Эд Гринвуд - Утраченный трон

— Что происходит? — крикнул кто-то, вглядываясь в столпотворение. Пожар?

— Пожар! — завопил другой, не расслышав вопроса. — Пожар!

Другие подхватили этот крик, и те постояльцы, которые прятались за запертыми дверями, хватали лампы и оружие и выскакивали в коридор.

— Пожар! Бегите отсюда! Бегите!

Казалось, теперь все мчались куда-то, дикие стычки возникали там и сям, когда люди с обнаженными мечами сталкивались друг с другом и начинали драться.

— Прочь с дороги, собака! С дороги!

Один человек тяжело упал на пол, а второй, который заколол его, с радостью затопал вниз по лестнице, чтобы выбраться наружу раньше, чем начнет валить дым, и вывести своего драгоценного коня из конюшни… Но кто-то открыл дверь, и он с грохотом врезался в нее, слепо хватая пальцами воздух. Его клинок отлетел в сторону, и он сполз на пол, вокруг все померкло. С десяток человек пробежали по телу, прежде чем оно перестало шевелиться.

— Стойте! — закричал стражник. — Все — стойте! Я прика…

Когда он стремглав помчался по коридору туда, где трое мужчин лихорадочно рубили окно в щепки, маленькая женщина в ночной сорочке медленно вышла из своей комнаты. Она увидела, как взметнулся меч, сверкнув в лучах чьей-то лампы, и тоже изо всех сил взмахнула своим единственным оружием.

Ночной горшок разбился о лицо бегущего и разлетелся на тысячу осколков. Стражник сделал еще три неуверенных шага, потом упал лицом вниз, и его бесчувственное тело покатилось вперед, сбив с ног некстати подвернувшегося сонно щурившегося купца. Они вместе с грохотом покатились вниз по черной лестнице.

Женщина завизжала. Дряхлая, глухая старуха высунула свое морщинистое лицо из двери соседней комнаты и осведомилась:

— На этих окраинных постоялых дворах всегда так? Или тут пирушка?

Даже фонари, подвешенные к потолку, теперь раскачивались, как безумные, а лестничную клетку захлестнул поток орущих, машущих мечами людей. Из всех коридоров, вверху и внизу, стекались сонные люди, среди них была и хозяйка «Фляги».

Маргата оглядела поле битвы, бросила взгляд на чародейку в одних сапогах, швыряющую в мужчин огонь, и заорала не хуже любого воина:

— Это что еще за разврат? Тут вам не бордель, и мы не потерпим бесстыдства! Боги, неудивительно, что все мужики повскакивали и завопили! О нет! Только не под моей крышей!

Кипя от гнева, Маргата воткнула меч, который держала в одной руке, в доски пола рядом с собой, и он остался стоять, вибрируя. Потом хозяйка запустила кочергой в Эмбру Серебряное Древо. Кочерга отскочила от перил и сбила с ног невезучего купца под лестницей, но Эмбра повернула голову на шум, и тут на нее обрушился целый водопад предметов, брошенных рукой разъяренной хозяйки «Фляги». Глиняная ваза для цветов разбилась о перила, и осколки вместе с водой угодили в и без того уже нетвердо стоящего на ногах воина. Затем кувшин для умывания перелетел через перила и окатил Эмбру холодной, как лед, водой, а следующий снаряд — грязный башмак, оставленный для чистки за дверью, — попал Владычице Самоцветов прямо в лицо.

Когда она зашаталась, уронив ножку стола, второй башмак ударил ее в висок.

Разъяренная Эмбра упала на колени, схватила пояс Сараспера рукой, за которой еще тянулся огненный след, и хрипло произнесла несколько слов, которые внезапно звонким эхом отразились от потолка.

Волна магической энергии, хлынувшая через секунду, унесла с собой перила лестницы и большую часть самой лестницы, ударила все это об стену лестничной клетки с сокрушительной силой и поволокла рыдающую Маргату вдоль коридора, по которому она пришла. Рев магической энергии был подобен раскату грома. Все, кто находился на лестничной клетке, смолкли и замерли, все взгляды устремились на разъяренную чародейку.

Волосы Эмбры Серебряное Древо стояли дыбом вокруг головы, а от рук и полуоткрытых губ поднимались струйки дыма. Сама волшебница казалась такой же ошеломленной, как и уставившиеся на нее люди.

— О боги, — дрожащим голосом произнесла она, глядя на трупы двух стражников, пригвожденных к стене обломками перил. — Я… никогда раньше такого не делала.

В неожиданно наступившей тишине ее руки ощупывали пояс и ничего не находили. И тут с чмокающим звуком чья-то отрубленная рука оторвалась от того места на потолке, куда забросил ее взрыв, и полетела вниз.

Бортор рывком вскинул голову.

— Что это такое? — спросил он тоном человека, которому хочется выругаться.

— Лучше нам пойти туда, — отозвался Кетер испуганным голосом.

Они смотрели на постоялый двор и слушали крики и грохот, которые снова нарастали. «Флягу» буквально трясло, и эта дрожь передавалась земле у них под ногами, хотя они стояли у конюшни.

Ночные сторожа обменялись мрачными взглядами.

— Ты знаешь, что мы идиоты? — проворчал Бортор, когда они вытащили мечи и побежали к восточной двери.

— Я старался об этом не думать, — ответил Кетер.

Дверь с грохотом распахнулась, и они вбежали в нее, не замедляя шага. Озаренный лунным светом двор остался пустым.

Примерно на три секунды.

— Я уж думал, они никогда не уйдут, — прошептало дерево у забора или скорее тень, отделившаяся от гигантского ствола.

— Угу, — ответила вторая тень, когда они вместе перелезли через забор во двор.

В лунном свете выяснилось, что это двое мужчин в развевающейся на ходу одежде. На месте предполагаемых лиц взору открывалась только гладкая розовая поверхность.

Коглауры, казалось, просочились сквозь дверь. Она закрылась за ними всего за мгновение до того, как задыхающийся человек выбежал из-за угла «Фляги», нырнул за бочки, откуда ему было видно восточную дверь, и позволил себе усмехнуться.

Если боги еще продолжают улыбаться, то Уэлдрину Хатенбраку нужно только подождать здесь, и ему доставят его богатство прямо в руки.

Поток людей, бегущих вниз по лестнице, внезапно замер в звенящей тишине, которая наступила после заклинания чародейки. Эта лестница, как путь бегства от пожара, потеряла свою популярность, и испуганные постояльцы «Фляги» все еще стояли в нерешительности и испуганно переглядывались, когда два человека прошли сквозь толпу, подобно темным и бесшумным теням.

Один из купцов сделал ошибку: он протянул руку и ухватил идущего мимо человека за укутанное во что-то темное плечо.

— Эй, — начал он, — это же мое одея…

Клинок, который отнял у него жизнь, был не толще вязальной спицы, он вонзился в глаз бедолаги с быстротой молнии. После того как купец с грохотом упал навзничь и на полу растеклась лужа крови, больше никто в коридоре не осмелился пошевелиться, пока два человека в темных кожаных латах шли мимо.

Вандур и Кетган не отвлекались на разглядывание дрожащих живых статуй, огибая их. Похитители уже давно привыкли на время работы оставлять в стороне любые чувства. С ледяной решимостью они двигались вперед, сосредоточившись на одной цели. Они работали по контракту.