел ректор.

— А я думала, что ты нам сам расскажешь. — Миа нежно погладила Грёффера по лысеющей голове.

— Кому это нам? — Таак. Ректор окончательно пришел в себя. — Что делает студент в моем кабинете?

— Это не просто студент, а мой муж.

— Ну, доча, не ожидал от тебя.

— А я от тебя. Ты сам меня замуж отдал. — Миа рассказала отцу о событиях последних дней, связанных с его персоной, то есть его копией. — Ваши комментарии, доктор?

— Наличие моей копии многое объясняет. Я даже с большой вероятностью могу предположить, кто это сделал. Сейчас поясню. Раз, или два раза в год, сэр Настерги — начальник Службы Государственного Контроля проводит проверку этого пространственного кармана на наличие в нем чего-либо запрещенного. Не выращивает ли господин ректор тут дракона, например. Две недели назад он пришел с очередной проверкой. Я открыл карман, вошел в него. И карман закрылся за моей спиной. Закрыть его мог только сэр Настерги.

Ну, ГосКоны обнаглели! Служба Государственного Контроля формально является неотъемлемой частью университета, но на деле подчиняется напрямую самому господину Канцлеру. Подчинялась… до сегодняшнего утра. Ректору эти ребята не подчиняются, хотя и стоят на ступень ниже в нашей иерархии. Поэтому Грёффер, хоть и обязан подчинятся начальнику ГосКона, обращается к нему исключительно "сэр", то есть как к равному, а не "господин" — как к социально более привилегированному лицу.

— Неужели ГосКоны решили университет под себя подмять? — Выпалил я.

Ректор только рукой махнул.

— Где уж им. Эти ребята хорошо умеют только подчиняться. У них ни духу, ни фантазии на такое дело не хватит. Сначала я предполагал, что Настерги продался иностранной разведке, и по их указанию обезвредил одну из самых опасных боевых единиц королевства. Но, раз уж на нас никто не нападает, а по Малару разгуливает моя копия, то вывод очевиден. Меня подменили по приказу господина Канцлера.

— Зачем это канцлеру может понадобиться? — Спросила Миа.

— Я этого знать наверняка не могу, но, если рассуждать логически, то можно с достаточной уверенностью утверждать следующее: уважаемый господин Канцлер решил сделать что-то с помощью магии, что я наверняка не одобрил бы.

Да уж. Тут ректор прав. Для любого магического нововведения государственного масштаба, нужно согласие Главы Гильдии Магов. Прав, но не совсем.

— Это как раз вряд ли, — вставил я, внутренне холодея. — Чтобы сотворить какую-нибудь магическую пакость без вашего согласия, господин ректор, господину Канцлеру достаточно было бы вас просто дискредитировать, "найдя", к слову, в этом кармане того же дракона. Скорее всего, он замыслил реформу самих отношений власти и магии в целом. Не в пользу магии, разумеется.

— Да. Вы правы, молодой человек. Я изрядно порчу канцлеру жизнь, накладывая вето на его "гениальные" идеи.

Ну почему этого не слышит мой научный руководитель? Я поправил ректора, и он согласился! Подать мне Красный Посох Мага!

— Теперь канцлеру не до магов. Да и нам на него начхать. Стараниями твоего студента, папа, — Миа кивнула в мою сторону — в Восточно-западном королевстве снова появился король. Виват! И все такое.

Ректор взглянул на меня. Улыбнулся. В его голубых глазах заплясали искорки.

— Кидает тебя судьба, сэр студент, перед защитой.

Я кивнул с тяжким вздохом. За последние три дня я пережил больше, чем за всю прошлую жизнь. Интересно, откуда он знает, что я к защите готовлюсь? Неужели в лицо помнит? Грёффер сказал, будто прочитав мои мысли:

— Да помню я твою физиономию, помню. Студентов с таким безобразным отношением к учебе немного до выпуска "доживает". Я вас всех, оболтусов, в лицо знаю.