Ула Сенкович - И придет новый день

Хондар особых эмоций не проявлял. На лице ни тени улыбки, просто сдержанное внимание. Для начала спросила, сколько у него денег. Ответа не последовало, пришлось пояснить, что политические перевороты — затратное мероприятие, и мне нужно знать, чем я располагаю. Тогда на стол высыпали горстку монет. Пять золотых, несколько серебрушек и кучу меди. Мне не удалось скрыть разочарования. Хондар спокойно напомнил, что все свои сбережения он отнес бессовестному мошеннику и отдал за совет перерезать себе горло.

— Ты можешь достать денег? Нам понадобится очень большая сумма.

— Сколько?

— Для начала сотня, а потом не меньше тысячи золотых.

— Для чего тебе эти деньги? Если бы у меня была тысяча, я смог бы войско нанять и сам занял бы трон без твоих советов.

— Мечтатель. Нам придется сделать Годрун цветущим богатым городом, чтобы все захотели жить в нем и попросили у тебя покровительства и защиты, как у мудрого и богатого правителя. Орки любят деньги так же, как и все остальные на этом свете. Люди придут за работой и удобной жизнью.

— Люди — рабы. У них не спрашивают, куда им идти.

— Кстати, о рабах. Какие у тебя отношения с твоими подчиненными? Что ты сделаешь, если у тебя нет нужного тебе раба, но он есть у твоего воина?

— Я могу его купить.

— Нужно выкупить десять человек. Твоих монет на это хватит?

— Зачем мне этот бесполезный сброд? Я могу привести других, если захочу. За пределами Асгарды много ртов и рук.

— С этого дня ты больше не грабишь, не берешь людей в рабство и не нарушаешь законов соседних государств.

— По-твоему, законы Асгарды я могу нарушать?

— Да. Ты теперь тот, кто сам пишет законы. Хондар Мудрый.

— Я не желаю носить это идиотское имя. Я могу быть Хондаром Бесстрашным или Храбрым.

— Пока ты, к сожалению, Хондар Безумный. Если не изменишься, к тебе приклеится это имя, но тогда труднее будет вести переговоры с королем эльфов.

— Орки не заключают договоров с эльфами. Орки бьют эльфов и всегда так будет.

"И почему я решила, что из моей затеи что-то может получиться?"

— Просто поверь мне. Ты теперь будешь вести себя не как тупой нищий орк-голодранец. Ты будешь хитрым, умным, непредсказуемым политиком.

— Почему я не дал Шоргату тебя убить? — мой собеседник смотрел на меня в мрачном раздумье. — Все было бы намного проще. Может демоны послали тебя, чтобы я выжил и теперь найду ту, кто мне предсказан?

— Думаю, у тебя еще будет масса возможностей проверить эту идею. Лучше позаботиться о нашей безопасности прямо сейчас. Как только твои сородичи узнают, что мы затеваем, на нас вполне возможно нападут. Насколько безопасно это место?

— Единственный путь к нам через портал в горе. Можно прийти со стороны моря. Но орки не используют корабли, а люди сюда не сунутся, и потом они — не воины. Через горы и пустыню пройти можно. Там есть несколько порталов, но такой путь слишком труден и утомителен.

— Твои воины будут исполнять приказы? Они подчиняются только тебе или могут перейти на сторону правящего дома орков?

— Я не объявлял войны своему правителю. Я дал ему клятву. Ты хочешь заставить меня ее нарушить?

— Нет. Ты не будешь воевать с Ургандом. Ты вообще не будешь ни с кем воевать, пока тебя не вынудят защищаться. Но твои подчиненные могут не согласиться с новыми законами, которые ты объявишь. Я хочу знать, многие ли останутся с тобой, если что-то пойдет не так?

— Наверное, половина. Может меньше. Или только те, кто принес мне клятву на крови, значит не больше десяти.

Скажем честно, не густо. Но лучше, чем совсем ничего.

— Орки служат тебе, потому что ты им платишь?

— Я даю им деньги и право жить на моей земле.

— То есть, если у тебя не будет денег, они уйдут к другому од-уругу? Теперь ты понимаешь, почему нам нужно срочно где-нибудь раздобыть хотя бы минимальную сумму? Тебе придется отправиться в Натолию или любой другой большой город и привезти мне все, что я тебе скажу. Но в первую очередь бумагу, чернила и некоторые инструменты. Ладно, начни с бумаги. На нее точно денег хватит. И никаких грабежей или незаконного изъятия средств. Ты теперь богатый и справедливый Хондар. Это касается, кстати, и всех твоих подчиненных.

То, что Хондар объявил меня Нэрин еще не значило, что он сам в эту идею верил. Мне пришлось потратить несколько часов на изнурительные объяснения, почему мои требования не глупые женские фантазии. Или Хондар отказывался меня понимать из чистого упрямства, или он вообще не умел никому подчиняться. В конце концов мое терпение лопнуло. "Что я вообще на него время трачу? То же мне стратег…" Поэтому беседа была завершена приказом выкупить рабов к утру и к вечеру доставить требуемое по списку.

Не успело солнце осмотреть свои горные владения, как я уже будила Хондара. Забавно он просыпается. Только что был неподвижен как камень, но стоило до него дотронуться, как на меня посмотрели совершенно ясными и осмысленными глазами. Словно и не спал вовсе. Потянулся лениво и вскочил одним движением. Совершенно голый. Очень интересно… Женщинам, чтобы видеть, не обязательно смотреть в упор, я не стала отворачиваться или смущенно краснеть, решила, что его ухмыляющаяся физиономия тоже сгодится для изучения. А еще постаралась, чтобы в моей голове не было ни одной мысли. "Ужасно привлекательный негодяй." Одна мысль все-таки проскочила.

Рабов перекупили за полный бесценок. Так, чистая формальность, они никому не были нужны. Хондар нашел мой выбор странным, но вмешиваться не стал. Труднее было убедить его выделить мне двух орков для работы. Я зареклась уже произносить это слово, если речь шла о его племени. Мой подопечный просто выходил из себя, как только упоминались его воины. Пришлось объявить, что орки требуются для охраны. Стоять на посту солдатам не зазорно. Хондар отбыл в город, чтобы добыть нужные мне материалы и парочку работников, а я в сопровождении двух орков и семьи крестьянина отправилась в недавно обнаруженную оливковую рощу.

Выделенные мне воины были молоды и покладисты. Прибыв на место, они не стали особо возражать, когда я предложила им обустроить себе жилье. Отправились к ближайшей возвышенности и принялись вырубать из камня пещеру. Крестьянин в это время глазами полными слез смотрел на оливковые деревья. Потом опустился на колени, поцеловал землю и заплакал. Я объяснила ему, в чем теперь состоит его работа. С это дня он будет жить здесь и ухаживать за садом. Потом соберет урожай, и мы сможем продать плоды или, если повезет, сами изготовим масло.

Я успела узнать у орчанок насколько ценно оливковое масло в южных землях. Крошечный глиняный сосуд обходился им в серебрянную монету. Оказывается, оркские женщины все же пользовались косметикой. Крестьянин был уведен орками в плен вместе со всей семьей: женой, молодой еще женщиной, за несколько лет тяжелой работы доведенной до крайне изможденного состояния, двумя сыновьями-подростками и дочерью лет двадцати. Помочь семье я пока ничем не могла, придется им самим справляться с трудностями, обещала только прислать людей для рытья каналов. Не так далеко протекала горная река и, если постараться, можно было устроить водопровод.