Олег Лукьянов - Огненный мир

Я уже решился вмешаться в это дело, как все восемь одержимых видимо сговорившись перетерпеть боль, кинулись на священника одновременно. Их прыжок с места был мгновенен, занесенные для удара стальные кастеты неудержимы, однако каким-то непонятным чудом, прежде чем стать превращенным в отбивную с кровью, он извернулся и два раза мазанул по подлетающим воинам.

Я почувствовал, как распались сонмы в телах двух раненных им одержимых, а затем, увидел как шестеро оставшихся, не давая бывшим собратьям придти в себя, навалились скопом, и убили двух воинов получивших свободу воли.

Когда я наконец-таки спустился на дорогу, полдюжины одержимых были заняты выплескиванием скопившейся злобы и ярости. Они пинали и без того раздавленное тело священника, мстя за пережитую боль и страх.

Когда они меня заметили — замерли как статуи. Разумеется, они знали кто я. Разумеется, осознавали, что они в защищенных астралом телах хороших воинов, понимали так же что их шестеро, но ведь перед ними, не простой святоша, а тоже подключенный к колодцам, да еще Повелитель Демонов — их бывший хозяин. У них не было шансов, и они это знали. Поэтому дико боялись. Ведь они понятия не имели, что с ними станет, когда я вытащу их из таких уютных тел. Бежать некуда…

Они бросились на меня, в надежде что, поддавшись чувствам, я убью лишь их тела, или, по крайней мере, вырву сонмы не изо всех. Произошло не совсем так. Полностью отдавшись рефлексам и интуиции, сотворил и накинул одну за другой шесть Паутин Подчинения.

К моменту когда они приблизились ко мне вплотную, все шестеро переливали розовым, и полностью находились в моей власти. Да, сломать руки или выгнуть их тела с помощью «телекинеза» я наверно не мог — уж слишком хороша защита колодцев, но вот двигать их как истуканов, это запросто, всегда пожалуйста.

Маячившая передо мной перекошенная рожа одержимого вдруг исчезла — ее носитель отправился в полет куда-то в стратосферу, за ним, словно ракеты с космодрома, в небо вознеслись оставшиеся пятеро. Моей энергии думаю хватило, что бы поднять их на действительно большую высоту, хватившую чтобы разбить их «неуязвимые» тела всмятку, однако в этом случае освободившиеся сонмы смогут найти другие жертвы и завладеть их телами. Поэтому я всего лишь поднял их на высоту в сотню метров, и чтобы избежать всяких случайностей, разделил их подальше друг от друга. Теперь времени у меня было в достатке, или почти в достатке — энергия из браслета лилась рекой.

Подлетев к первому, материализовал черный меч и неглубоко вонзив его в плечо одержимого, стал аккуратно, тянуть сонм. Сонм это сплав душ, добровольно поклявшийся служить Повелителю, а в данном случае Князю. Каждая из душ объединенных в сонм, потеряла себя, забыла практически все, кроме этой клятвы. И эта клятва заменила ей волю, стала понукать, руководить, ну еще правда были желания, такие, например, как вновь обрести плоть и мстить всем другим у кого таковая есть.

Я не стал разрушать клятву и оковы сонма, эта штука «весит» почти столько же как обычная душа, но при этом генерирует энергию раз в пять больше. И выпустив из браслета одну душу на свободу, я втянул туда сонм.

Взор висевшего в воздухе крепкого парня сделался осмысленным. Прежде чем он как-либо прореагировал, я положил ладонь ему на рот и сказал:

— Мои крылья опять стали черны, но я не изменился. Жди меня внизу, мне нужна любая помощь.

Парень кивнул, и я словно на лифте отправил его на землю, затем подлетел и повторил процедуру со вторым. Уже через несколько минут, на дороге стояли шестеро затравленных воинов, которые тем не менее, готовы отдать за меня жизнь. Шестеро, против нескольких тысяч одержимых. Жуть. Мне поможет только чудо.

Я еще раз бросил взгляд вниз, на измятое тело недобитого священика… А ведь верно, сам Светоносный говорил, что когда-то до Потопа, люди умели изгонять Князя именем Бога. Может это и есть знак судьбы?

Я спустился на землю и, не обращая внимания на выжидательные взгляды воинов, закрыл глаза и, чувствуя себя глупо, обратился к не имеющему плоти, обитающего где-то там, наверху, наверно в космосе.

«Если ты меня слышишь и видишь, — говорил я, захлебываясь волнами эмоций, — ты должен понимать что я такой же, как и все твои дети. Я не хочу причинять никому зло, но не могу по-другому. Я просто хотел быть свободным — гулять по городу в котором родился, слушать музыку и не быть убитым слугами твоего падшего ангела. Теперь же я хочу убить мерзкое творение Светоносного, тем самым защитить миллионы людей, вот только не в силах сделать этого. И хотя я раньше не молился, и не очень то много о тебе думал, но прошу, пожалуйста, помоги. И если я пойму, что ты меня услышал, то постараюсь встать на твой путь. Аминь»

Почему-то чувствуя себя обновленным, я распрямил спину и улыбнулся оторопевшим воинам.

Ладно, все это конечно хорошо, но пора уже искать Номату.

Столица объединенных королевств, была, конечно, красива, но не так впечатляюща как столица Империи Железного мира. Высокие стены, города были тонки, изящны и крикливо сложены. Разноцветный кирпич создавал неповторимый орнамент, а громадные статуи установленные на постаментах сразу за стенами, вызывали в душе восторг и упоение. Но так можно восхищаться цветком выращенным в теплице, а не каменной твердыней какие, по сути, должны представлять из себя крепостные сооружения.

Столица моей бывшей империи, будто дышала надменной силой и холодной угрозой острого клинка — внушающим ужас врагам, и приободряющий друзей в минуту опасности. А этот город смахивал на Рим в эпоху заката — изящные колонны с вершащими их вычурными капителями могли вызывать восхищение перед эстетическим вкусом их строителей, но никак не перед их силой и доблестью.

Правда, это впечатление немного сглаживалось при просмотре глубинной части города. Многоэтажные дома, были узки и одновременно огромны по высоте, острые углы и шпили придавали им более воинственный вид — почти что копья ощетинившиеся в небо. А самая странная и самая высокая конструкция — это высоченный серый цилиндр в центре города. Принял бы его за башню, не летай я столь высоко, что вижу сверху дыру вместо крыши — такое ощущение что это труба для заводской доменной печи, только расширенная в десяток раз и для чего-то облицованная серыми блоками. О предназначении этого сооружения приходилось только гадать…

Дальше, город врезался в огромную скалу, но почему-то он не был в ней высечен, а стоял как бы отдельно. Зато на верхушке этой скалы горел маяк. Интересно для чего он? Моря то нет.

Номату я учуял лишь описав над городом второй круг. Девушка зачем-то забралась на крепостную стену, смотрела вдаль и напевала грустную песню. Красивый голос у чертовки.