Барбара Хэмбли - Тень дракона

Он был таном Уинтерленда, как и его отец. И не мог отступить в борьбе с драконом. Как не мог отступить, случись начать набеги на фермы главарю банды, прекрасному и мудрому, какими, по словам жрецов, были боги.

Дженни допускала, что если бы сюда явился бог, сжигая поля, уничтожая запасы и обрекая людей опасностям этих страшных земель, Джон прочел бы все, что смог, по этому предмету, подобрал бы подходящее оружие, и попытался бы одолеть и его.

Факт, что он никогда бы ничего подобного не хотел, к делу не относился.

Он встал через час после полуночи, съел холодные ячменные лепешки — никто из них не был настолько безрассуден, чтобы предложить готовить в нескольких милях от драконьего логова — и вооружился — боевой камзол, плотно прилегающий шлем, подбитые металлом перчатки. Дженни знала, что драконы не были ни дневными, ни ночными созданиями, они вставали и засыпали подобно котам; кроме того, она знала, что большинство драконов находится на земле и спит как раз в предрассветные часы. Она бросила небольшой клубок ведьминого огня поближе к земле, только чтобы лошади увидели тропинку, и повела их по дороге к острым хребтам Скеппингских Холмов и окаймленному дубами ущелью.

Вокруг копыт лошадей обвивался туман, плывя над вереском, словно обрывки шелка. Они оставили Борина на краю вересковой пустоши наблюдать издалека. Растягивая свои ощущения, Дженни повсюду чувствовала холодноватые касания магии. Это дракон вызвал эти неурочные туманы для защиты? спрашивала она себя. Мог ли он почувствовать ее, почувствовать их, если бы она вызвала контрзаклинания, чтобы их разогнать?

Если тело звездной птицы стало абсолютно одноцветным, думала она, он должен быть или очень молод, или очень стар, и если он стар, то его чувства заполняют все земли вокруг, подобно спокойной воде, что передает в его сновидения легчайшую рябь. Но этого-то она и не чувствовала. Она ощущала осведомленность Моркелеба, когда она с Джоном приехали в первый раз, чтобы сразиться с черным драконом в тенях Бездны Ильфердина…Красные рога, шипы и хвост, казалось, в любом случае служили доказательством в пользу молодого дракона, но мог ли детеныш быть достаточно большим, чтобы по ошибке показаться длиной в сто футов?

Она дотронулась до запястья Джона и зашептала, хотя сейчас они были достаточно близко от начала ущелья, чтобы нуждаться в полной тишине:

— Джон, подожди. Здесь что-то не так.

Ущелье перед ним было наполнено клубами серого тумана. Его очки, вставленные в раму шлема, отражали свет, как глаза огромной ночной бабочки. Шепотом, словно на охоте, он спросил:

— Он нас услышал? Почувствовал?

— Я не знаю. Но я не …Я его не чувствую. Вообще.

Он заинтересованно наклонил голову.

— Не знаю. Будь готов или бежать, или стрелять.

Потом она обратилась к своим мыслям, своим желаниям, своей драконьей сути, драконьим заклинаниям и одним неистовым взвихрением страшного ветра разорвала пелену в ущелье.

Тончайшая полоска и вспышка раннего света на мгновенье отразились на металле в дубовых лесах над ущельем, а чуть погодя между холмами, взревывая и махая крыльями, поднялась зеленая тварь с красными рогами, крыльями летучей мыши, головой змеи и извивающимся хвостом, на который было надето что-то вроде колоссального багрового наконечника стрелы, чрезвычайно похожая на тех драконов, что Дженни видела на картинках в старых книгах Джона. Джон сказал:

— Черт возьми, — и Дженни завопила:

— Джон, берегись, это иллюзия…!

Это было излишне, ибо Джон уже развернулся, вытащил меч и во весь опор мчался к ближайшему укрытию. Дженни следовала за ним, метнув назад взрыв и шум заклинаний огня, которые вспороли вереск, лежавший между ними и всадниками, что неслись галопом из лесов.

Бандиты. Иллюзорный дракон растворился в воздухе в тот момент, когда стало ясно, что ни Джона, ни Дженни не отвлекло его присутствие, и бородатые нападающие в самодельных доспехах из добытых на охоте шкур и в краденых кольчугах устремились к выступу речной отмели — это был единственный удобный для защиты участок в поле зрения.

Дженни послала заклинания огня вместе со стремительным Словом, Сбивающим с Цели, и к собственному потрясению, почувствовала, что ее закружили и стиснули контрзаклинания. Джон рядом с ней выругался и пошатнулся, когда наконечник стрелы полоснул его по бедру. Она ощущала заклинания огня в воздухе вокруг них, Слова Ограничений и контрзаклинания, отвлекавшие ее мысли от собственной магии. А за заклинаниями она чувствовала разум волшебника: врожденную силу, незрелый, необученный талант и огромную мощь. Это оглушило ее, словно она наткнулась на стену в темноте.

Джон снова выругался и натянул тетиву лука, который он взял с собой, когда спешился; во всяком случае, думала Дженни, поглядывая на поток, который придется пересечь грабителям, чтобы добраться до них, нападающие могут подойти к ним только с двух сторон. Она попыталась вновь вызвать туманы, чтобы заставить их поработать для нее и Джона и скрыть их, как раньше бандитов, но ее разум опять скрутили и захватили контрзаклинания другого волшебника. Горящий вереск, от которого наполнился дымом склон за отмелью, одновременно глушил заклинания огня; заклятья разрушения и повреждения для тетивы и стрел…

А потом бандиты напали на след. Мираж, раздор — вот что вызвала к жизни Дженни, воздействуя этим на грязных, покрытых шрамами, разъяренных мужчин, которые пробирались сквозь усиливающееся течение. Мечи, пики, град тяжелых ударов камней, брошенных из пращи, некоторые из которых сворачивали в сторону из-за ее отражающих заклятий, некоторые — проходили сквозь заклятья, словно их здесь и не было. Человек остановился бы, уставясь на это в замешательстве и ужасе — вокруг нее и Джона вступали в силу ее заклинания внезапных вспышек и вооруженных воинов …и Джонов меч или алебарда Дженни могли бы вонзиться в его тело. Но прошло немного времени — человек не успел бы отскочить назад и закричать — видимость прояснилась, и Дженни мысленно почувствовала холодную хватку контрзаклинаний другого мага. Она чувствовала, что присутствие бандитов тоже было отчасти иллюзией, ибо некоторые из них просто растаяли, как растаяла иллюзия дракона…

И все это время она думала, У бандитов есть волшебник! У бандитов с собой есть волшебник!

В Джоновых словах: К черту, к черту, к черту.

Дженни не знала, сколько они их удерживали. Уж точно не многим больше, чем заняло бы сварить вкрутую яйцо, хотя казалось, что намного дольше. Солнце только преодолело Скеппингские Холмы, когда она и Джон впервые увидели бандитов, а когда звуки труб золотом рассекли гвалт и командир Роклис со своими людьми спустились с холмов неровным строем, тени укоротились не больше чем на фут. Дженни чувствовала, как заклинания другого волшебника протянулись к солдатам в темно-красном и швырнула собственную силу, чтобы перехватить их, разрушая любые иллюзии, которые их спасители могли бы увидеть и атаковать. Роклис, встав на стременах, натянула поводья и выстрелила в гущу разбойничьей орды; Дженни видела, как один из вожаков упал. Потом мощный голос проревел: