Анна Инская - Верни нам мертвых

Спорят из-за девы Белки,

Из-за Белки рыжехвостой,

Повелительницы леса.

Загадала им загадку

Белка, дочь Зари вечерней:

Отчего в осеннем небе

Солнце ясное не греет?

По крутым дорогам горным,

Вель-Олень пошел к востоку

Встретить утреннее Солнце,

У него спросить отгадку.

Ястреб Хест раскинул крылья

И в полуденное небо

Полетел сразиться с Солнцем

И ответ когтями вырвать!

Строит лодку хитрый Эльки,

По волнам прозрачным моря

Лис поплыл подслушать шепот

Засыпающего Солнца.

Наступленья темной ночи

Ждет премудрый Торргир-Ворон,

Хочет он спросить совета

У Луны, подруги Солнца.

Ворону Луна сказала:

Оттого остыло Солнце,

Что огонь свой подарило

Сыновьям своим, деревьям.

Спит в тумане лес осенний,

В нем не слышно птичьих песен….

Не успела она допеть волшебное сказание и дойти до их с матерью хижины, как увидела, что двое людей незнакомых торгуются на опушке. Один в бурой меховой одежде, видно здешний, с гор. А другой чужестранного вида, одетый богато и ярко. Будто Солнце отдало свой огонь не осеннему лесу, а его широким многоцветным штанам. Торговец с юга, беда здешних мест… Осторожная Серая Белка решила обойти этих двоих стороною. Но горец крикнул:

— Эй, дева синеокая! Иди сюда! Помоги нам разрешить спор. Что ж ты не идешь? Что ж ты такая робкая?

Серая Белка и не думала подходить. Зайцы в старину были доверчивые. Но и они поумнели…

Это двое торговались из-за меча, который чужеземец хотел продать горцу. Спорили в крик. Чужестранец в обмен на меч хотел выведать кое- что. Где в горах можно найти металл желтый как когти филина? Его люди юга зовут золотом, и оно им дороже, чем небо и солнечный свет. Серая Белка добра от такой встречи не ждала. Она-то умная была и знала, что все, что торговцы приносят из иных земель — заколдованное. Тонкие ткани, цветные пояса, блестящие браслеты, хорошее оружие. Все колдовское. Ибо если северный горец прикоснется к ним, в тот же миг его совесть обращается в сухие листья и сгорает дотла. Тогда держись от него подальше, как от волчьей стаи. Серая Белка быстро пошла к дому. Но услышала вослед:

— Я тебя все равно поймаю, как в другой раз на охоту пойдешь. Ты небось недалеко живешь. Клянусь моими славным предками — ты нам нужна только спор разрешить.

Серая Белка поверила клятве предками. Такую клятву нарушать великое бесчестье. Она подошла, чтобы рассудить их по справедливости, и вдруг горец схватил ее за плечо.

— Вот мой отец и братья тебя так схватят! — закричала она в страхе.

Не поверил он ее угрозе:

— Были бы у тебя братья или отец, ты бы одна по лесу не ходила. Нет у тебя никого.

— Но ты поклялся!

— А я и не собираюсь нарушать обещание. Как сказал, так и будет: ты мне нужна спор разрешить. Эй, чужеземец, так ты говоришь, будто твой меч рубит кость с одного удара?

— Он волшебной ковки, — закивал хитрый южанин, — В нем соединились твердое, как кремень, Зимнее железо и гибкое, как ветвь ивы, Весеннее железо. Острее и крепче его нет на свете, и скорее сломаются от старости твои зубы, чем переломится этот клинок!

Зачем он не родился немым! Зачем пришел он в наши земли! Рука горца тянулась к мечу, но торговцу он не верил:

— Сказать тебе где золото в горах — плата немалая! Я без пробы не возьму, испытаю на живой кости. Девица, выбирай, что тебе рубить: руку или ногу?

Серая Белка упала бы на колени, если бы обманщик не держал ее за плечо. Она молила его:

— Закон Всевидящего Солнца запрещает отбирать у людей последнее! Как же я смогу охотиться?

Но горец был уже под чарами южных сокровищ. Он крикнул:

— В солнечных землях юга законов Солнца давно не чтут! А живут сытнее нашего! Хватит с меня законов! А ну решай — а не то испробую меч на твоих ребрах!

Серая Белка мертвым шепотом быстро выбрала рубить ногу. Потом ей много лет снился этот день. Но судьба ее пожалела. Меч оказался не волшебным, а тупым. Скользнул по кости, но не разрубил ее. Горец обругал обманщика-торговца и ушел, не наказанный Всевидящим Солнцем. Торговец оказался добрее и донес истекающую кровью Серую Белку до дома. Мать увидела ее и разрыдалась. Кость была цела, но плоть рассечена глубоко и наискось. Кто с такой ногой теперь замуж возьмет? Да и зима приближалась, время холодное и голодное. Вот она, вдовья участь. Правы старики! Страшен и горек твой удел, если Смерть надломила твою ветку на Древе Жизни. Пресекся, перерублен род. И некому отомстить за изувеченную дочь.

В углу хижины, там, где некогда хранилось оружие отца, теперь лежали его мертвые кости. Люди с привольной и солнечной Великой Равнины дивятся, что лесные жители хранят в своих хижинах скелеты умерших. Для них эти безглазые черепа страшны.

Нет. Без защитника-отца еще страшнее! Если прикоснуться к тому, что осталось от него — иногда потом отец живой снится во сне. Серая Белка легла на охапку сухой травы в углу хижины, прижалась к сухим мертвым костям и перешла от дневного света в сонное беспамятство. Но приснился ей не отец, а привиделось, будто мать пошла на дальнее озеро ловить рыбу, да принесла вместо рыбы мерзлых лягушек. Они оттаяли у очага, прыгнули девушке на грудь и пели о весне. Серая Белка проснулась. В хижине холодно, осень на исходе. Мать плачет, а тело стынет от потери крови. Но видение было к не к смерти, и она не умерла. Долгими зимними ночами олень и лис приходили в ее сны, ястреб рвал когтями ее раненую ногу, а ворон рассказывал ей о лесной просеке, называемой Путь Уходящего Света, где некогда погиб ее отец:

Лес не простит лесорубам

Гибель священных деревьев,

Скован заклятием грозным

Путь уходящего света.

Путь тот избрав, ты узнаешь

Месть разъяренного леса.

Зоркие совы увидят

Тени, что сон твой тревожат,

Ворон-вещун угадает

Что тебе смерти страшнее,

Хитрые лисы услышат

Шепот твой: "Только не это…"

Это придет за тобою,

Встанет из топи болотной,

Ужас твоих сновидений

Выйдет по тропам звериным,

Ветви омелы совьются

В то, что назвать ты боишься,

Чтобы узнал ты, как страшно

Дереву под топором!

Потом лесная просека рассеялась в сонном тумане, Олень, Лис, Ястреб и Ворон ушли, и Серая Белка вернулась в дневной мир.

Так она и осталась хромой. Время шло. Еще два годовых кольца появилось на стволах деревьев. Все ровесницы Серой Белки вышли замуж. Она пережила еще две зимы, в одиночестве и голоде. Но смерть опять прошла стороной, не забрала свою добычу в Ночи Холода, когда звезды блестят, как белые волчьи зубы, когда гибнут самые слабые из людей племени.

Весенним утром Серая Белка сидела во дворе и вышивала то, что увидела в зимних снах. Было еще холодно, и пальцы мерзли, но для такой работы нужен свет. Если ты не можешь ходить на охоту, а мужа у тебя нет и не будет, одно тебе остается: менять у соседок вышитую одежду на мясо. От страха она даже песен не пела. Чтобы Смерть наконец забыла про нее…. Вдруг люди на улице почтительно зашумели: так шумят, когда в деревню приходит кто-то ужасающе великий. Серая Белка глядь за забор, а там показалась высокая белая шапка из меха горностая. Значит, пришел кто-то из племени охотников с южного слона Оленьей горы, из леса, где водятся горностаи. Белка думала, что шапка пройдет себе своею дорогой. А шапка вдруг остановилась и развернулась, и плетеные ворота Белкиного двора стали медленно открываться, совсем как в страшных сказаниях. А за воротами стояла старуха, и в руке у нее был посох с вырезанными на нем волшебными знаками. Колдунья! Серая Белка замерла от страха и ухватилась за свое ожерелье-амулет.