Сергей Синякин - Журнал «Если» №10 2010

— Доброе утро, — поздоровался я. — Меня зовут Гейб Мола, а это мой ассистент, Джебедайя Бёрк. Вы получили сообщение, которое я послал вам вчера с Голденрода?

— Да, мистер Мола, получила, — ответила она. — И нашла его весьма тревожным. Что происходит?

— Надеюсь, что ничего, — сказал я. — Я успел связаться с вами вовремя?

— Если вы имеете в виду, вступила ли я в договорные обязательства со странствующими механиками, то вы опоздали. Если вы имеете в виду, завершили ли они работу и потребовали ли плату, мой ответ: пока нет.

Лицо Джебедайи отражало волнение и азарт. Всего шесть недель на службе, и возможно, он уже сейчас увидит звездных цыган, чего мне не удалось за 27 лет.

— Какую оплату они запросили? Только точно, — спросил я.

— Как я уже сообщила Омире Масполи, они возьмут только три тысячи долларов Марии-Терезы, и я согласилась на эту сумму.

— И что еще?

— Как вы вчера могли узнать, что будет кое-что еще? — удивилась она.

— Всегда бывает.

— Значит, они преступники? — На лице женщины появилась опасливая тревога. — Это значит, что они не починят мой корабль и я так и не смогу поехать на выпускной к дочери?

— Они починят корабль, — сказал я. — Они всегда делают то, что обещают.

— Какое облегчение! — воскликнула она. — Вам удалось на минутку испугать меня, мистер Мола.

— Вы до сих пор не ответили на мой вопрос, — напомнил я. — Что они еще запросили?

— Ой, нечто маленькое и совершенно обыкновенное, — ответила она. — Какой-то небольшой сувенирчик на память.

— Они его конкретно назвали?

— Нет, — пожала плечами Хэрриет Микер. — Они сказали, что выберут позже, когда закончат работу над кораблем и предъявят счет. Не понимаю, зачем вы проделали весь этот путь от Голденрода. Они даже написали в контракте, что его рыночная стоимость будет не более 50 кредитов.

— И они придут за своей оплатой сюда, в дом?

— Да, они так и сказали, — ответила она. — Я была бы просто счастлива расплатиться с ними в банке или космопорту, но они хотят выбрать себе сувенир, а если не придут в дом, то не смогут этого сделать.

— Вы не возражаете, если мы подождем здесь и познакомимся с ними? — спросил я.

— Я так и знала! — воскликнула она, и я подумал: сейчас зарыдает. — Они сделали что-то дурное, и вы собираетесь арестовать их, а я никогда не доберусь до Дурастанти!

— Мы собираемся не допустить ничего дурного, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ободряюще.

— Кто они? — осведомилась она. — Что они совершили?

— Вы когда-нибудь слышали о звездных цыганах? — спросил я.

— Только досужие разговоры и легенды. Вы хотите сказать, что они на самом деле существуют?

— Более того, вы заключили с ними контракт.

— Эти милые люди, которые чинят мой корабль? — растерялась она. — Поверить не могу!

— Жаль, — сказал я. — Потому что это они и есть.

— Даже если вы правы, то вы же сами сказали: они всегда выполняют свою обещания, — упорствовала она. — А они дали слово починить мой корабль за три тысячи долларов Марии-Терезы.

— И за сувенир, — добавил Джебедайя.

— Маленький пустячок.

Он посмотрел на меня, словно спрашивая: «Как много ты хочешь рассказать ей?».

Вот проблема. Я не хотел скрывать от нее никаких фактов. В конце концов она была их потенциальной жертвой, а мы прибыли защитить ее. Она же была страшно благодарна звездным цыганам за возможность отправиться на Дурастанти, и я опасался, что она может прямо сейчас попытаться предупредить их, если заподозрит нас в серьезном намерении причинить им неприятности. Я рассмотрел все свои возможности и наконец принял решение, которое, как я надеялся, будет всем по нраву.

— Я знаю, вы не хотите, чтобы мы ждали их здесь, и, кажется, знаю почему, — сказал я. — Обещаю, что если они нарушат договор или ваш корабль не будет по какой-либо причине функционировать, мой департамент обеспечит ваше присутствие на выпускном дочери без материальных затрат с вашей стороны.

— Вы серьезно? — спросила она с подозрением.

Я повторил обещание, включив запись на своем карманном компьютере, скрепил его отпечатком большого пальца, переслал копию Омире Масполи, другую — в штаб на Голденроде и вывел официальный документ, который вручил Хэрриет Микер.

Она внимательно прочла бумагу и подняла глаза.

— Все верно, мистер Мола. Вы и мистер Бёрк можете остаться. Могу ли я предложить вам выпить и перекусить?

— Только чашечку кофе или прохладительные напитки, — согласился я.

— Сама я кофе не пью, — пояснила она. — Мне потребуется несколько минут, чтобы перепрограммировать робоповара.

— Мы никуда не торопимся, — заверил я хозяйку.

Она вышла из комнаты, и я выглянул в окно, но не смог заметить ни единого намека на присутствие ни звездных цыган, ни своих парней.

— Во дворе у нее грязно, да и в доме не помешала бы уборка, — мягко заметил Джебедайя, когда женщина оказалась на кухне. — У нее нет робоповара, по крайней мере исправного. Она будет готовить сама, и сама же после все уберет.

— Да я уже понял, — кивнул я. — Но альтернатива — пойти в ресторан, а я хочу встретить их здесь. — Я тихонько похлопал по импульсному пистолету, который носил под мышкой: нервная привычка, которую я приобрел за годы службы, чтобы удостовериться, что я в действительности не оставил ствол в шкафу или в офисе.

— Он все еще там, — сказал Джебедайя, внимательно глядя на меня.

— А у тебя что? — спросил я его.

— Как обычно: отжигатель и визговик, — ответил он, кивая на лазерный и акустический пистолеты.

В следующее мгновение Хэрриет снова вошла в комнату, неся на подносе две кружки черного кофе.

Каждый из нас сделал по глотку. Напиток напоминал болотную жижу.

— Очень вкусно, — солгал Джебедайя. — Антаресский?

— Брансонианский, мы сами его выращиваем, — ответила женщина с некоторой гордостью. — А вам нравится, мистер Мола?

— Запоминающийся вкус, — честно ответил я, надеясь, что после него не придется проторчать всю ночь в туалете.

— Можно задать вопрос? — спросила она.

— Конечно.

— Что натворили звездные цыгане? Они кого-нибудь ограбили?

— Официально — нет.

Она глубоко вздохнула:

— Как же я устала от вашего бюрократизма и секретов!

«Они пытаются заполучить вовсе не мои секреты», — подумал я. А вслух сказал:

— Сколько их было?

— В первый раз — трое. Потом семеро, когда они вернулись и я согласилась на их условия.

— Все из наших? — спросил Джебедайя.

— Нет, две из них — женщины.

— Я имею в виду человеческую расу.

— Кажется, да.

— Кажется? — уточнил я.

— Они просто, ну… сейчас так много незначительных мутаций… Вы ведь знаете, когда люди расселились по Галактике и целыми поколениями живут в различной окружающей среде…