Татьяна Каменская - Эртэ

— Ах, вон оно что, ребенок? Значит, и ты ходишь по кругу? То-то мы с тобой опять вместе. М-да! — усмехнулся доктор, и, недоверчиво прищурившись, глянул на небо. — И который уже круг, то бишь час, не узнать даже по солнцу, потому-что, солнца здесь нет и быть не может! А что тогда говорить о книге судеб? О времени? Понимаю теперь старика Леса. Он не хотел пугать меня прежде времени. Ну что же! — решительно хлопнув себя по коленке, доктор поморщился. — Я знаю, как помочь Кави. Сначала возьмём быка за рога…

— Что? — изумленно приоткрыл рот мальчик. — Какого быка?

— Белого! — отозвался хмуро доктор. — Который тут пробегал, с белой гривой…Вернее коня! А теперь, Далв, оставь Кави! Поторопимся, пока ещё длится день. Будем искать выход из очередного круга. Я, конечно не настаиваю, можешь остаться, если ты так устал…

Доктор Апрель уже приготовился к тому, что Далв откажется покинуть Кави, останется рядом с ней. Но мальчик повел себя по- взрослому. Он утёр свои глаза, отёр щёки, встал, вытянувшись в струнку как солдат, шмыгнул покрасневшим носом и вновь приосанился:

— Я готов следовать за тобой Последний потомок владов. Я тебе верю, и тебе верит Кави, Последняя принцесса древнего рода…Она знает, что мы найдём белого скакуна…

— Скакуна? — в свою очередь не понял доктор. — Какого скакуна? Ах да, того с белой гривой, что промчался здесь как ветер, так что мне поневоле подумалось, это какой-то молодой необъезженный конь… — шутливо оправдывался доктор. — Ну, что же я готов… Правда я неважный наездник. Но если он поможет твоей подруге принцессе…

— Тогда Кави собственноручно пожалует тебя в рыцари…

— Меня в рыцари? О-о, премного буду благодарен твоей принцессе. Тогда следует постараться, а вернее поторопиться… стать рыцарем…Кстати? Это не её ли прапрапрадед как-то пожаловал мне орден синей подвески? Скажу по секрету, я до сих пор горжусь, что некогда спас королевскую особу, хотя эта операция кой — кому стоила тоже титула…

Что за вздор он несёт? Какой титул, и какой орден? Но в голове мелькают обрывки каких-то воспоминаний. Чего тут только нет, и даже торжествующий вой королевских труб так отчетливо слышен, что кажется, ещё мгновение и из-за леса покажется королевский кортеж…

Бр-р! Какая холодная, и какая солёная вода в ручье! Но главное, она возвращает голове ясность мышления. Ставит всё на свои места. Итак, что мы имеем на данный момент? Принцессу Кави, или Несмеяну, что совсем неважно! Стоит ли выяснять какого рода-племени эта девочка! Главное, что она нуждается в помощи. Её надо бы увести от этого ручья. Но…

Но если иссякнет солёная вода в ручье, это может кое-кого насторожить, и операция по спасению Кави провалится. А может все эти рассуждения очередная глупость? Или трусость? Едва ли! Трусом быть невыгодно! Как и подлецом! Уж лучше быть никем, хотя это тоже не выход. Но надо же, наконец, определяться, Рыцарь синей повески! Пора! Итак, идём дальше в своих рассуждениях!

Последняя принцесса древнего рода выплакала море слёз, но они не иссякают, эти слёзы. Всё это кажется ненормальным, но так кем-то задумано. хотя быть может всё именно так и должно быть, и слёзы Кави, и белый конь, которого просто необходимо найти, и даже голубые незабудки вокруг ручья, от которых веет спокойствием и прохладой, и вдалике мрачный синий лес, всё это кому-то необходимо. Нет, Кави пока опасно забирать с собой. Она остаётся… И на эту тему рассуждать больше нечего, потому-что в таких рассуждениях можно зайти в тупик, или так далеко, что порой можно потерять нить… или тропинку…

Ну, вот и пожалуйста! Ответ не заставил себя долго ждать! Тонкая как нить, чуть приметная тропинка в густой траве явно протоптана не только животными, если таковые здесь обитают, но и особью более цивилизованной. Вот рядом след на песке в очень странной обуви, вот примята синяя трава, потому-что здесь кто-то повернулся, вслушиваясь в тишину диковинного леса. А уж тишина в таком лесу и впрямь обманчива. И хотя не слышно шороха опадающих листьев с деревьев, не слышно пения и криков птиц, и стука дятла, тревога не покидает доктора, доктору кажется, что тропинка завела их в тупик. И лес пошел совсем дремучий, и ручей куда подевался, и тревога за принцессу Кави не покидает голову, и Далв смотрит на него с осуждением и какой-то тайной надеждой в глазах, что поневоле хочется хлопнуть мальчонку по плечу, и одобрительно улыбнуться:

— Всё будет хорошо!

— Хорошо-то хорошо, да не всё хорошо, а если для кого и хорошо, для других совсем плохо, да хоть и не плохо, но и не хорошо, а скорее всего, и ни так, и ни сяк, а впрочем, ни-как…

Вот-вот, как обманчива тишина этого леса. Странного, синего, неживого! Под огромной голубой елью с огромными золотистыми шишками на мохнатых лапах, расположился маленький, и словно игрушечный синий домик. Едва ли его сразу заметишь, пока не приглядишься более внимательно. А приглядевшись, да поразившись чему-то первоначально, потом и попривыкнешь к странному пейзажу с синим домиком, с синим крылечком, с синей трубой, с синим забором, часть которого свалилась в синий огород. Синяя скамеечка у синих берёз тоже поломана, и заросла синей травой, но синяя урна, что стоит у крылечка и дымит синим дымом уже не оставляет никаких сомнений, что здесь есть кто-то живой. И что хозяин, а вернее хозяйка монолога, прозвучавшего минуту назад, находится совсем рядом. А вот и она!

Распахивается дверь домика, и с русской печи, разрисованной синими колокольчиками и незабудками, живенько так, спрыгивает сухонькая сгорбленная старушка в джинсовых лохмотьях, и синей джинсовой бандане, их под которой во все стороны торчат седые нечесаные космы. И нос у неё крючком, и глаза-буравчики так и впиваются в вас как пиявки, да и вообще, вид у старушки довольно жутковатый, хотя и знакомый. Если бы не страдальческий вид старушки, можно смело утверждать, что перед доктором и Далвом, который спрятался за спину доктора, предстала собственной персоной страшная и ужасная баба Яга. Обычный персонаж русских сказок, как страшный, так и забавный…

— Враки и очередной наговор! Я сама доброта! Милейшее создание, если меня не злить!

— Или я схожу с ума, или просто впадаю в детство! — обреченно подумал доктор. — Нет, это чушь, чушь собачья, по пути ещё и в гости к бабе Яге заглянуть! Скажи кому…

Но тут его мысли прервал протяжный страдальческий стон и уже знакомым скрипучим голосом старушка заверещала:

— Ох, это ты дохтор! Это ж я тебя вызывала. Гляжу, бродишь как неприкаянный, по лесам да болотам, а тут женщина больная совсем погибает, в самом расцвете сил и лет. Помоги, милай, озолочу, а тебя малыш, в ступе своей бесплатно покатаю, вжик туда, вжик обратно, ничего не потребую-ю-ю…Ну помоги же. Силушек моих уже нетути-и-и…