Эд Гринвуд - Утраченный трон

Гонг возмущенно зазвенел — но в одиночестве: остальные гонги, которые должны были эхом отразить его звон по всей гостинице, молчали.

Нортрин уставился на гонг, потом лицо его побледнело от страха и ярости.

— Кто-то перерезал шнуры! — воскликнул он, озираясь. — Где ночные сторожа, Темный их побери?! Они что — оглохли?

— Или умерли, — мрачно пробормотал второй стражник.

Нортрин медленно повернулся к нему, и в его глазах читался ужас.

— Трое свидетели, я просто окоченел! — прошипел Кетер, глядя, как пар его дыхания клубится при свете луны.

Бортор ответил ворчанием без слов, повернулся и пошел дальше вдоль забора. Слева от них возвышалась темная стена леса, щетинившегося ветвями, как когтями. Они постоянно ощущали невидимые глаза, следящие за ними из его глубины. Кетер и сейчас их чувствовал.

Справа, за грязным двором, взгляду открывался неприглядный задний двор «Фляги» — сплошные лестницы, сточные трубы и грязь. Кетер зашагал быстрее, догнал друга, и они возобновили свою излюбленную беседу о богатстве и роскошной жизни, о красивых женщинах, которые разделят ее с ними, о теплых постелях, в которых можно храпеть всю ночь до самого утра, вместо того чтобы проводить ночные часы в дозоре, трясясь от холода на лесных дорогах.

Об одном только они не говорили никогда, но Кетер знал, что Бортор думает о подстерегающей их смерти так же часто, как он сам. И лесные коты, и медведи, и разбойники, он был в этом уверен, по ночам следили за «Флягой» из темной чащи леса. Достаточно было одному из них хоть раз в нужный момент совершить прыжок, пустить стрелу или взмахнуть мечом, и постоялый двор навсегда лишится одного из своих ночных дозорных.

Если держаться подальше от деревьев, то можно избежать нападения, но тогда в свете луны ты становишься прекрасной мишенью для арбалетчиков или для любителей метать кинжалы. И даже самые толстые латы не защитят от клинка, вонзившегося в щель забрала, или…

Из глубины здания постоялого двора донеслись приглушенный грохот и крики. Бортор замер, прислушиваясь. Снова крики, потом звон скрестившихся мечей.

Стражники переглянулись. Изнутри снова донесся неясный шум, но сигнальный гонг, под которым они стояли, молчал. Они по привычке посмотрели на него, а потом на следующий, у забора, примерно в сотне шагов отсюда, но все было тихо.

Из дома продолжал доноситься глухой шум. Бортор покачал головой.

— Что-то шумно сегодня ночью, — заметил он ровным голосом, тщетно выискивая глазами струйки дыма или открытые ставни, которые могли подсказать, в чем дело.

Оба некоторое время стояли молча и прислушивались, пару раз взглянули на бездействующий гонг, потом одновременно покачали головами и двинулись дальше.

— Надо же, у кого-то еще хватает сил куролесить, — проворчал Бортор.

— Нам везет, как всегда, — ответил Кетер с кривой улыбкой. — Вечно мы упускаем все самое веселое.

— Не хотелось бы мне столкнуться с отрядом захватчиков, — заявил Бортор в тревожную темноту, — но я бы не отказался хоть раз поучаствовать в какой-нибудь заварушке. Даже сегодня ночью, о всевидящие боги, если это вас не слишком затруднит, а?

— Нам всегда не везет, — ухмыльнулся Кетер, качая головой.

Сталь звенела, встречаясь со сталью: это Хоукрил сражался с самым рослым воином. Эмбра из-за его плеча послала язык пламени, чтобы заставить отступить других нападавших.

— Ты думал, мы станем легкой добычей, да? — зарычал латник, когда гарды их мечей сомкнулись и он, с силой отжав обе рукояти в сторону, прижал их к перилам.

Его противник, по лицу которого из-под спутанных волос струился пот, так задыхался, что не мог ответить. Другие воины попытались зайти с фланга, но путь им преградили пламя Эмбры и ножка стола, а также легкие уколы кончиками мечей в зад. Это стражники гостиницы осторожно поднялись по ступенькам и закричали:

— Эй! Опустите мечи, сейчас же! Кончай драку!

Один из воинов резко обернулся и нанес удар мечом прямо в лицо стражнику. Хлынула кровь, десяток человек на лестничной клетке одновременно закричали, а стражник покатился назад по ступенькам и рухнул бесформенной грудой на разъяренного Нортрина.

— Спасите! Спасите! — завопил тот, беспорядочно размахивая мечом. — Ко мне, эй, вы все!

В этот миг мечи Хоукрила и самого измученного из воинов снова сомкнулись, и на этот раз клинки одновременно вонзились в перила лестницы. В следующую секунду Хоукрил нанес удар коленом в грудь противника.

Воин зашатался, от удара его развернуло, но он не хотел выпустить из руки глубоко вонзившийся в дерево меч. Вслед за глухим ударом его закованного в доспехи тела о перила раздался оглушительный треск, перила не выдержали, и воин полетел вниз вместе с тучей обломков.

Сонные стражники стекались к лестнице со всех сторон, они смотрели вверх, на сражение, и выхватывали свои мечи.

— Мне почему-то кажется, — крикнула Эмбра, метнув огонь в искаженную гримасой физиономию следующего противника и стукнув его ножкой стола по носу, — что эта атака проходит не так, как они задумали! Есть возможность сохранить одному из них жизнь, чтобы я могла применить к нему немного магии и узнать, кто их послал и зачем?

— Задать вопрос можно быстро, — проворчал Хоукрил и поморщился от боли, когда меч оставил красную полосу на его груди, — но чтобы получить ответ, может потребоваться несколько больше времени.

Один из бандитов вонзил меч в поднятое кверху лицо стражника, пытающегося вскарабкаться на лестницу, цепляясь за внешнюю сторону перил, и его вопль оборвался, когда он упал в толпу, собравшуюся внизу.

— Мне придется поработать в этом направлении, — серьезно прибавил латник, с размаху опустив кулак на лицо бандита, а потом разрубил перчатку на его руке, держащей меч. — А пока можно я тебе скажу, что это идиотизм — лезть в драку в такой… э… одежде?

— Нет, — ласково ответила Эмбра, хватаясь за перила и уходя в сторону от сокрушительного выпада.

— А, — пророкотал Хоукрил, пиная напавшего на Эмбру сапогом в грудь, — понимаю. Тогда ладно. Больше ни слова не скажу по такому пустяковому поводу.

В коридоре наверху со стуком отворялись двери, мигали лампы в руках у сонных людей, которые пытались нашарить свою одежду и оружие. Раздавался топот ног, сверкали клинки, постояльцы перекликались, «Фляга» наполнялась бурлящей, испуганной толпой.

— Отойди, ты!

— Что происходит?

— Вот тебе, разбойник! Попробуй моей стали!

— А-а-а! Спасите! Спаси…

— Осторожнее, ты! Назад, я сказал! Я — друг барона Бростоса!

— Неужели? А я его что-то не вижу! Умри, ублюдок!

Там и сям звенели мечи среди темноты и всеобщего замешательства, и бегущие, вопящие люди спотыкались о лежащие на полу тела. Со стуком распахивались все новые двери.