Александр Даган - Дело Белки

– Где уж тебе?! – попробовал я вывести его из равновесия, надеясь, что в запале Кощей станет хуже себя контролировать. – Ты же книжек не читаешь. Некогда. Все белок воруешь?

– Так вот оно что! Ты – защитник. – угадал мой род занятий Кощей. – Ну, вот что я тебе скажу, защитник… Я, действительно, похитил у вас белку. Но никакого желания делать это у меня не было.

– В таком случае, почему ты ее украл? – спросил я у древнего злодея, понимая, что опять вступаю на скользкий путь доверия и понимания, на котором меня поджидали гнусные обманщики вроде Соловья и Куберы.

– Меня вынудили!

– Кто?

– Обстоятельства. Я получил письмо. Конверт без обратного адреса. Внутри – инструкции: как проникнуть к вам в Дом, как выкрасть белку и куда ее деть.

– И сколько тебе обещали заплатить?

– Нисколько! Мне обещали сохранить жизнь!

– Что?! – не поверил я своим ушам.

– Ты не ослышался! Кроме инструкций в письме оказалась одна маленькая записочка, а в ней щепотка белого порошка.

– Сибирская язва? – пошутил я, вспомнив историю пяти, а то и шестилетней давности, когда по миру якобы рассылали споры этого смертельного заболевания.

– Не смеши меня! – мрачно усмехнулся в ответ Кощей. – Что мне от нее сделается?! Нет. Это была не язва, а соскоб с моего смертного яйца.

– Не может быть!

– Я тоже думал, что не может! – криво ухмыльнувшись, заметил злодей. – Да только уж что-что, а его скорлупу я всегда узнаю.

– И что было в записке? Кощея явственно передернуло.

– Жуть! До сих пор вздрагиваю… – мрачно признался он и начал по памяти воспроизводить текст. – «Дорогой Кощей Бессмертный! Ваше яйцо у нас в руках. Обещаем беречь его ровно трое суток, в течение которых вы должны выполнить наше задание. В противном случае, вы станете не только смертным, но и мертвым!» Когда Кощей закончил, я уже целиком был на его стороне. Прежде всего, это выразилось в том, что я больше не мог ему «тыкать». А еще я, наконец-то, позволил себе опустить руку с камнем.

– Что же вы просто к нам не пришли?! – упрекнул я жертву жестокого шантажа. – Мы бы помогли, разобрались.

– А ну, закрой рот! – ни с того ни с сего прорычал мой собеседник. – Ты кому собрался сочувствовать, смертный?! Кого жалеть собрался, я тебя спрашиваю?! Одним молниеносным движением бессмертный убийца преодолел разделавшее нас расстояние и легким прикосновением ледяной ладони поверг меня на землю. Я пикнуть не успел, как он, во-первых, наступил на мою руку с изумрудом, а, во-вторых, приставил к моему горлу острие Самосека.

– Запомни, защитник! – прошипел, склонившись надо мной, Кощей. – Я тебе не друг и не брат! Таких как ты я еще несколько веков назад сотнями за раз убивал. Хочешь кому-нибудь помочь? Помоги сначала себе! Понял?!

– Так его, Костлявый! Мочи живолюбскую морду! Я невольно посмотрел наверх благо, лежа на спине, это было совсем нетрудно сделать. Оказалось, что подлец Соловей, еще в самом начале сбежавший с поля боя, каким-то образом пробрался на крышу сенного сарая. Теперь этот вероломный негодяй получал огромное удовольствие от моего унижения. Он свистел, гудел, улюлюкал, и вообще, вел себя как классический футбольный болельщик, отмечающий победу любимой команды.

– Ладно, защитник, говори свое последнее желание! – торжественно произнес Кощей.

– Поменяться местами! – брякнул я первое, что пришло в голову. – Ты лежишь – я стою. Ты придумываешь последнее желание – я держу меч у твоего горла.

– Не пойдет! – покачал головой мой мучитель.

– Ладно! Тогда другое. Скажи, кому ты передал белку?

– Никому? Я ее выпустил!

– Врешь!

– Не искушай меня, смертный! – пригрозил мне Кощей, приблизив острие меча к моему горлу. – Тебе и так недолго осталось.

– Подожди! – попытался я хоть на чуть-чуть отсрочить свой конец. Отчасти, потому что, естественно, хотел жить. Отчасти, потому что я вот-вот должен был узнать разгадку задачки, над решением которой бился уже столько времени. – Объясни, почему ты не выполнил того, что было написано в инструкции?

– Я выполнил! – надменно сказал Кощей. – От меня требовалось захватить белку и выпустить ее на другую сторону в вашей штаб-квартире.

– И все?

– Все! – подтвердил Кощей, убирая ногу с моей руки. – А теперь, смертный, можешь отдать мне камень. И если хочешь, закрой глаза!

– Сам закрывай! – бросил я в лицо своему мучителю и, вывернувшись из-под меча швырнул изумруд в глубину двора.

– Не-е-е-ет! – возник надо мной истошный вопль Разбойника, рыбкой сиганувшего с крыши вслед за камнем, да так и застывшего в воздухе. Кощей тоже попытался дотянуться до магической драгоценности. Правда, сделал он это не рукой, а мечом, что придало его накренившейся фигуре сходство со средневековым теннисистом. Выглядело это довольно необычно, но я вспомнил, что примерно так же вел себя Кубера, когда мы с Ханом применили нашу благоприобретенную способность ускоряться во времени. Кстати, изумруд тоже летел не слишком быстро. Видимо, я метнул его еще до того, как окончательно перешел в другую временную фазу. Это натолкнуло меня на мысль попробовать вернуть себе волшебный камень, и я кинулся за ним вдогонку. И тут произошло непредвиденное. На пути изумруда оказался сортир Соловья. Более того, дверь в него была открыта, и камень влетел прямиком внутрь. А через мгновение я понял, почему Соловей так испугался, когда я пригрозил ему и Кощею, тем, что брошу кристалл на землю. Стоило изумруду скрыться в недрах деревенской уборной, как ее внутренности осветились ослепительной зеленоватой вспышкой. А вслед за этим раздался страшный грохот. Мощная взрывная волна покатилась по двору, снося остатки ветхих строений, а заодно и всю нашу компанию. Меня она сшибла первым, причем не просто так, а припечатав сорванной со своего места боковиной разрушенного туалета. Впрочем, в этом был даже некоторый плюс, поскольку дощатая стена стала неплохим щитом от разлетевшегося во все стороны содержимого выгребной ямы. Увы, от запаха она защитить не могла. Вонь была такая, что на моих глазах немедленно выступили слезы, и поэтому я не сразу поверил тому, что вижу. Все небо над участком Соловья Разбойника оказалось заполнено многочисленными узорчатыми прямоугольниками, с которых непрерывным бесшумным потомком десантировались зловеще подсвеченные зеленым пламенем фигуры. Впрочем, как оказалось, тишина была всего лишь следствием контузии, так как уже через несколько секунд, сквозь плотную вату, которой была набита моя ушибленная голова, до меня донеслись идущие с неба грозные слова:

– Никому не двигаться! Всем оставаться на своих местах! Вы арестованы Окультно Оперативным Отрядом ВЧК! Не знаю, возможно, я был бы и рад нарушить поступивший откуда-то свыше приказ, но придавившая меня стена сортира не дала мне такого шанса. Впрочем, она же давала некую надежду на то, что, лежа под ней, я смогу остаться незамеченным. Увы, этим надеждам было не суждено оправдаться. Тяжелый ботинок одного из десантников наступил на завалившие меня доски, и я невольно вскрикнул от боли. Тут же по моим глазам резанул яркий свет карманного фонарика: