Светлана Багдерина - Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

Хм-м-м…
Ладно, будем экспериментировать.
Царевна решительно выдохнула и надела кольцо.
Ничего не случилось.
«А что, собственно, должно было случиться?» – мягко, но занудно поинтересовался тонкий тихий незнакомый голос под самое ухо.
Серафима оглянулась, огляделась, быстро перетрясла все возможные и невозможные укрытия в комнате – никого.
Наверное, это внутренний голос, пожала она плечами.
«А почему снаружи?»
Вышел из себя, решила она и продолжила размышления.
Может, я стала невидимой?
«Для слепых – может быть.»
Она подошла к зеркалу, повертелась перед ним так и сяк – нет, все очень хорошо видно, даже вглядываться не приходилось…
Может, я теперь могу проходить сквозь стены? А что – неплохое было бы дополнение к увеличительному стеклу. Посмотрел, не караулит ли кто тебя на той стороне стены – и вперед…
Разбегись она чуть сильнее, на лбу непременно бы остался отпечаток выступающего камня, коварно притаившегося за шелковой портьерой.
Т-так…
Бр-р-р-р…
«Прогулки сквозь стены отменяются…»
Грустно…
Подождав, пока искры из глаз перестанут сыпаться новогодним салютом, она снова почесала в затылке, стимулируя мыслительный процесс.
«Что еще придумаешь?»
Может, я уже могу летать?
К счастью, у нее хватило здравого смысла проверить новую гипотезу прыжком не из окна апартаментов Змеи, а со своей кровати.
Что ж…
«Отрицательный результат – тоже результат.»
А, может, оно исполняет желания?..
Желания оно не исполняло тоже.
«Размечталась!»
Удесятеряет силу?..
Кочергу согнуть не удалось, как царевна ни билась и ни пыхтела.
«Ты еще кулаком дверь пробить попробуй!»
Комментарии внутреннего голоса она демонстративно и целенаправленно игнорировала. Если бы она могла засунуть ему в рот кляп, она бы это сделала не задумываясь.
Хм-м… Какие еще бывают волшебства?
Превращения?
Может, оно позволит мне превращаться в кошку?..
Но что для этого нужно делать?
Рецепт старинных былин – удариться об пол от одного до трех раз, перекувыркнуться через голову (вперед или назад?), хлопнуть, топнуть, гикнуть, свистнуть или повернуть кольцо вокруг пальца – никогда не казались ей не только надежными, но и элементарно разумными. И поэтому она была очень рада, что рядом
не было никого, кто бы мог похихикать и покрутить пальцем у виска, пока она, все же с оглядкой на воображаемых зрителей, выполняла эти неизвестно каким шизофреником когда изобретенные процедуры. Для полного диапазона испытаний ей пришлось срочно научиться беззвучно топать и хлопать, а также свистеть и гикать шепотом, но все труды пропали напрасно.
Внутренний голос исходил желчью, но права голоса так и не получил.
«Значит, и кошки из меня не получится,» – вздохнула через десять минут погрустневшая еще на одно деление царевна, отряхнулась и достала венец из-под шкафа.
Кель кош-мяу.
Она устало опустилась в кресло, снова вытянула ноги к почти догоревшему огню, откинула голову на спинку и прикрыла глаза.
С ним не летают, не становятся невидимыми, не проходят сквозь стены, не получают желаемого, ни в кого не превращаются…
Зачем же тогда нужно это кольцо? Может, оно вовсе никакое и не волшебное? Просто само по себе колечко, чего привязались…
«А почему оно тогда оказалось в Пауке вообще и в этой коробочке – в частности?»
Случайно?
«Хм.»
Значит, надо думать…
Думать…
Думать…
Думать…
Спать.
Но не успела она закрыть глаза, как ей приснился крошечный белый полупрозрачный
старичок в балахоне и остроконечном колпаке, украшенными звездами и полумесяцами, с длинной белой бородой и волосами до плеч. В руке у него был посох со звездой
на конце, такой же белый и полупрозрачный, как и он сам. Старичок вышел из шкафа, позабыв при этом открыть дверцы и, бесшумно ступая по вершинкам ворсинок лохматого ковра, направился к царевне. Подойдя почти вплотную, он взлетел над ней, наклонился и, брюзгливо поджимая бледные губы, спросил: «Ты обратишь на меня когда-нибудь, наконец, внимание, бестолковая девчонка, или нет, интересно мне знать?» и нетерпеливо пристукнул по воздуху посохом.
От этого Серафима вздрогнула и проснулась.
Она мгновенно выскочила из кресла, как будто в сиденье вырвались на свободу сразу все пружины, и закрутила по сторонам головой, готовая драться или отступать.
Но никого вокруг не было.
За стеной тихонько похрапывала Находка.
Часы пробили два.
Стрельнул спросонья и сам испугался заполошный уголек.
На этом ночные звуки закончились, и снова со всех сторон подползла и устроилась поудобнее вспугнутая было тишина.
«Приснится же такая ерундовина,» – покачала головой царевна, стянула со слегка затекшего пальца кольцо и спрятала обратно в коробочку. – «Нужно по нормальному
ложиться. Находка права. Надо использовать остаток ночи так, чтобы утром не было мучительно больно за бесцельно потраченное время, как говорил Иванушка. Или он
не про то говорил? Или не он, а один из сочинителей его книг про приключения? Ох, Иванушка, Иванушка… Где же ты сейчас, друг мой сердешный… На что угодно готова ведь спорить, что не дома. Если я тебя хоть сколько-нибудь хорошо знаю, ты в ту же секунду, как про мое похищение услышал, все бросил, схватил меч, Масдая и понесся очертя голову неразбери куда. Только бы у тебя хватило ума не быть убитым, пока я тебя не найду и не спасу… Только продержись, миленький… Только не пропади… А то я тебе такое устрою, когда отыщу!..»
Она быстро разделась, юркнула под одеяло, рассчитывая еще немного перед сном,
отбросив сантименты, пока не расплакалась, пообдумывать план действий на завтра.
Но едва голова ее коснулась подушки, как она тут же провалилась в сон – крепкий, спокойный, без сновидений.
И, как ни старался старичок в звездных одеяниях, нарушить или хотя бы просто потревожить его так и не смог.
Начав утро, как всегда, с блиц-урока этикета Костею («Не шаркайте ногами, не держите руки в карманах, не зевайте, когда разговариваете с дамой, не наваливайтесь на предметы, не стойте, как столб проглотили»), Серафима торжественно, как это сделала бы на ее месте любая царица, воссела за конец стола, накрытый для завтрака.
Костей хлопнул в ладоши, и из дверцы в темной стене выскочила рыба в белом халате, с белым колпаком на голове и с подносом в плав… руках.
Царевна подавилась собственным аппетитом.