Ула Сенкович - И придет новый день

— У меня нет родителей, миледи. Я живу у родственников. И мне очень нужна эта работа.

Не могу похвастаться, что быстро соображаю, но, видимо, этот ребенок здесь был не единственным нуждающимся в деньгах. Ясно, что от хорошей жизни женщина не отправится работать за полцены. Если семья не могла обеспечить хотя бы мизерное существование, нужно было искать работу. Или наниматься в служанки, а это полный рабочий день, в том смысле что весь день — рабочий, ни минуты для себя без выходных и праздников, или… Что "или" лучше не уточнять.

— Кто еще нуждается в разрешении родителей? Или брата, или отца?

— У меня есть разрешение, миледи, — самая старшая из компании решительно шагнула вперед.

— От кого? — не поймите меня неправильно, я не собиралась никому отказывать, просто хотелось пообщаться. Я все-таки впервые разговаривала с местными. По сути ничего о них не знаю.

— От сына.

— От сына. Отлично! — что может быть естественней, чем дать право ребенку решать, работать маме или нет. Просто продвинутое общество, как я посмотрю. — И сколько ему лет?

— Двадцать один, миледи. Он — ученик мастера Тодоргерда. Но ему пока не платят за работу. Мой сын надеется через пару лет стать подмастерьем и тогда сможет что-нибудь зарабатывать, миледи.

Мне срочно нужно поговорить с Олом. Я не готова нанимать рабочую силу. Я просто физически ощущала, как во мне началась борьба противоположностей, когда алчное капиталистическое сознание столкнулось с поднявшим голову призраком, который не так давно бродил у нас по Европе. Но нужно определяться по какую сторону баррикад я буду находиться. Или я — хозяйка, и у них есть работа и деньги, или организую профсоюзы, борюсь за права женщин, и мы все голодаем. Наверное, первый вариант все-таки предпочтительней.

Еще полчаса ушло на разъяснение условий труда и требований к работе. Причем пару раз на лицах работниц мелькало откровенное недоумение. Мы разговаривали хоть и на одном языке, но, видимо, исходные представления об обязанностях и правах у нас кардинально различались, что не давало нам понять друг друга с полуслова. Если понимание вообще было возможно. Например, на вопрос, как они собираются добираться до работы, пока наше производство находится за городом, меня в голос заверили, что беспокоиться не о чем. Завтра утром все прибудут на место с первым лучом солнца. Сейчас разгар лета, солнце встает в половине шестого. До города минут тридцать езды верхом. А они как сюда доберутся?

— Пешком, миледи. Можете не сомневаться, мы не опоздаем, — глаза полны решимости и веры. Мне бы такой энтузиазм.

— И как долго вы будете сюда добираться?

— Два часа.

— Два часа утром и столько же вечером?

— Да миледи. Но вы не сомневайтесь, мы вас не подведем.

"С ума сойти можно. И как эти тощие, хотелось бы верить, хотя бы не голодающие работницы собираются потом работать, после двух часовой пробежки через поля и овраги? А если дождь? Или еще что с погодой приключится? Нужно обсудить с Олом скорейший переезд поближе к рабочей силе."

— Вы приняты на работу. Приходите завтра к девяти. Я покажу вам, что нужно будет делать. Оплату будете получать каждые десять дней. Работаете до семи часов, кроме праздников. Все остальное как обычно. И найдите мне еще пять швей. Все свободны. Жду вас завтра. Не опаздывайте.

Я уловила в своем голове знакомые папочкины интонации. Гены пробивались наружу. Нужно проследить, чтобы они не распоясались, а то я не замечу, и стану вести себя так же, как он. А все прятаться по углам при моем появлении.

— Нада, задержись на минуточку, хочу с тобой поговорить.

Девушка, похожая на испуганную птаху, замерла у двери.

— Ты догонишь их через пять минут, — если честно, я не очень понимала, что мне от нее нужно. Так, неясный внутренний порыв. — У тебя есть младшие братья, если я правильно поняла?

— Да, миледи, одиннадцать и тринадцать лет.

— И кто обучает их?

— Тедир, ему двадцать пять. Его взяли учеником в магическую школу. В начальный класс. Он наш кузен.

— А кто присмотрит за твоими братьям, пока ты работаешь?

— Никто, миледи. Они тоже будут работать, если получится. Нам нужно платить за жилье и еду. Но теперь мы справимся.

— Вот что. Приводи их завтра с собой. У меня есть для них дело. Сможете добраться сюда? Это большое расстояние для детей.

— Миледи, не беспокойтесь. Мы выйдем затемно.

"Да уж, успокоила. Затемно, так затемно."

Как научиться быть богатым и не испытывать острого желания немедленно все раздать голодающим? Хотя о каком богатстве идет речь, сама живу на правах гости и с неясными перспективами. Отпустив девчушку догонять подружек, я отправилась на поиски Ола.

Мое появление в апартаментах приятеля было воспринято двояко. Ол с радостным возгласом рванул мне навстречу, широко раскинув руки, эффектная блондинка в небесно-голубом наряде, поморщив носик, изобразила приветствие. Судя по пятнам на лице моего приятеля, похоже, я спасла его от назойливой поклонницы. Корунда оправила платье на груди, откинула косу за спину и направилась к двери:

— Так мы договорились, дорогой? Платье мне понадобится к ближайшему балу. Айден берет меня во дворец, и я хочу затмить своим видом этих надутых эльфийских куриц.

Назвать эльфиек курицами требовало немалого воображения. Я оценила фантазию подружки Айдена. "Как, интересно, она справляется с десятком конкуренток в его постели? Или гарем — норма для столицы?"

Корунда заценила меня взглядом на прощание, ухмылочка Айдена половиной рта, поднятая бровь, и мой адреналин достиг финишной черты. К счастью, в комнату влетел Бич, размахивая очередным образцом свежеиспеченной гениальной идеи, и к моему искреннему удовольствию сшиб Корунду с ног метким ударом в глаз. Во всяком случае, это так выглядело со стороны. Бывают же редкие минуты, когда душа поет, солнце светит и все это под вопли поверженного недоброжелателя. Пока красавицу поднимали с пола и пытались успокоить, я заняла лучшее кресло в комнате, чтобы не пропустить ни малейшей детали этого маленького праздника души.

Ол уговаривал Корунду успокоиться, при этом в его голосе явно прослеживались интонации опытного дрессировщика. Ну типа, огромный зверь у ваших ног, клыки еще чуть вздрагивают под нервным оскалом, шерсть на загривке торчком, а вы знай себе приговариваете: "Хороший, песик, хороший!"

Корунда позволила отвести себя к дивану и повернула лицо к окну, чтобы Ол мог лучше рассмотреть восхитительный розово-синеющий фингал на правом глазу. Никогда не видела, чтобы синяки проявлялись с такой скоростью. Вся эта возня отвлекла меня на некоторое время от героя дня, непривычное молчание Бича оставляло его в стороне от всего происходящего. Что-то он подозрительно тих сегодня. Насколько я помню, девицы в его присутствии взвизгивают только по двум причинам. Или получив рукой по заднице или одергивая юбку. Засветить в глаз подруге Айдена было смело даже для такого болвана, как Бич. Похоже, парень здорово испугался.