Вальтер Моэрс - 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

Только теперь я отважился поднять глаза.

Странная птица. Очень большая птица — не уверен, что это слово здесь уместно, — держала меня за лапу. Я болтался в ее когтях, как пустой рюкзак, который вот-вот бросят на землю.

— Ну что, дружок, опять повезло, да? — обратилась она ко мне.

У меня не было слов. A птица разжала когти, и я полетел вниз, как раз в рычащую пасть растения. Мой спаситель тем временем описал в воздухе петлю, и я плашмя рухнул ему на спину. С трудом удерживая равновесие, я осторожно приподнялся и сел.

— Эхм… Спасибо! Ты спас мне жизнь, — услышал я свой дрожащий голос.

Необычная птица медленно повернула голову в мою сторону и внимательно посмотрела на меня большими круглыми белесыми глазами.

— Не за что. Это моя работа.

— Твоя работа? Ты что, спасатель? — удивился я.

— Да. Прихожу на помощь в последнюю секунду! — заявил мой благодетель с нескрываемой гордостью в голосе. — Такая у меня работа!

Потом он помолчал, очевидно, чтобы дать мне время переварить услышанное, и добавил:

— Разреши представиться — Дэус Экс Мáхина! Вообще-то это мой псевдоним. Но ты можешь называть меня просто Мак. Меня все так зовут.

— Очень приятно! — ответил я. — А меня зовут Синий Медведь.

PTERODAKTYLUS SALVATUS. Птеродактиль, или странствующий динозавр-спасатель, наряду с замонианским морским драконом и тираннокитом Рексом, относится к группе вымирающих гигантов. Живых птеродактилей во всем мире сохранилось не более нескольких тысяч, и их численность, к сожалению, очень быстро сокращается. Несмотря на то что птеродактили обладают некоторыми чертами, роднящими их с классом птиц, — передвижение по воздуху посредством взмахов гигантских крыльев, а также наличие твердого костяного клюва, — они все же не откладывают яиц и отличаются абсолютно несвойственной для птиц манерой поведения. Питаются динозавры-спасатели опять же не червями и полевыми мышами, а, следуя своеобразной диете, исключительно вегетарианской пищей. Они обладают также способностью говорить, причем развивают ее до вполне приличного уровня. Все птеродактили испытывают постоянную внутреннюю потребность приходить на выручку другим живым существам, попавшим в беду. Особенно примечательно то, что сами они считают спасение чужих жизней своей работой, поэтому любая спасательная операция подчиняется строгим законам профессионального кодекса. Акт спасения жизни обязательно должен быть обставлен в наивысшей степени захватывающе и драматично. Птеродактили даже соревнуются между собой, кто продержится дольше, прежде чем броситься на выручку. Динозавр-спасатель сначала долго кружит над своим клиентом и устремляется на помощь в тот самый момент, когда надежды на спасение не остается никакой, то есть в самую последнюю секунду. Этому самоотверженному поведению крылатых ящеров до сих пор не найдено никакого разумного объяснения. Сами они, отличаясь характером крайне замкнутым и необщительным, избегают каких бы то ни было комментариев по этому поводу. Предположительно это связано с предстоящим вымиранием летучих гигантов. Поскольку большинство динозавров за время своей многовековой истории не прославили свой род ничем, кроме прожорливости, вполне вероятно, что нынешние динозавры-спасатели своим жертвенным поведением стараются, пока не поздно, оставить по себе добрую память в веках.

Так было и со мной. Мак уже несколько дней кружил над островом, прекрасно зная, какая участь меня ждет. Он мог бы вытащить меня гораздо раньше, но нет — положено ждать до последней секунды.

— Ты такой толстый. Видно, оторвался там внизу по полной программе, да? — поинтересовался Мак, не поворачивая головы.

Я покраснел.

— Поганая тварь! — процедил Мак сквозь зубы и смачно сплюнул вниз. — Ненавижу! Каждый год приходится спасать тьму простофиль. И находятся же идиоты, которые покупаются на такие дешевые штучки.

Я покраснел еще сильнее.

— Это тебе урок, — добавил Мак. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Усек?

Я поклялся сделать соответствующие выводы.

Впереди, у линии горизонта, маячил остров с высоченной горой. Мак держал курс прямо на нее.

— Эта планета полна опасностей, — кричал он мне через плечо. — Нельзя расслабляться, и глазом не успеешь моргнуть, как влипнешь в историю. Так что гляди в оба! Понятно?

Каждый взмах его мощных крыльев приближал нас к вершине горы.

— Э-эхм-м, — попытался предупредить его я.

Мак не слышал.

— Всегда начеку! Вот мой девиз! А стоит чуть зазеваться — пиши пропало!

Мы с бешеной скоростью неслись к вершине горы. Еще один-два взмаха гигантских крыльев, и мы разобьемся!

— Осторожно! — завопил я. — Скала!

Мак прищурился, потом вытаращил глаза.

— О-о-го! — испуганно рявкнул он и резко принял вверх.

Острие горы просвистело в миллиметре под его животом.

На некоторое время воцарилось неловкое молчание. Потом Мак вздохнул:

— Молодец, спасибо. У тебя хорошее зрение, малыш.

Он снова вздохнул:

Предложение. — Открою тебе секрет, только поклянись, что ни за что на свете никогда никому ничего не расскажешь!

Ради него я был готов на все. Он спас мне жизнь.

— Знаешь, мои глаза уже совсем не те, что раньше. С годами развивается близорукость. Мне ведь уже три тысячи лет.

Насколько это верно, не могу сказать даже сейчас. Все динозавры-спасатели склонны к преувеличению.

— Только прошу тебя, никому ни слова! Если коллеги узнают — мне конец! — Он вздохнул. — Осталось продержаться всего один год. Потом выхожу на пенсию. Но до тех пор надо держаться. А это непросто. Знаешь, тебя я заметил только потому, что ты толстый как бочка да еще синего цвета.

Мак обернулся и посмотрел на меня печальными глазами:

— Послушай, малыш, я хочу сделать тебе предложение. Оставайся со мной на этот год. Будешь моим навигатором, впередсмотрящим, моими глазами. Жилье и еду гарантирую. Посмотришь мир. Соглашайся! Чудесные спасения в последнюю секунду. Симпатичные девочки на краю гибели. Как тебе, а?

Свитер и штаны. Прежде чем я начал работать у Мака навигатором, он снабдил меня теплой одеждой. Нам с ним предстояло летать на большой высоте, где воздух разрежен, а холод такой, что не спасает даже самая толстая шкура, как у меня.

Мак высадил меня на вершине горы, а сам исчез. Через два часа он вернулся с одеждой — теплым красным свитером и синими штанами.