Олеся Андреева - Дочь Солнца

Смотреть подобные сцены в кинотеатре или по телевизору я привыкла. Привыкла настолько, что до настоящего момента не понимала, что война — это чума, это кошмар, это до ужаса страшно. И не киношные сцены сейчас стояли перед глазами. Настоящие, живые существа падали на колени, умирая. Светило, как же быстро смерть забирает жизни. Как легко и умеючи она это делает…

Бойня была страшная. Люди не умирали от иссушающей магии Теней, приняв эликсир. Но, не умеющее управляться с оружием, наше храброе войско кровавыми пятнами падало у ног тенистой армии. Поглощающим был этот бой. Мы и не подумали, что враги могут использовать не только колдовство, но и мечи. Витор узнал про Луково пойло. Не знаю, как он это сделал, но результат на лицо. Наверняка, раскроил все подсознание бедного Луки по кусочкам. Разили Тени с одного удара, срубая головы. Неожиданный поворот поверг наших солдат в ступор. С холма я видела, как линия золотых доспехов остановилась. Только немногие, опытные бойцы, пробивали себе тоненькую тропинку. Но их тут же заволакивали Тени. Там где-то фигурка Наи, перехватившей свой заговоренный меч (как она такая маленькая его поднимает?), что превращал серых в кучку песка. С другой стороны куча тенистых трупов, что по глупости своей окружили, прижавшихся спинами Серафиму и Олега. Эльфийские солдаты, поставленные в авангарде, во главе с Росом пробирались мощной волной вперед. Я так же отыскала худенькую фигуру Силлы и огненно-рыжую голову Феода. И это все наши успехи.

А потом началась паника. По небу полетели хищные клыкастые рептилии, перенесенные на Эрланту из одного из пяти миров. Цепкими когтями, управляемые всадниками, они хватали людей, разрывая их пополам. Шум заглушил мне уши. Что я стою-то? Надо что-то делать. Я рванула было вниз, но меня за локоть поймал эльф. Я поскользнулась на мокрой траве и упала прямо на зад, больно ударившись копчиком в тот момент, когда рептилия пролетела прямо над нами. Отряхивая почву с одежды, я поднялась. Эльф завалился боком на меня.

— Эй, Ной, вставай, не пушинка! — прокричала я, не слыша своего голоса.

Но молодой эльф, мечтавший погибнуть в бою, плечом к плечу за родину (ну, или за что они там еще погибают?) уже не дышал. Так быстро, так легко, так умеючи Смерть забирает жизни даже эльфийские, длинною в века…

Смерть эльфа одно из самых прекрасных зрелищ на всех пяти мирах. Но никогда больше я не хочу этого видеть.

Я едва удерживала тело эльфа на руках. Он оседал на землю. Последний раз. Навсегда оседал. Аккуратная ранка в районе сердца от копья наполнилась кровью. Красная светящаяся жидкость заструилась по золотым доспехам, точно повторяя узор, выгравированный сотни лет назад. Глаза синие так и смотрели на меня, когда произошел этот выплеск волшебства. Это как взрыв неизвестной звезды. Вспышку наверняка увидели далеко отсюда. Она была изумрудного цвета и в этом дожде я стояла недвижимая и ошарашенная. Блестки осыпались на землю, покрывая меня блеском. А я заревела. От обиды, от усталости. Ревела и орала, кляня всю эту дурацкую планету, Витора с его манией величия и жаждой захвата мира, Силлу за то, что втянула меня в это все, Ниала за то, что лежит там себе без сознания, покинув меня в такой момент. А блестки все сыпались и теперь, если эта земля не иссохнет от яда Витора, на ней произрастет дерево — Изумрудный Пересвет. Будет оно зеленым всегда. И лишь раз в год, в этот самый календарный день на нем распустятся изумрудные цветы. Лепестки опадут так же быстро, как и распустились. Листва будет шелестеть от несуществующего ветра. Проходящему мимо будет казаться, что это поют сотни эльфийских голосов, оплакивающих своего сына, брата, возможно жениха. У такого красивого эльфа не могло не быть невесты. И плач полетит над планетой, возносясь все выше, улетая к облакам… Потом за них… Поднимаясь к самому Светилу, дабы исцелить печаль, залечить раны, забыться.

Я обняла эльфа и ревела, позабыв о том, что вокруг творится. Не слышала ни шума, ни скрежета металла о металл, ни воплей. Я раскачивалась из стороны, в сторону жалея его, такого молодого, красивого, мертвого. А он таял, как кусок льда, ускользая из моих рук. И мне так не хотелось, чтобы он уходил, хотя я его и не знала. Но казалось, если он сейчас испариться последней каплей, на всем свете у меня никого не останется. Что это было, я не знаю. Проснувшийся нежданно-негаданно материнский инстинкт, гуманизм? А может, просто хотелось пореветь без причины? Но так самозабвенно я еще не плакала. Нет, не стыдно. Просто страшно, что все так закончиться. Что Витор окажется сильнее, а значит окажется прав. Что вся эта земля покроется нашей кровью. Что на этом поле, орошенный человеческой кровью вырастит лес Изумрудных Пересветов из эльфийских тел. Страшно, что все напрасно… Даже я изменилась напрасно…

Темное небо упало на людей туманом. Видимость была ужасная. Я только услышала разрывающий перепонки визг рептилии, летящей на меня. И этаж тварь не промахнется, я в этом не сомневалась. Ее силуэт неясно выделялся черным на фоне серости. Она приготовилась перекусить меня в своей пасти, но…

Позади меня засиял яркий солнечный свет, ослепивший рептилию и ее всадника. Я обернулась и увидела стаю птиц приближающихся к нам с огромной скоростью. Хотя, для птиц эти создания слишком велики. Чешуя блеснула на восходящем солнце серебром и полоснула еще один клок тумана, раскидав ее в клочья.

Огромные и великолепные одиннадцать драконов властелинами небес пролетели над моей головой. На одном из них я заметила долговязую фигуру Жоры!

— Жора! — закричала я, задыхаясь от возродившейся надежды.

Людские, эльфийские, гномьи взгляды повернулись к небу. И я увидела волну заново поднятых мечей над головами. Драконы полыхнули огнем, поглощая тенистую армию. Дракон, оседланный Жорой (позже мне объяснили, что дракона оседлать нельзя. И вообще это оскорбление!), приземлился на достаточном от меня расстоянии, что бы не снести меня же куда-подальше. Красивая красно-серебристая морда повернулась ко мне. Как мне показалось, обнаженные клыки означали улыбку.

— Приветствую тебя, Дочь Светила!

Этот поклон, наверное, самое внушительное, что я когда-либо видела.

Старейший и мудрейший дракон преклонил предо мной голову. Сделал это настолько умело, что я не чувствовала себя маленькой козявкой. Жора, не теряя времени на церемонии, затащим меня на могучую спину. Широкий взмах длинных красивейших крыльев и мы в небе, уже отчистившемся от туч. Мы практически сразу приземлились, отыскав в толпе сестру. Мне можно было и добежать к этому месту. Но, увидев эффект, произведенный приземлением, я подумала: "К черту скромность! Надо жить на широкую ногу!". Я обняла Жору, счастливая, что он жив и здоров, и привел такую подмогу. Жора достал из ножен Луч и всучил мне его в руку. Его привычная тяжесть принесла мне удовольствие и чувство уверенности.