Инна Георгиева - Истинный Хранитель. Делайла

— Она металлическая! Вода давно стекла.

— Значит, проржавела! — не унимался учитель.

— Тяжело с тобой, — вздохнул Стелиос. — Ладно, не двигайся.

Отложив автоген и разведя в сторону руки, директор замычал. Ведро стало медленно подниматься вверх, но улетать не спешило. Мычание стало громче. Ведро не сдавалось.

— Скажи-ка, друг мой, насколько сильно ты любишь свою шевелюру? — не выдержал, наконец, Стелиос.

— Это смотря какой выбор есть.

— Ты можешь остаться либо с ведром, либо без волос. Что предпочтешь?

Василис тяжело вздохнул.

Спустя час абсолютно лысый ангел сидел в кресле и отпивал свое горе крепким чаем. Крепким потому, что процентное соотношение чая и коньяка в чашке было явно в пользу последнего.

— Вообще-то я к тебе по другому делу пришел, — решился, наконец, Василис.

Директор сидел на краешке стола и пил из бокала алкогольный напиток без всяких примесей, на правах начальника.

— У нас с Делайлой проблемы.

Директор философски пожал плечами:

— Она еще ребенок. Все ее проблемы можно исправить.

— Но на этот раз ей удалось превзойти себя. Стелиос, она произнесла клятву.

— Какую клятву? — не понял директор. На "нижне-пяточном" уровне зашевелилось чувство тревоги.

— Хранителя. Человеку. И раз уж мы заговорили о плохих новостях, вот тебе еще одна: Делайла пошла в маму. Она боевой ангел, хотя и очень старательно это скрывала.

Стелиос молчал, крепко сжимая ножку бокала в руке. Василис поставил чашку, подошел к директору, помахал рукой у того перед глазами. Не получив никакой реакции в ответ, учитель аккуратно разжал пальцы начальнику, забрал бокал и быстрым движением вылил содержимое себе в рот.

— Какого черта ты делаешь?! — рявкнул Стелиос, опуская руку.

— Но ведь помогло, — весело икнул Василис.

— Помогло… — тяжело опустившись на стул, директор подпер подбородок кулаком и задумался.

— Ничего ты с этим не сделаешь, — занял освободившееся место на столе Василис. — Я уже думал. Девочка останется на земле. Но у меня появилась одна идея…

Стелиос выслушал, и ему понравилось. Вряд ли остальные участники "авантюры" будут в восторге, но… "жизнь несправедлива". Директор в очередной раз вздохнул, заглянул в свой опустевший бокал и налил туда еще коньяка.

— Для снятия стресса, — ответил он на немой вопрос приятеля.

— Ну, тогда уже и мне плесни. Нечего напиваться в одиночку.

***

Студенты стояли в три ряда и честно старались дышать через раз. Одно дело вылить клей на голову преподавателю, а другое — ослушаться его прямого приказа. За первое тебя отправят в карцер, что терпимо, в случае второго вполне могут выгнать из Академии. Большинство уже не считало идею главного заводилы такой уж хорошей. Весело, конечно, но больно последствия неприятные.

Когда Даниил вдруг с легким хлопком исчез, многие из присутствующих серафимов злорадно улыбнулись. Отправился к директору. Да воздастся ему по заслугам! Чаще всего на этом этапе в дело вступало хваленое ангельское милосердие, и провинившегося начинали жалеть. Но этот случай отличался. В основном потому, что студенты так и остались стоять, чуть слышно дыша, даже после исчезновения Даниила.

Двое преподавателей с редкостной радостью смотрели на своего лучшего студента. Даниил переводил взгляд с лысины одного на нетерпение в глазах другого. Василис, скрестив руки на груди, опирался бедром о стол. Периодически он начинал скользить вдоль столешницы, но неизменно возвращался в исходную позицию. Директор пытался сохранить достоинство и держаться прямо, но потуги не достигали цели. Глядя на своих вдрызг пьяных преподавателей Даниилу стало по-настоящему страшно.

Наконец, Василис грозно начал:

— Даниил!

Учителя переглянулись, улыбнулись друг-другу и для пущей убедительности пожали руки. Вторая попытка начать разговор принадлежала директору:

— Даниил!

Начало не изменилось, но теперь оба смотрели на студента испытующе, словно чего-то ожидали. И Даниил решил не подвести их:

— Да, Учитель?

— У нас для тебя есть интересное заданьице, — потирая руки сказал Василис.

— Очень интересное, — вторил ему директор, медленно сползая под стол.

— Ты спустишься на Землю!

— Ага, именно на Землю.

— И будешь там…

— Там… Будешь… — Директор все-таки рухнул под стол. Оттуда раздался смех, грохот, несвязные ругательства, снова смех и, наконец, храп. Василис махнул рукой и продолжил уже без дублера:

— Будешь охранять младшего ангела Делайлу, давшую клятву Хранителя человеку по имени Александр Тюара! — выпалил он на одном дыхании и добавил, злорадно хихикая: — Пятьдесят лет….

— Что "пятдесят лет"? — не понял Даниил.

— На земле. Ты. Будешь. — Разделяя каждое слово пояснил куратор.

— Но почему?

— По качану! — рявкнул Василис. — И по капусте тоже! Считай, что ты наказан. Один год за каждую прядь моих волос.

— Да сколько там было тех волос?! — отчаянно воскликнул Даниил.

Челюсть Василиса звонко ударилась о пол. Стелиос из-под стола захохотал. Пора было отправлять юнца, пока было еще кого отправлять:

— Можешь идти, Даниил, — рука директора поднялась над столом и принялась махать в разные стороны. — Тебя ждет путь вниз. Возражений нет? Нет! Нет, я сказал! — для пущей убедительности рука даже стукнулась о столешницу. Директор взвыл, и возмущений юноши уже никто не слышал.

Даниил вышел. Ждет путь вниз? Нехорошо-то как получается… Одно ведро! И пятьдесят лет. До чего же несправедливо!!

Этажом ниже все так же, не двигаясь, стояли студенты. Ноги затекли, головы кружились, мысли терялись… Даниил сам не знал своего счастья — если бы он сейчас вернулся в класс, его бы попросту избили. От всей души, как умеют только ангелы. Милосердие нервно курило в сторонке…

Для того чтобы быть другом не обязательно быть собакой

NN

Ориентировавшись по своему чутью, с утра пораньше Антонио вынырнул из недр любимого Пекла. И оказался прямо перед носом удивленного донельзя охранника Миши, недремлющего стража строительной компании "ЖилСтрой-эндКо", директором которой являлся Александр Тюара. Антонио предпочел не обратить внимания на круглые глаза человека в форме, поправил пиджак и смело шагнул в стену. Стена не поддалась. Даже не спружинила. А вот Антонио, врезавшись лбом в кирпичную кладку, присел на пол и задумался. Ненадолго, пока глаза не перестали съезжать в кучку на переносице.

— Подозрительная стеночка какая-то… — пробормотал Антонио. Он потрогал обои пальцем, потом всей ладонью, даже понюхал их, но никаких признаков необычности не обнаружил.

— Эээйй, мужиик, — тихонько позвал беса Миша, — ты откудова взялся?