Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

— Дюжина? Впервые слышу, чтобы восьмерых называли дюжиной! Или в табакерке есть еще чертики?

— Да, еще двое. И они как раз идут сюда… Наверняка, Фили и Кили, — ответил Гэндальф, когда карлики вошли, встали в дверях и начали с улыбкой отвешивать поклоны.

— Довольно, — сказал Беорн. — Сядьте и помалкивайте. Продолжай, Гэндальф.

Гэндальф продолжил свой рассказ, пока не дошел до описания битвы в темноте, о том, как нашли нижние ворота, и как все перепугались, когда обнаружили, что Бильбо Бэггинс исчез.

— Мы считали и обнаружили, что хоббита нет. Нас было четырнадцать.

— Четырнадцать? Впервые слышу, чтоб из десятерых оставалось четырнадцать! Может быть, все же девять, или ты опять кого-то прячешь.

— Ах, да! Вы ведь еще не видели Оина и Глоина. Великое пламя, вот и они! Ничего страшного, если они вас потревожили?

— Пускай входят и побыстрей! Вы, двое, входите и салитесь. Только посмотри, Гэндальф, даже сейчас у нас десять карликов, ты да пропавший хоббит. Но тогда, если не считать потерявшегося, вас всего одинадцатеро, да и то если не считать кудесника человеком. Ладно, дальше рассказывай.

Хозяин и виду не подал, что его заинтересовал рассказ кудесника: издавна Беорн очень хорошо знал ту часть гор, которую описывал Гэндальф. Он только кивнул и нахмурился, узнав о появлении хоббита, оползне и стычке с волками.

Когда Гэндальф подошел к тому, как он и его спутники вскарабкались на деревья и были окружены волками, Беорн вскочил, забегал по веранде и проворчал: «Меня там не было! Я бы им закатил кое-что получше фейерверка».

— Что ж, — сказал Гэндальф, видя, что его рассказ произвел хорошее впечатление, — я сделал все, что мог. Под нами бесновались варги, а сосняк загорелся. Тут с гор спустились гоблины и быстро обнаружили нас. Они завыли от радости и запели, чтобы позабавиться. Кажется: «На пяти соснах пятнадцать птиц…»

— Этого мне только не доставало! — взревел Беорн. — Только не говори, что гоблины не умеют считать! Умеют и еще как! Дюжина — не пятнадцать, и им это известно!

— И мне тоже. Там еще были Бифур и Бофур. Раньше я не осмелился бы представить их вам, но они уже здесь.

Вошли Бифур и Бофур.

— И я! — пыхтя выпалил бежавший позади Бомбур. Толстяк рассердился, потому что его оставили напоследок. Он не захотел ждать положенных пяти минут и тут же пустился догонять последнюю пару.

— Ну, теперь-то вас точно пятнадцать, — и так как гоблины умеют считать, полагаю, столько же вас и было на деревьях. Теперь наверняка, ваши россказни закончатся без перебоев.

Только сейчас Бильбо понял, как умно поступил Гэндальф. Перерывы в рассказе постепенно увлекали Беорна, и он, по крайней мере, не выставил бы карликов, как подозрительных попрошаек: если он мог, то старался никого не приглашать, тем более, что друзей у Беорна было мало, к тому же жили они далеко, и за раз Беорн не приглашал больше двух. А тут у него на веранде сидят четырнадцать бродяг!

К этому времени кудесник окончил рассказ на том, что их спасли орлы, и отнесли на Каррок. Солнце скрылось за Мглистsм хребтом, а тени в саду Беорна выросли.

— Хорошая история! — сказал он. — Давненько я ничего подобного не слыхал. Если бы все попрошайки рассказывали так, как вы, я, может, был бы подобрее с ними. Вы, разумеется, могли все это и выдумать, но ужин-то вы заслужили. Давно пора.

— Да, конечно, — отвечали они. — Большое спасибо.

В покое стало совсем темно. Беорн хлопнул в ладоши; вошло четверо красивых белых пони и несколько больших длинноногих серых собак. Беорн что-то сказал им на странном языке, похожем на загнанное в нос звериное хрипение. Они вышли и вскоре вернулись, неся во ртах факелы, которые они потом зажгли от очага, и воткнули в низко расположенные скобы, вделанные в стропила. При желании собаки могли ходить на задних лапах, а в передних — нести вещи. Они быстро достали доски и козлы, разместили их вокруг очага.

Потом послышалось бяя-бяя-бяя! — и появились белоснежные овцы под предводительством черного барана. Одна из них принесла скатерть с вышитыми по краям звериными фигурками, другие принесли на широких спинах подносы с чашами, тарелками, ножами и деревянными ложками, которые собаки быстро разложили на маленьких столиках. Они были слишком низкими даже для хоббита и казались неудобными. Пони поставили перед гостями две низкие скамьи с широкими сиденьями и короткими толстыми ножками для Гэндальфа и Торина, а в дальнем конце стола, сделанный точно так же, как и скамьи, большой стул для Беорна (когда он сел, его ноги протянулись далеко под столом). Все стулья, которые находились в доме, были низкими, наверное, для удобства чудесных животных, которые ждали Беорна. Только на чем сидеть гостям? Про них не забыли. Пони прикатили отполированные и отшлифованные круглые колоды, низкие даже для Бильбо. Вскоре все расселись вокруг стола Беорна, в жилище которого так давно не было гостей.

Там гости отобедали, или отужинали, потому что они толком ничего не ели с тех пор, как покинули Последнюю Светлую Обитель на Западе и распрощались с Элрондом. Вокруг мигали отсветы факелов и очага, а на столе горели две восковые свечи. Пока путники ели, Беорн глубоким раскатистым голосом рассказывал о землях Глуши по эту сторону гор и, особенно, про дремучий и опасный бор, простирающийся на расстояние целого дня пути, как на север, так и на юг, про дебри, которые преграждали путь далеко на Восток — про ужасную Черную Пущу.

Карлики слушали и качали головами: им-то было хорошо известно, что рано или поздно придется войти в лес, и что он — самое опасное препятствие после гор, которое преграждало им путь к логову дракона. Когда обед закончился, они стали говорить о своем, но хозяина это не интересовало и, казалось, его разморило. Карлики говорили в основном о золоте, серебре, драгоценных камнях и кузнечном деле, но Беорну было все равно: в его доме не было ни золота, ни серебра, кроме нескольких ножей.

Карлики долго еще сидели за столом, попивая мед из деревянных чаш. Снаружи наступила ночь. В очаг подбросили несколько поленьев, факелы погасли, и карлики уселись вокруг пляшущего огня, который будто бы окутывал стропила, темные верхушки которых казались деревьями в ночном лесу. Было ли это колдовством или нет, но Бильбо почудилось, будто меж ветвями проносился ветер, а сверху, издалека, слышится крик совы. Вскоре он стал клевать носом. Голоса казались хоббиту далекими… Вдруг он проснулся.

Огромная дверь скрипнула и захлопнулась. Карлики сидели на полу вокруг огня, скрестивши ноги. Они пели, пели долго, но Бильбо удалось кое-что запомнить.