Светлана Багдерина - Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

– Очень большая разница, – сделала огромные глаза царевна. – Я бы сказала, жизненно-важная.

– Но в чем…

– Погоди, сейчас всё объясню. Слушай. Костей увел свою армию на Лукоморье. Эта

война слишком важна для него, чтобы оставить в каком-то замке, который никому не

нужен, включая и его самого – это он так говорил, не я – большой гарнизон. Кроме того, я полагаю… надеюсь… что он забрал с собой и всю гвардию. И что охранять замок остались простые собакоголовые стражники ну и, может быть, волшебник. На всякий случай.

– Ты… предлагаешь взять замок штурмом?.. – недоверчиво нахмурился Иванушка.

– Приблизительно, только наоборот, – загадочно ухмыльнулась царевна, и шальная искорка блеснула при свете заинтересованно выглянувших на минутку далеких звезд и затаилась в хитрых очах. – Только не надо со мной спорить, ладно, Ваньша?..

Ночь в сторожевой башне над воротами проходила спокойно – как вчера, как позавчера и как две недели назад, одним словом, как все ночные караулы после ухода грозного царя в поход на непокорных его власти, то есть, на весь Белый Свет.

Карты, кости, домино, прятки – кто-то выигрывал, кто-то проигрывал. Кто-то раздавал щелбаны направо и налево, кто-то залазил под стол в караулке и шепотом

– чтобы не разбудить его великолепие господина второго помощника первого советника, волшебника Сабана – кукарекал. Хотя1, чтобы заставить этого толстого пройдоху раскрыть очи до наступления часа смены караула, когда он должен проследить, что дежурство заступающей смене передано по уставу и тихо, не натыкаясь на предметы, переползти в свою комнатушку в северном крыле досыпать, нужно было приложить немалые усилия.

Приблизительно вот как сейчас.

Бум-м… бум-м… бум-м… бум-м…

– Тихо!.. Что там?.. Что это?.. – зависли все игры разом.

– Стучится, вроде, кто-то…

– Тс-с-с!..

– Сам тс-с-с!..

– Да тихо вы!!!

– Сам тихо!

– Нет, показалось…

Бум-м… бум-м… бум-м… бум-м…

– Да говорю тебе точно, кольцами по воротам стучат!

– Кого нелегкая принесла?..

– Среди ночи-то…

– Ай, да ну их… Постучат, да перестанут.

– Кто?.. что?.. зачем?.. Чего на… ай!!!..

Господин второй помощник первого советника Сабан свалился с кушетки, вскочил, не открывая глаз, нащупал на тумбочке очки, нацепил их на переносицу, сунул ноги в растоптанные чуни и уставился – всё еще с закрытыми глазами (а вдруг стукуны куда-нибудь подеваются магическим образом, и можно будет спокойно завалиться досы… то есть, нести караул дальше) – на стражников.

– Чтслчилось?.. – пробормотал он, покачиваясь в состоянии той странной смеси сна и бодрствования, которую достигают в определенный час все работающие в ночную смену. – Ктстучал?..

– Не можем знать, ваше великолепие, – по уставу пожали плечами стражники, и на их собачьих мордах отразилось искреннее недоумение и глубокое сожаление о нарушенном сне чародея.

Сейчас проснется и начнет нудить…

– Ну, и чего стоим, ни мычим, не телимся? – опасения сбылись, Сабан проснулся. – Я, что ли, за вас бегать открывать-закрывать ваши дурацкие ворота должен?

– Никак нет! – с ужасом отвергли такое предположение стражники.

«Сабан» и «бегать» были двумя несовместимыми понятиями2, и если бы его великолепию пришлось открывать ворота, то ожидающие снаружи могли бы с легким сердцем сходить в город, снять комнату на постоялом дворе, заплатить вперед за два дня и уйти кутить – раньше стальные створки ворот царского замка для них просто не распахнулись бы.

– Ну, так сходите, откройте!!!.. Лентяи! Бездельники! Лежебоки! Лодыри! Дармоеды! От скамейки лишний раз оторваться не могут, а туда же!.. За что вам только

деньги платят!.. Кстати, – поток красноречия господина второго помощника первого советника наткнулся на непреодолимую преграду и закрутился на месте, накапливая силу и напор. – А кто это там в два часа ночи расстучался? Какое право имеют? Кого мне превратить в склопо… в сокло… в скопло… в сплоко…3 в слизняка? Уже посмотрели?

– Никак нет!

– Ну, так идите!!!.. Лентяи! Бездельники! Лежебоки! Лодыри! Дармоеды! От скамейки лишний раз оторваться не могут! И за что вам только деньги платят!..

Последняя, третья решетка была, наконец, поднята со страшным скрипом и скрежетом, и беда, смертоносная и целеустремленная, как стрела арбалета, промаршировала во двор и остановилась перед едва успевшим натянуть сапоги, разгладить балахон, водрузить на макушку форменный колпак (правда, задом наперед, но это мелочи) и подхватить на ходу факел Сабаном.

Высокомерный белобрысый сержант в штатском, но с обязательным черным мечом наголо, смерил второго помощника первого советника надменным неприязненным взглядом и даже не доложил, а неохотно, словно делая одолжение, сквозь зубы процедил:

– Сержант Брысь. Я и моя беда схватили беглую царицу Елену Прекрасную и ее служанку, как приказал его величество царь Костей, и доставили их сюда для размещения в ее старых покоях до особых распоряжений.

– Схватили, значит, всё-таки… – Сабан поправил толстым пальцем на не менее толстой переносице очки в круглой позолоченной оправе и боком, словно перекормленный краб неизвестной породы4, обошел беду, ее командира и ее пленников.

– Хм-хм-хм… Это действительно она… – негромко, будто беседуя сам с собой5, пробормотал Сабан.

– Естественно, – ледяным тоном процедил сержант.

– …Я помню её… – тут колдун предусмотрительно, на всякий случай, пропустил

напрашивающийся на язык эпитет, – …физиономию… словно мы расстались вчера… Ах, Елена, Елена, твое неразумное, легкомысленное, недальновидное величество, какую же ошибку ты совершила, решив, что сможешь провести нашего многомудрого,

предусмотрительного, и просто великого во всех отношениях правителя царя Костея… Как ты об этом еще пожалеешь… Как будешь страдать и каяться…

– Кончай трепаться, – грубо, почти с ненавистью, оборвал его излияния сержант. – Дай нам пройти.

– Придержи язык, дуболом, – брезгливо поморщился Сабан, но болтать перестал. – Завтра утром я прикажу отправить гонца в расположение войск его величества с радостной вестью.

Сержант замер.

– На ковре? – настороженно оглянувшись, поинтересовался он.

-начало сноски-

1 – Если быть до конца честным и не бояться, что с рассветом тебя превратят в сколопендру или слизня. В конце концов, они тоже живые существа, а могло быть и хуже. Мог быть коврик в прихожей или ночная ваза.

2 – Впрочем, как и «Сабан» и «быстро ходить», «Сабан» и «ходить ускоренным шагом» и прочие остальные из этой серии, кроме «Сабан» и «перемещаться медленно, переваливаясь с боку на бок по-утиному, останавливаясь каждые десять шагов и шумно отдуваясь».