Наталья Цепкова - Точка отправления

Они подходили к дому по узкой, выложенной мелкой речной галькой, тропинке. Высокая лестница вела к белой распашной двери. Но не это привлекло внимание Наташи, а расписанный угол дома. Панно изображало важно расхаживающего петуха, а за ним шли три цыпленка собирающих зерна, и клуши на заднем плане. Жизнерадостная картина порадовала девушку, но больше всего ее удивила техника исполнения: уверенные мазки, яркие краски. Неужели среди этого, безмятежно живущего народа, есть прекрасные художники. Хотя как она могла судить о лесовиках, общаясь с одним из них чуть меньше часа?

— Вот мы и пришли. Заходи.

Как только Наташа зашла на террасу, тут же в нос ударил запах скошенной травы и засушенных цветов. На небольшом круглом столике около окна, стояла ваза с тюльпанами. Свои полуоткрытые венчики цветы тянули к солнцу, изгибая, нежные стебли, пытаясь вырваться из полутьмы, которая здесь царила почти всегда, кроме несколько вечерних часов, когда солнечные лучи наполняют террасу багряным светом.

Из террасы лесовик провел Наташу в дом. Первое что увидела девушка огромная печка по середине, которая делила комнату на две половины. Первая часть комнаты была отведена под столовую. Тут был и массивный стол, который, наверное, был сделан из цельного дерева, и лавки, и пара табуретов с резными ножками, которые стояли у стены около двери. За печкой места была в два раза меньше, и отведено под кухню, где сейчас суетилась невысокая пухлая женщина.

Напротив двери, в углу около окна, стояла небольшая статуя, одетая в шкуру, а вокруг лежало много полевых цветов. А у самых ног статуи, отдаленно напоминающего мужчину, горела желтая свеча.

Как только они зашли в дом, лесовик чуть тронул руку девушки, указывая ей кивков в сторону стола. Она не сразу поняла, что тот имел в виду, но потом, догадалась, и прошла к столу. Сев на лавочку, Наташа развернулась в пол-оборота к открытому окну. Теперь она могла наблюдать и за Видеором, и за вечерней жизнью лесовиков.

Дом Видеора стоял напротив главной площади Заточи, а вокруг нее по кругу расположились небольшие деревянные домики со своими наделами земли, отвоеванными у леса. Как муравьишки, лесовики до последнего трудились на своих огородах. Такой сплоченный труд завораживал. И Наташа не заметила, как появилась женщина с кувшином молока и плетенкой с хлебом, от которого еще шел дымок и душистый запах. От хозяйки дома пахло тестом и травами, приятный аромат деревенских женщин. Одета была в белоснежный фартук, рубаха казалась желтоватой по сравнению с ним. На рукавах и вороте была вышивка, отдаленно напоминающая ромбы, которые выстроили в одну линию, а там где были завязки ромб поделен красным крестом на четыре части. Зато юбка не походила на остальную одежду: цветастая с красной и синей вышивкой в несколько рядов. Во второй раз она принесла чашки и глубокое блюдо полное лесных ягод. И все это она делала молча и бесшумно, словно мышь. Наташа была удивлена. Малина, земляника, черника, клюква…Никогда не видела такие большие и сочные ягоды.

— Вот это да, — заметила она, съев несколько ягодок.

— Это у нас прямо около речки растет. За речку-то деревенские ходить бояться, чего гляди, леший с дороги собьет.

Наташа оторвалась от ягод и посмотрела на лесовика, который уже уселся рядом и разливал молоко. Тот улыбнулся и отхлебнув немного, крякнул от удовольствия.

— Тут можно встретить лешего? — подавшись вперед, спросила Наташа.

— А то. И не только. Но для чужеземцев он опасен, только нас: лесовиков, да друдов он не трогает. Мы ведь ему как младшие братья. Да, что говорить, разве я могу тебе все рассказать, да и поймешь разве на словах, может как-нибудь, и сама увидишь, пока в гостях находишься.

Наташа передернула плечами. Вот уж чего-чего, а не с кем опасным она встречаться не хотела. Даже любопытство не могло перебороть страх, который возникает перед неизведанным. Невольно, она все же представила свою встречу с чем-то большим в листьях, сучках и свирепым взглядом и поежилась. Нет. Однозначно ей не хотелось ни с кем встречаться.

— Знаешь какой у нас лес. Уууу, какой древний, — продолжал Видеор, — хотя от первобытных лесов, которые создал сам Род, уже ничего и не осталось. То поле, которое раскинулось от нашей деревни до самой Ризы дело рук пришедших окультуривать нас актов. Эх, окультуривать. А сами все только сделали хуже.

— Актов?

— Да, актов, — повторил лесовик, — первая великая раса, которая получила от богов мудрость и красоту, — Видеор еще раз фыркнул, — да, только какая это великая раса, если такое творят. Эх, провели тут полгода и ушли обратно в горы. Да еще ругались, что мы, мол, варвары и не хотим ни городов, ни храмов. Но разве мы можем променять леса? Они нас кормят, поют, защищают. Сам Велес взял наших предков в свою свиту, чтобы мы держали лес в порядке. Да и храм у нас есть, конечно не из золота. Эх, да что уж говорить.

— Я понимаю, — тихо молвила Наташа. В ее мире, это уже не проблема, а норма. Кто-то решил, что для всех будет лучше жить в небольших бетонных коморках, с окнами на большие эстокады, мерцание атриумов и ночных клубов, нежели спокойствие и умиротворение жизни в деревянном доме с небольшим огородиком. Никто не удосужился спросить тех, для кого это все строилось — нужно ли им это? В мире, где жил Видеор, эти мнимые миротворцы хотя бы поинтересовались их мнением.

— Знаешь, иногда я слышу как деревья шепчутся в ночи, вспоминают былые времена, когда они были еще молодыми побегами. Что-то не так? — неожиданно спросил Видеор, увидев грустную улыбку, которая замерла на губах девушки и печальный взгляд устремленный куда-то мимо него. Ее мысли летали далеко и были не самыми веселыми.

— Нет, все нормально. Просто я тебя прекрасно понимаю.

— Вы привыкли разрушать и сожалеть, — добавил лесовик, — мы же не сожалеем ни о чем.

— Так уж все у вас хорошо?

— Я доволен своей жизнью. Разве что жалею, что до сих пор не женат.

— А… — Наташа невольно глянула в сторону женщины. Та как раз вышла в другую дверь, что располагалась за печкой.

Лесовик проследил за взглядом гостьи и замахав руками, ответил:

— Что ты. Спитигнева, моя сестра. А теперь и нельзя ей, обет дала. Она уже была замужем, вот только помер ее Сулл, ужасной смертью. Придавило его деревом, когда тот помогал актам освобождать территорию для дворца. Для всех лесовиков это знак — наказание Велеса, который следит за лесными пределами.

— Какой ужас.

— Возможно. Но так должно было случиться. Нельзя вырубать древний лес. И теперь моя сестра решила стать знахаркой, чтобы хоть как-то загладить позор мужа. Сейчас в деревне мы в большом почете, да и запах многотравья мне очень по душе. А в твоем мире у тебя есть муж? — спросил Видеор через некоторое время.