Светлана Багдерина - Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

Теперь он мог быть уверенным, что никто потихоньку не выскользнет, пока он производит осмотр помещения, и не спеша двинулся вдоль первого прохода.

– Ах ты… ничтожество… – рассерженно прошипел себе под нос Дионисий. – Тащит

со двора – в библиотеку! – В МОЮ БИБЛИОТЕКУ!!! – всякий хлам, да еще командовать тут у меня будет!..

– Тс-с-с! – приложила палец к губам Елена. – Он нас может услышать!

– Нет, – походя отмахнулся от ее страхов библиотечный. – Мы его – можем, а он нас – нет.

– А отчего ты тогда шепчешь?

– От нервов.

– А-а…

– Ничего, голубчик, не кипятись. Сейчас он походит, убедится, что никого тут нет, и ретируется, – успокаивающе проговорил Граненыч.

– Что он сделает?.. – опасливо покосилась на него царица.

– Уберется туда, откуда пришел, говорю.

– А, может, нам его напугать? – засветился вдруг от удачной идеи Дионисий. – Чтоб неповадно было? Что вы об этом думаете?

– А ты действительно можешь? – моментально заинтересовалась Елена.

– Я тут у себя полный хозяин. Хочу – казню, хочу – милую, – самодовольно усмехнулся библиотечный.

– Хорошо бы, конечно, было… – задумчиво произнес Митроха. – Но лучше пока не надо.

– Это почему? – разочаровано нахмурилась Елена, готовая яростно спорить и защищать идею Дионисия, если доводы Митрохи покажутся ей не слишком убедительными.

– Возможна полная демаскировка с последующей зачисткой, – важно поднял к потолку палец Граненыч и, не дожидаясь на этот раз наводящих вопросов, тут же перевел все на лукоморский: – То есть, шуму наделаем, всех супостатов сюда соберем, и колдуна тоже. Вверх дном все перевернут…

– Нас не найдут! – горделиво усмехнулся Дионисий.

– И даже колдун?

– Ну, ладно… – с неохотой признал поражение библиотечный. – Уговорил… Пока… Пусть ходит.

– Вот и ладно, – кивнул Митроха. – А между тем, пока мы на него смотрели, мне в голову новый план кампании пришел, как плеников из башни вызволить.

– Так что же ты молчишь!!! – вскричали они в один голос, позабыв даже поинтересоваться, какой конкретно компании план пришел истопнику в голову.

– Я не молчу, я говорю, – пожал плечами Граненыч и откашлялся в рукав, смущенно

обдав всех свежими парами анисовки. – План мой самый простой, не магический. Для

этого нам потребуется лук, кошка, и по тридцать, или чуть больше, метров бечевки, шнура и веревки.

– Лук есть на кухне…

– …а кошку можно приманить на что-нибудь!

– Да нет, я не про тот лук говорю, и не про ту кошку, – нетерпеливо отмахнулся истопник.

– А про какие?

– Из лука мы пустим стрелу им в окошко…

– Ты так кого-нибудь убьешь!..

– Нет, – твердо отмел Митроха опасение, в душе немало донимавшее и его самого. – Это в мой план не входит. К этой стреле будет привязана наша записка с инструкциями для них и бечевка. Они будут должны тянуть за бечевку, пока не покажется шнур, а потом вытянуть за шнур веревку с кошкой. Кошкой они зацепятся за подоконник, а мы закрепим веревку здесь, за вот ту колонну, что как раз

напротив окна. Их окошко намного выше нашего, а это значит, что они легко смогут съехать по веревке прямо к нам. И, как любил говаривать генерал Манювринг, паранджа!

– Хиджаб…

– Вуаль?..

– А, вуаля!..

– А-а… – с облегчением и радостью за свое и Граненыча умственное здоровье протянул хозяин библиотеки.

– Но царь Симеон – уже давно пожилой человек, а царица Ефросинья… – протестующее начала было Елена, но Митроха уже увидел, куда она клонит.

– Хорошо, – заранее согласился он. – Тогда нам еще понадобится кой-какая упряжь. Для люльки. Её-то как раз не проблема соорудить, был бы материал подходящий.

– Хм… – с сомнением почесал бородку библиотечный. – И это всё?

– Всё, – кивнул Граненыч. – И если ты сможешь сотворить еще пару комнаток для новых беженцев…

– Это не составит ни малейшей проблемы, – кивнул Дионисий.

– То остается самое простое, – закончила за них Елена. – Собрать по дворцу все

перечисленные тобой предметы. Включая три веревки по тридцать метров. Или больше.

– Как говорил великий вамаяссьский полководец Кунг-фу-цзы, дорога в тысячу километров начинается с первого шага, – глубокомысленно изрек Граненыч и, вспомнив кое о чем, осторожно выглянул наружу.

Конторка уже стояла почти на своем прежнем месте. Подле нее валялись полено и моток веревки. Похоже было, что обескураженный и раздосадованный Букаха опять ушел не солоно хлебавши.

И, похихикав и позлорадствовав по этому поводу, можно было начать планировать первый шаг.

– …На тебе, получи, получи, получи!!!…

Хрусь.

Дзынь…

– Ах, забодай тебя комар!!!.. Лопату сломал!..

– Ну, пусти меня теперь, граф Петр, – пробасил боярин Артамон, и Рассобачинский с готовностью сделал несколько шагов назад, обходя боярина Ефима со свечкой и пропуская молодого боярина к неуступчивой чугунной двери с замочной скважиной, похожей на скривившийся в насмешке рот.

Тот уперся ногами в полузатоптанный коврик, размахнулся во всю свою оставшуюся силу и стал со звоном лупить в непробиваемый уже двадцать минут замок.

– А, может, ну его?.. – донеслось сквозь гул и грохот нерешительное предложение боярыни Настасьи. – Дальше пойдем?..

Расположившиеся кучкой на земле бояре встрепенулись.

– Да ты что, милочка! Это ж наша надежда – первая дверь за два дня!

– Да, но за предыдущей был склад шахтерских инструментов, а мы сломали об нее лом и две лопаты!

– Зато у нас теперь есть масляная лампа и три кайла!

– Зачем нам масляная лампа, если у нас нет масла?..

– …И сыра, и колбасы, и булочек…

– Но ведь мы же договаривались не говорить о еде, а не о ее отсутствии, – смущенно попытался вывернуться Демьян.

– Считай, что эта договоренность распространяется на ВСЮ еду, отсутствующую и присут… – перед мысленным взором боярина Порфирия встала ненавистная сырая чудо-юдина, и он, мучительно скривившись, решительно договорил: – Особенно присутствующую.

Бом, бом, бом, бздынь…

– Шего они там колотятся, Ларишка, ашь?

– Дверь нашли, даже с замком настоящим, вот и стучат в нее.

– И никто не открывает?

– Бабушка, так некому открывать, это же подземелье!

– Ешли не открывают, знашит, дома никого нет.

– Шутница ты, боярыня Серапея… – остановился передохнуть Артамон и обессилено навалился на боковую стенку узкого коридорчика, заканчивавшегося лопатонепробиваемой и ломонепокореживаемой дверью.

– Ешли я куда ухожу, я всегда клюш под ковриком оштавляю, – не моргнув глазом, продолжила старушка. – Там ешть коврик?

– Еш… то есть, есть.