Александр Даган - Дело Белки

Дурака на печь, я уже не ходил, а чуть ли не летал. Вот так на лету я и похватал из горницы все, что подвернулось под руку. Меч, автомат, флягу с водой, клубок, и даже миску с недоеденной ночью кашей. Я понятия не имел, как мне удастся приторочить все это барахло к печке, но на то я и числился Знаменем Провала, если бы моя невезучесть решала встающие передо мной проблемы. Уже подбегая к своему дровяному вездеходу, я со всей дури стукнулся ногой об ящик со старухиными зельями. Боль была адская, зато у меня появилась емкость, в которую в дополнение к бабкиным снадобьям я покидал и все свою амуницию. Теперь мне оставалось самое малое: за считанные секунды научиться управлять принципиально новым для меня транспортным средством. Взобравшись на печь, и встав на колени перед ее трубой, я мучительно пытался вспомнить, при помощи каких манипуляций днем ранее Иван сумел заставить эту дуру сдвинуться с места. Я трогал кирпичи, ковырялся пальцем в пышущей жаром щели в печной трубе и отчетливо понимал: что-то не так, чего-то здесь не хватает. И тут меня осенило: «Ну, конечно! В эту дырку должна вставляться заслонка!» Решив этот сложный для городского жителя ребус, я вскочил на ноги, и, увы, вместе с валяющейся на земле закопченной железной пластиной заметил то, что предпочел бы не видеть вовсе – три пары огромных, округлившихся от изумления драконьих глаз.

– Эй, молодой, а ты чего там делаешь? – задала мне вопрос Левая, действительно, самая тупая голова ящера. Однако Правая и Средняя уже все поняли.

– Стоять! – рявкнула Средняя.

– Порву! – проревела Правая.

– Писец! – прошептала моя несчастная, единственная и неповторимая. Дальше все стало происходить очень быстро. Ящер отшвырнул в торону принесенные из лесу поленья и быстро поскакал в мою сторону. Я еще быстрее спрыгнул с печи на землю, схватил заслонку и взлетел обратно. Ящер подпрыгнул на манер баскетболиста, стремящегося к корзине, но вытянул вверх не одну руку, а всего-навсего три шеи. Вот только баскетболист после такого прыжка, бросил бы обычный мяч, а Горыныч, как ему и положено шарахнул тремя файерболлами. Пышущие жаром еще летели с гулом пронеслись над моей головой, а земля содрогнулась от удара приземлившейся на нее туши. Но второго залпа не последовало. Вернее, я понятия не имею, последовал он или нет, так как в тоже мгновения, мне удалось с размаху загнать заслонку в трубу, и печь с визгом т свистом того, что заменяло ей тормоза, прыжком сорвалась с места. Первую тысячу метров я не столько проехал сколько проскакал, собирая под брюхо своего вездехода все пни, коряги, кочки и рытвины. Однако потом все пошло легче. Я просто вовремя сообразил, что управление печью весьма напоминает то, как я в детстве рулил парусным швертботом «Мева» по глади Клязьминского водохранилища.

Всего-то и разницы, что у яхты румпель, а у печи заслонка. В остальном же все то же самое. Хочешь повернуть вправо, толкай рукоять влево. Хочешь влево, вертай направо. Единственное отличие заключалось в том, что скорость польской яхточки зависела от силы ветра, а на скорость печки надо было влиять вдвигая и выдвигая заслонку. Впрочем, был еще один существенный нюанс. Ни разу за все мои катания по водохранилищу за мной не гонялось плюющееся огнем трехголовое чудище. Теперь же мне предстояло обрести и этот весьма познавательный опыт. Признаюсь, я не сразу сообразил, почему увидев, что я взобрался на печку, Змей Горыныч попытался гнаться за мной пешком, вместо того чтобы мгновенно подняться в воздух. Теперь же, когда ящер выполнил всего лишь первый заход над моей задранной вверх головой, я смог по достоинству оценить его истинные размеры и представить, какая обширная территория должна требоваться ему для взлета. Были в полете Горыныча и другие сюрпризы. Будучи любителем кино, я с избытком насмотрелся различных фильмов, где поражающие воображение своей красотой и грацией драконы, стремительно рассекают небесные просторы, примерно раз в час изящно взмахивая перепончатыми крыльями. Чего-то в этом роде я ждал и от Гороныча. Не тут-то было. Ящер летел на реактивной тяге, а точнее на двух струях пламени, которые непрерывно выдыхали Правая и Левая головы, которые, благодаря длинным гибким шеям смогли занять места по обе стороны от драконьего туловища. При этом Средняя голова выполняла все остальные функции: управляла полетом, высматривала противника, постреливала файерболлами и плевалась струями напалма. Кстати, с точностью выстрелов у Средней головушки явно были проблемы. Все ее выстрелы постоянно давали «перелет». Сперва я даже порадовался этому обстоятельству, но потом до меня дошло. Змей не пытается нас спалить, он хочет заставить меня остановится. Это меняло дело, поскольку я твердо знал, что останавливаться не собираюсь, и в тот момент, когда Горыныч это поймет, ему не останется ничего другого, как поджарить меня и Ивана точным одиночным выстрелом. Избежать этого я мог только одним способом – ускориться. Не знаю, что подумал Змей, когда наша неторопливая по сравнению с ним печка, вдруг стремительно умчалась вперед. Надеюсь, мне удалось его удивить, и придать всем трем мордам ящера изумленно-глупое выражения. Сам я был просто счастлив, потому как у меня не было никакой гарантии, что мне удастся увлечь за собой в ускоренный режим такой громоздкий объект, как печь с кучей постороннего барахла и покоящимся на ней Иваном. Увы, радость моя оказалась непродолжительной. Во-первых, летящий за нами Змей тоже сумел неплохо прибавить ходу. Он, конечно, постепенно отставал, но не так быстро, как мне того хотелось. А, во-вторых, оказалось, что сама печь не в силах выдержать такой скорости. Буквально через пару минут движения в ускоренном режиме я почувствовал усиливающуюся вибрацию, а потом наше транспортное средство стало буквально распадаться на части. Сначала с него посыпались немногочисленные изразцы, потом осколки кирпичей, потом куски покрупнее. Мне пришлось срочно принимать решение: снижать скорость или мчаться дальше и вскоре, как ни странно это звучит, загнать печь Бабы Яги насмерть. Не знаю, насколько это было разумно, но я сделал выбор в пользу печки. Я вышел из режима ускорения и сразу же услышал, как она буквально перевела дух. Таким образом, собственность Арины Родионовны была спасена, но нам с Иваном снова угрожало уничтожение. И тут я понял, что знаю, как можно спасти, если не нас двоих, то хотя бы Ивана. Пользуясь тем, что преследующий нас Змей Горыныч еще недостаточно приблизился, чтобы разглядеть все происходящее на земле, я резко вогнал печь в вираж и стал разворачивать ее на сто восемьдесят градусов. При этом мы, естественно, изрядно потеряли в скорости, зато я мог почти что с минимальным риском сбросить Ивана в траву, после чего погнал печку навстречу ящеру.