Светлана Багдерина - Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

– Всё в порядке, он ушел, – сообщил библиотечный.

– Наконец-то, – с облегчением вздохнув, произнесла Елена. – Что ему тут было надо?

– Он взял книгу.

– Книгу? – забыв про тошноту, нахмурилась царица. – Какую книгу?

– Я могу узнать – я помню их все наперечет. Сейчас я схожу и взгляну…

– Но зачем заколдованному книга? Ему приказали?

– Заколдованному? – не понял библиотечный. – Но он не был похож на заколдованного. На пьяного – да. На заколдованного – нет. Я готов поставить на это все свои владения!

– Но разве ты десять минут назад не говорил мне, что Чернослов заколдовал всех моих слуг? – недоуменно уточнила Елена.

– Всех? – захлопал пушистыми длинными ресницами Дионисий. – Да, говорил… Пока

я не увидел его, я был уверен, что всех! Пока я обходил дворец, я не встретил ни одного человека, не считая его солдат, в здравом уме и твердой памяти!.. И теперь, когда ты обратила на этот факт мое внимание, Елена, я и сам начал

различать в этом некую аномалию… Это как-то странно… Непонятно, я бы сказал… Но у меня есть идея. Я могу пройти к Граненычу в его комнатку в пристрое у дровяника и посмотреть, правда ли это, или мне всего лишь померещилось…

– Погоди, – прервала его мысли вслух царица, положив ему на плечо свою смуглую

гибкую руку. – Извини, что я тебя прерываю, но, кажется, я тоже обнаружила кое-что странное и непонятное.

– Что?

– Если я не ошибаюсь, ты десять минут назад говорил, что не можешь покинуть своей библиотеки, что ты привязан к ней, как коза к колышку…

– Как собака к будке, – поправил Дионисий.

– Да, и как собака тоже, – быстро согласилась она. – Но ты же только что мне в мрачнейших красках описывал, какие беды принесло нашествие колдуна и его войска Лукоморску! Как ты это все мог знать, если…

– Ах, это… – библиотечный понял и вопрос, и недоверие еще до того, как они сорвались с губ царицы. – Я не вводил тебя в заблуждение – я действительно не могу покинуть стены моей библиотеки. Для меня это весь мир. Дальше – царство

домовых, а они народ незатейливый, кондовый, и меня… не то, что недолюбливают… Скорее, не понимают. И в своих владениях не приветствуют. Но если из моего

царства ушла книга, я могу последовать за ней, куда угодно. Но не покидая дворца. Всему есть свои пределы. А за долгие годы, как бы это не сердило, не раздражало и не доводило меня неоднократно до нервного срыва – кому здесь есть дело до маленького, незаметного Дионисия! – из библиотеки было взято и оставлено навеки валяться где попало немало книг.

– Да, я видела их, – слегка недоуменно подтвердила Елена, – но я бы не сказала, что они именно валялись. Они аккуратно стояли на полках и в шкафах, и…

– Если они не у меня, они ВАЛЯЮТСЯ, – не терпящим возражений тоном отрезал библиотечный. – Книга должна находиться там, где ей предназначено находиться природой – в библиотеке. Конечно, я допускаю, что ее иногда забирают, чтобы

читать, от этого никуда не деться, но если она не возвращается через две недели…

Скорее всего, она не вернется больше никогда. Я вывел этот закон из собственного печального опыта.

– Извини, что снова перебиваю, – с тенью полунамека-полуупрека проговорила царица, – но, кажется, мы говорили о Граненыче. Разве тебя не беспокоит, что ИСТОПНИК взял КНИГУ?

– Кхм… Да… Прости меня, Елена, великодушно – я был неправ как сто левых ботинок… Мне стыдно… я разгорячился… Больная тема, царица Елена, больная

тема для каждого библиотечного… Но, возвращаясь к Граненычу – я не вижу причин для беспокойства. Он, пока никто не видит, постоянно берет книги. И всегда их возвращает через две недели. Поэтому…

– Он берет книги и возвращает?!.. Но зачем тогда он их?!..

Завсегдатаи библиотеки, безусловно, знали, что истопник Митроха потаскивает книги из обширнейшей царской коллекции сочинений стратегов и тактиков всех времен и народов, которую никто и никогда даже не пролистывал и вряд ли соберется. Но никто и под страхом долгой и мучительной смерти не догадался бы, что он с ними делает.

А он их читал.

Читал долгими зимними вечерами и короткими летними ночами, читал, аккуратно поплевывая на палец и бережно переворачивая страницы, читал, делая пометки на листах пергамента, специально купленного для этого на свое невеликое жалованье, и проговаривая вслух наиболее понравившиеся мысли. Читал, рисуя на пыльной столешнице схемы и планы, перечеркивал их, сдувая пыль с места на место, пока снова не ложилась она идеально-ровным слоем, и тогда перерисовывал эти загадочные диаграммы вновь, уже по-другому, по-своему, удовлетворенно кивая и прихлебывая из заветной чекушки…

Неизвестно, как отнеслись бы к этому сами полководцы и флотоводцы – авторы этих трудов, узнай они, что их единственный читатель и почитатель в Лукоморске

зарабатывает на жизнь топкой печей и не просыхает большую часть этой самой жизни, но факт оставался фактом.

Под носом у генералов царя Симеона, а потом и Василия, пропадал величайший гений военного дела современности.

…Набранная из жителей близлежащей слободы артель землекопов, покачивая головами и прицокивая языками, как будто даже несколько кругов по размеченной территории не могли заставить их поверить собственным глазам, окружила капрала Надыся.

– Такую большую яму? И такой глубины? И за два дня? – изумленно вытаращивая глаза с началом каждой фразы, как бы подчеркивая невероятность того, что только что услышал и теперь должен повторить, проговорил назначенный самовыдвижением артельщик, шорник в свободное от копки ям время, наваливаясь на выданный ему шанцевый инструмент лопату.

– Да, а что? – непонимающе уставился на них капрал.

– Да ты что, боярин, это ж работы на неделю!..

– Если не больше!..

– На две, скорее!..

– Во-во, – потыкал большим пальцем в группу поддержки артельщик. – Слышал, что народ говорит? На три недели! Не меньше!

– Да ты чего, мужик, с ума сошел?! На три недели?! – капрал покрутил пальцем у виска под шлемом для наглядности и полного донесения до адресата своей мысли. –

Да его величество приказало за два дня это сделать! На какой такой ляд вас иначе столько сюда понагнали, а?

– На какой? – заинтересованно взглянул на него артельщик.

– Что работали, а не языками мели!!! – рявкнул капрал. – А ну, быстро взяли лопаты в руки и стали копать!!! А то я вас всех!!!..

– Поняли, – пожал плечами артельщик. – Уже взяли. Уже копаем.

Он обернулся на копарей, воткнул лопату в землю и обратился к ним:

– Ну, что, мужики. Боярин говорит – копать надо. А раз боярин говорит – значит, так оно и есть.

– Ну, раз надо…

– Говорит, что надо…

– Дык мы разве ж против, копать-то…