Олеся Андреева - Дочь Солнца

Я обиделась. Меня, Преемницу Светила вышвыривать, да еще такими словами.

— Только потом не жалуйся, что что-то из твоих сокровищ пропало!

— Хорошая шутка! — Хмыкнул дракон. — На них сигнализация стоит.

Ты смотри, до чего техника дошла. И до Эрланты добралась карга старая! Жаль, что не умею взламывать подобные устройства (тем паче, если она магическая), обязательно напакостила бы.

А если бы и время располагало, я взяла бы в руки кисти и краски и погрузилась бы в ваяние чего-нибудь прекрасного. Гроз, этот грубый и неотесанный, хотя мудрый и долгоживущий драконище, живет в одном из самых живописнейших мест, которые я когда-либо видела. Под ногами мир, а я оказалась на самой его вершине.

В незапамятные времена я занималась альпинизмом и горланила пьяная под голым звездным небом про то, как здорово, что мы все собрались. Сейчас резкий приступ ностальгии кольнул прямо в сердце, и очень захотелось домой, на Землю. Брести по полям-лугам-лесам, вешая язык на плечо от усталости, но будучи самой счастливой и свободной. И рядом люди, которых ты любишь и знаешь уже тысячи лет, и они тебя знают и любят. А еще лучше, что даже если ты их не знаешь, все равно любишь.

А тут совершенно одна. Люди (а того хуже эльфы, маги в мечах и т. п.) чужие, хотя по определению близкие. Но это пока не делает их родными. А что будет потом, после того, как все закончится? Куда я денусь? Что меня держит здесь? А там, на Земле? По сути, что самое печальное, ни там ни здесь мне не за что зацепиться. Я как там была скиталицей, так и здесь кочую.

Если Зод прав и я могу создавать миры, то не лучше ли будет сотворить свой и остаться там?

Высоченные деревья окружали, рассыпались вокруг валуны древних скал. Ощущение собственной ничтожности напало со спины, воткнув ядовитый кинжал по самую рукоятку, да еще для верности повернув его несколько раз. Воображение нарисовало столь яркую картину, что я повернулась, нет ли там кого.

Вместо ничтожности объявился слабо улыбающийся Зод. Он не был вооружен холодным оружием, но выражение глаз явно говорило о желании прочитать мне поучительную необходимую в этот момент, то бишь долгую и нудную лекцию за жизнь. Лучше бы он меня заколол.

— Ну, садись, чего стоишь? Раз уж пришел. — последняя надежда, что маг уйдет растаяла, как снежинка под июльским солнцем.

Маг бесцеремонно уселся рядом в своем светлом одеянии на сырую землю.

— Далеко же тебя занесло от Родной Земли!

— Ага.

— Как тебе знакомство с драконами?

— Нормально.

— Вообще-то, я думал, ты будешь в восторге.

— Ага.

— Значит, разговаривать не хочешь?

— Не-а.

— Ясно.

Зод, написавший толстющий трактат о Дочерях Солнца, был первым, кто на Эрланте узнал о нас. Думал, что ему все о нас сестрой известно. Но, видимо, строки, написанные им, и то, что сейчас пред ним сидело, никак не увязывалось в одну общую картину. В трактате смелая, решительная, светлоокая дева покоряет злодея-узурпатора без страха и упрека. А на деле, сомневающаяся нелепая субстанция, которая в ответственный момент захотела все бросить и смыться прямо-таки с поля боя. И чего делать писателю трактата, придумщику легенды? Мозги промывать своей подопечной. Подопечная же, в свою очередь, мозги спрятала, на контакт идти не хочет. И чего? Вскрывать черепную коробку? Жаль девку, шрам останется на всю жизнь. А если не вскрыть: смерть, разруха, пустыня и т. д. Звучит громко. Можно даже сказать, пафасно, но суть не меняется. В общем, коробку вскрывать надо. А куда денешься, если Родина и Долг зовут? Глядишь, дуреха и не заметит за отсутствием того самого, подвергающегося промывке вещества. Вот и посмотрим.

Я читала все это на лице Преемника. Что нового он мне скажет? Ничего! Все уже тысячи раз пересказано и переписано. Поэтому продолжала молчать, глядишь ему все это надоест, он встанет и растает где-нибудь за горизонтом. Но маг, гад, упрямый попался, решил сидеть пока я не окоченею от опускающейся на нас ночной прохлады.

— Ну ладно! — Сдалась я. — Выкладывай, чего ты там посчитал нужным мне втемяшить в голову, и оставь меня в покое!

— Покоя тебе еще долго не видать, Лисса.

— Ты это пришел сказать? Вынуждена тебя огорчить, Зод, мне эту новость уже принесла птичка на хвосте.

— Какая птица? — Всполошился маг. — Я никого не посылал.

— Ой, да успокойся ты, это присказка такая.

— К чему присказка?

Вот ляпнула, не подумав, пошатнула устои человека, он теперь голову сломает.

— Да не парься, на Земле так говорят.

— А-а, домой хочешь?

— Хочу, конечно. Что я не человек, что ли?

— Не чувствуешь, что твой дом здесь?

— Пока нет.

— А зря. Для нас ты родная, как будто живешь на Эрланте со дня ее основания.

Я продолжала молчать. А вот мага прорвало, теперь этот словесный по… поток не остановишь, пока сам не прос… иссякнет. Самое обидное, что каждое слово — это прописная истина и против такого лома точно приема нет. Тут уж, либо "да", либо "нет".

— Я понимаю. Что ты сейчас готова плюнуть на все, потому что никому ничем не обязана. А с другой стороны, еще и запуталась в мыслях и чувствах. То есть, в голове обычный кавардак, что творится у дев… кхм, творческой личности. Но, когда клубок запутан, его надо распутывать, а не бросать куда подальше, что б глаза не мозолил, ища что-то новое. Данность она на то и есть, чтобы с ней контактировать и проходить то, что жизнь подкидывает. Ты можешь эту данность сделать гибкой, упрямой, можешь абсолютно ее изменить. Но ты не можешь ее игнорировать, оставив все, как есть. Либо решаешь и идешь дальше, либо грабли, на которые ты наступила будут постоянно лежать перед тобой. Либо поднимаешься на следующую ступеньку, либо остаешься на предыдущей. Жизнь — гора, действуешь, значит подымаешься. Остановилась — катишься вниз. Все просто.

Темнеет в горах с ужасающей скоростью. Вот только было светло, а мгновение спустя ночь навалилась во всей своей темной красе, подмигивая глазами-звездами. Слова Зода тоже на меня навалились, только что не подмигивали. Естественно, я понимала, что он прав. Как аксиома, даже опровергать не стоит пытаться. Бессмысленно.

А так, ведь все, чего он мне сейчас наплел это просто слова. Но слова, наполненные энергией правды, а главное, веры. Такие же вечные и нерушимые, как Свет и Тьма.

И было Слово…

И было оно началом всего материального и духовного.

Слово прошлось звуковой волной по Пустоте и открыло Мир.

И даже сейчас, спустя невообразимое количество миллионов лет, первая волна первого Слова плывет по Вселенной, рождая новые миры. И когда осознаешь подобную мощь такого незначительного действия, как работа голосовых связок и их вибрация, вдруг понимаешь себя. Не свою ничтожность. Но свое всемогущество.