Ула Сенкович - И придет новый день

— А ты?

— А мне по роду положено. Меня не спрашивали, что хочу. Я — единственный наследник дара.

— У тебя есть старший брат.

— У него нет никаких способностей. Полный ноль. Ну почти. Только честолюбие и железная воля.

Я пыталась понять, как все это может быть связано со мной. И пока не видела ответа. На прямой вопрос Ол, как всегда, переведет разговор на другую тему, нужно его отвлечь.

— Видеть матрицу — это твой дар?

— Не совсем. Этому обучают с раннего детства. Объекты находятся в мире мысли, и их могут видеть все, но обычно люди не понимают, что что-то видят. Самый простой способ — описать другому созданную тобой матрицу. Собеседник интуитивно подключается к миру мысли и воспринимает задуманное. А дальше все зависит от его развития. Или он видит матрицу сразу, или только кусками, или подключает свое воображение и портит картинку. Тогда все смазывается. Важно насколько энергетически силен первоначальный образ. Если матрица была мощной, то с добавлением сил других людей, она может реализоваться и без магических заклинаний. Если матрица была слабой и непродуманной, другие люди могут подключившись к ней начать ее дорабатывать по своему понятию и исказить совершенно или вообще разрушить. Эмоциональная подоплека очень важна. Если она захватывает чувства людей, тогда образ реализуется сам собой.

— Ты просто видишь эти картинки? Как у сказителей?

— Я вижу объемные объекты у головы того, кто их создал. Меня так научили.

— Но как ты делаешь их реальными?

— Пару заклинаний и потом копи силу часами. Я не особенно способный. Да и вообще, мне это не интересно. Скукотища. Зачем так напрягаться, если в мире все уже есть?

— Ну, не скажи… Я бы кое-что тут доделала.

— Да? — Ол усмехаясь смотрел на меня. — Тогда тебе лучше обратиться к моему деду. Он рад будет.

— Когда?

— Думаю, завтра.

Я не успела ответить. Небо осветилось разноцветными шипящими искрами фейерверка. Шум и визг разлетающихся в небе огненных шаров сделал дальнейший разговор невозможным. Существенным отличием местного действа от земного было полное отсутствие дыма. Не знаю, что у них взрывалось и почему, но явно не порох в свинцовых трубках. Публика ахала и охала. Разноцветные огни вспыхивали, вертелись, разлетались фигурами и затмевали над головой настоящие звезды. Не могу спокойно смотреть на эту феерию огня. Я хлопала в ладоши и кричала вместе со всеми. Потрясающе красивое зрелище.

После очередного взорвавшегося над головой сверкающего шара я повернулась к Олу и собиралась уже сказать какую-то несущественную фразу о том, что мне все здесь нравится, как мой взгляд наткнулся на знакомое лицо. С балкона дворца меня рассматривал брат Ола, не улыбаясь и никак не реагируя на всеобщее оживление. Серьезный вид выделял его из толпы так же, как пятно на белой скатерти. "Вот ведь зануда!" Небо осветилось алыми огненными шарами, на землю обрушился звездный дождь, публика ахнула восхищенно и разразилась аплодисментами. По традиции всех миров это явно был завершающий аккорд.

Толпа начала расходиться. Ол поинтересовался у меня, хочу ли я спустится к реке. Я покачала головой, и мы направились в сторону центральной аллеи, чтобы вернуться домой самой короткой дорогой. Поскольку основной поток гуляющих хлынул к лестницам, аллея перед нами оказалась свободной. Я посмотрела на дворец. Балкон опустел, из открытых окон звучала музыка, во дворце, похоже, начались танцы.

— Олириус? Олириус Богарт!

Сзади послышались поспешные шаги, шуршание юбок и женский приятный, слегка запыхавшийся голос заставил Ола окаменеть. Наверное, он бы даже притворился глухим, но под аркой, через которую нам предстояло пройти, образовалась заминка, незнакомка догнала нас и теперь крепко держала Ола за рукав, не давая освободиться:

— Какая неожиданная встреча! Не видела тебя лет сто!

Девушка висела на Оле как собственница, бесцеремонно рассматривая мой наряд:

— Не познакомишь меня со своей подругой?

Ол явно был не в своей тарелке. Незнакомка не давала стряхнуть себя с плеча, и парню ничего не оставалось, как состроить на лице вымученную улыбку.

— Леди Алия. Леди Корунда.

— Превосходный наряд. Мы просто не могли отвести от вас взгляд весь вечер. Это ведь эльфийская работа? Мы поспорили с подругой. Она утверждает, что платье сделали дроу. Я поставила на эльфов. Скажите, кто из нас прав?

Девушка была хорошенькая и просто искрилась от смеха. Если бы не явное смущение и беспокойство моего приятеля, я бы с удовольствием с ней поболтала. Мне она понравилась.

— Вы обе ошиблись. Это работа Богарта.

Ол, пользуясь тем, что девица на него не смотрела, активно замотал головой, показывая мне, что лучше не распространяться. Корунда тут же завизжала от восторга и, заглядывая Олу в глаза, начала что-то лепетать о том, что она так и знала, что это он, и теперь ему от нее не отделаться. Он ей обещал еще год назад придумать платье, и теперь она от него не отстанет. Ола от меня оттеснили, появились еще какие-то люди, а дальше я не поняла, как это произошло. Я получила сильный толчек в бок, пошатнулась, мне не за что было ухватиться, и сделала резкий шаг в сторону, чтобы не упасть. Раздался громкий треск рвущейся ткани, и наступила поразительное тишина. Юбки на мне больше не было.

Я удивленно смотрела на улыбающуюся злорадно незнакомую молодую женщину, стоявшую рядом со мной, которая менялась в лице по мере того, как ее взгляд опускался на мои ноги. Кто-то ахнул. Я не успела даже ничего сообразить. Наверное, это неприятно остаться без юбки среди толпы. Подумаю об этом как-нибудь в другой раз. Меня больше интересовало, было все произошедшее случайностью или подстроено. Я посмотрела на приятельницу Ола, потом перевела взгляд на мымру, все еще топтавшуюся на остатках моего платья, и смутное подозрение переросло в уверенность. Не этих ли двух блондинок я видела пару дней назад голыми? Так и есть. В трех шагах от нас стоял Айден Богарт и чуть заметно улыбался. Я подавила в себе желание съездить чем-нибудь по его наглой физиономии. Он то тут причем, собственно? Хотя что-то мне подсказывало, что он как раз и есть причина всего произошедшего. Поэтому как можно спокойнее спросила у Ола, не сводя взгляда с девицы, все еще стоявшей на моей юбке:

— Как ты думаешь, дорогой, если превратить ее сейчас в крысу, она успеет стать человеком до того, как ее сожрут бродячие коты?

Корунда, пискнув что-то, отпустила Ола, и тот наклонился поднять с земли то, что когда-то было моим восхитительным нарядом.

— Тебе больше понравится желтая крыса или белая?

Взгляд Ола заставил вторую блондинку побледнеть и отойти в сторону. Но не особенно далеко. Несмотря на испуг, она не собиралась отступать.