Дмитрий Таланов - Локумтен

Недалеко от разрушенной деревеньки они встретили группу монахов в длинных коричневых рясах. Служители божьи куда-то сильно спешили, мелькая грязными пятками в сандалиях. Ирений с Филем быстро и низко поклонились им. Эша поклонилась только после хорошего тычка Филя, но ее оплошность монахи, казалось, не заметили.

— Чего я должна им кланяться? — возмутилась Эша, выждав, пока монахи отойдут подальше. — Ой, не нравится мне этот ваш Старый Свет! Правы были сердары, когда гнали нас в шею по дороге прогресса, пока девятьсот лет стояли у власти!

— Ты где такое слышала? — скосился на нее Ирений.

— Читала в Хальмстемской библиотеке, пока жила там!

— Сказки это, — пробормотал Ирений, и тут они услышали пение.

Высокий девичий голос выводил рулады без слов, но настолько чисто и пронзительно, что все трое невольно поежились. Поспешив на голос, они заметили крадущихся по кустам монахов, подбирающихся к развалинам церкви, на которых танцевала юная девушка. В неверном свете наступающих сумерек она кружилась словно сорванный ветром лист. Одетая в платье из грубого холста с широкими рукавами, девушка напоминала диковинную птицу.

— Три года ждали ее, — раздался рядом с Филем тихий шепот. — Три года, как она устроила здесь дьявольское побоище... Осторожней, говорят, она видит в темноте. А это еще кто такие? Прогоните немедленно этих мирян!

Из ближайших кустов высунулась тонзурка, обрамленная венчиком седых волос, потом показалась вся голова.

— Уходите, уходите, — отчаянно замахал руками толстый монах в широченной рясе. — Мы ловим ведьму, не лезьте сюда!

— Ведьму? — спросила Эша, шагая вперед.

Прогонявший их монах спрятался, из кустов раздалась отчаянная ругань и перешептывание. Эша, как завороженная, шагнула опять.

Пение оборвалось — танцовщица заметила ее. Обе девушки застыли, глядя друг на друга. Вдруг Эша затряслась как в лихорадке, а конь, которого Ирений держал поводу, заржал и попятился.

Танцовщица склонилась вперед и зашипела так страшно, что Филя мороз продрал по коже. Он попятился вслед за конем. Затем еще, когда увидел, как за спиной танцовщицы быстро растет темный горб. В кустах ахнули и скороговоркой зашептали молитвы.

Дрожащей рукой Эша стала торопливо шарить на своем платье в поиске кармана, который она вшила, чтобы спрятать там их единственный Арпонис. Она выхватила жезл одновременно с истошным визгом, разорвавшим вечернюю тишину.

Что-то черное метнулось к ней от старой церкви. Не имея возможности уклониться, Эша упала на спину. Темноту осветила беззвучная вспышка и недавняя танцовщица, всхлипнув, осела на камни.

— Святой Бенедикт, что здесь только что произошло? — раздался громовой голос, и все кусты разом ожили. Оттуда полезли монахи, крестясь и славя самых разных святых. — Дитя мое, ты умеешь изгонять демонов?!

Над Эшей, у которой еще тряслись губы, склонился старый и сухой как полено монах. Лицо его было строгое, но участливое. Вдруг он отшатнулся и вытянул указующе палец.

— Девка, — сказал он удивленно. — Стриженая! Без чулок! И в сапогах! ДА ТЫ ВЕДЬМА! — взревел он, и к Эше разом бросилась полудюжина монахов.

Дернувшийся вступиться за нее Ирений получил дубинкой по голове. А следом и Филь ощутил, как его тюкнули по затылку с большим опытом, потому что удар был несильный, но достаточный, чтобы свет в глазах мальчика померк.

«Судя по тому, что нам известно из истории Старого Света, Филь и там не терял способность изменять рутинное течение жизни тех, с кем он плотно сталкивался лицом к лицу...»

Янус Хозек, «Как это было», 57-е издание,

Анастасийская Центральная Библиотека

— Богоугодное дело мы совершили, братья! Великую радость несем мы в обитель — наконец-то поймана нами Целестина Сладкозвучная с душою лютой, звероподобной!

Филь больно стукнулся головой о доску и очнулся. На затылке болела шишка, вскочившая от удара дубинкой. Перед глазами было темно.

— На то и мы поставлены, брат Доминик, чтобы укрощать диавольскую природу!

Кругом мальчика пахло соломой, нос щекотала мешковина. Филь поводил головой — точно, на его голову был надет мешок.

— Все исчадия ада будто сошлись там сегодня, в сумрачном месте, печальном и диком! — продолжал завывать брат Доминик.

Филь пошевелил руками и ногами и понял, что они связаны. Веревка была грубая и неприятно кололась. Кто-то толкнул его ногу коленом, очевидно не монашеским.

— Чтоб аки аспиды, высосать очи у грешницы, — басисто закончил брат Доминик.

Теперь о Филя потерлись уже плечом, опять же не монашеским.

— Ты тут? — неслышно спросила его Эша в самое ухо. — Я ничего не вижу! Повернись спиной, помоги мне ослабить узел!

Их тряхнуло, заскрипели колесные оси. Филь догадался, что их везут в какой-то повозке. Воспользовавшись тряской, мальчик, будто невзначай, повернулся и нащупал пальцы Эши. Ему удалось ослабить узел на ее руках, распустила она его сама.

— И всё же мы должны быть благодарны, братья, этой юной девице, — раздался молодой бесстрастный голос. — Я готов поклясться всеми святыми, что только она спасла нас сегодня от страшной участи быть порабощенными теми бесами, которые поработили Целестину. Я считаю, что сие дело требует полноценного расследования, ибо я верую, что мы стали свидетелями изгнания дьявола.

Громоподобный голос, который сейчас был просто густой, ответил:

— Не торопись, брат Николай! Ты уважаемый всеми доктор богословия, но пока мало смыслишь в практической инквизиции. Дело может быть так, как ты утверждаешь, а может вывернуться совершенно иначе. Завтра с утра мы начнем всестороннее дознание для установления улик, и я могу заверить, что лично придержу тебе место в трибунале. Истина от нас не уйдет.

— Брат Николай, как ты можешь такое утверждать, когда ты собственными очами наблюдал, во что она превратила Целестину! — прозвучал еще один молодой голос.

— Согласен, это странно, — признал брат Николай. — Превратить обольстительную красавицу в древнюю старуху с бельмами вместо глаз не под силу человеку, но тем больше я вижу причин для тщательного расследования. Мы должны разузнать, кто эта неожиданная девица, отследить всю ее родословную и заставить рассказать нам, откуда взялся у нее тот инструмент.

— Жена похабная с оголенными ногами! — привычно заунывно вступил брат Доминик.

Эша скрипнула зубами. Филь вопросительно толкнул ее локтем.

— Обнаружила в себе склонность к массовому убийству, — сказала она. — Ну, я побежала... Ждите меня!

Эта ее реплика не осталась незамеченной.

— Рассади-ка их, брат Сильвестр, — сказал прежний густой голос. — Кажется, наши пленники пришли в себя. Как бы не сговорилась меж собой бесовская когорта, пока мы едем до обители!