Эд Гринвуд - Судьба дракона

— Эзендор Черные Земли, — холодно приветствовал его старший, а двое остальных без промедления начали плести сложное заклинание, которое, судя по его звучанию, должно было навеки заточить его в этой комнате. — Я Долмур Радужный Дракон. Это мой брат Итим, а с Джаварром, я уверен, ты уже встречался. Радужные Драконы никогда ничего не забывают и всегда возвращают долги.

Золотой Грифон закинул голову и хрипло расхохотался.

— Итак, — весело добавил он, завершая угрозу Долмура, — готовься к смерти! Ха-ха-ха-ха!

Его хохот эхом откликнулся под потолком комнаты, и Черные Земли при помощи Дваера обрушил свод на трех своих врагов. Двое побежали, разрушив заклинание, но тот, кто назвал себя Долмуром, спокойно развел руки, и обломки потолка упали на нечто невидимое, отбросившее их в сторону. А потом они разлетелись в пыль под ударом Дваера! Один из трех — наверняка Джаварр, поскольку он оказался с той стороны, — обладал Дваером!

Черные Земли взревел от ярости и возбуждения. Настал день потягаться Камнями… да!

С ликованием в душе он сделал то, о чем читал в пыльном старом фолианте дворцовой библиотеки. Хозяину Дваера это причиняло боль, да какое это имеет значение, если умираешь? Пусть богаче будет жатва, старый барон Черные Земли предстанет пред Троими вместе с тремя мертвыми Радужными Драконами! Вперед!

Удар отмел в сторону заклинание Долмура и застал всех трех Радужных Драконов врасплох. Итим вскрикнул, когда его и Долмура отнесло в сторону, как кукол. Послышался треск костей. Джаварра, стоявшего с Дваером в руке, охватило белое пламя, он застыл, объятый болью, пригвожденный к месту устремившимся сквозь него потоком силы. Лицо его перекосилось от ужаса, и в реве магического вихря тело его стало меняться, черты лица его оплыли и исчезли. Коглаур!

Двое помятых, окровавленных Радужных Драконов тоже увидели превращение.

— Мы обмануты! — прорычал Долмур. — Мы обречены!

Итим снова вскрикнул от ужаса и отчаяния и продолжал кричать, когда Долмур сделал что-то и оба исчезли. А коглаур остался наедине с Эзендором. Тот еще раз ударил его силой Дваера, и Безликий содрогнулся.

— Умение и злость — вот в чем суть! — радостно орал Золотой Грифон. — Безликая тварь, получи!

Коглаур повернул свое гладкое лицо к Эзендору, и тот ощутил тяжесть его холодного, изучающего «безглазого» взгляда. И вдруг Безликий исчез, и в зале снова стало темно и пусто. Увы, он забыл оставить здесь свой Дваер.

— Ну и ладно, — сказал пустым стенам Черные Земли. — Золотой Грифон победил и может достойно умереть.

Или, может быть… только может быть… Он взял Дваер и тщательно окружил себя щитом, трехслойным и замысловатым. Эзендора трясло от усталости, когда он закончил, и темный гнев снова начал закипать у него в душе, так что он поспешно произнес последнее, исцеляющее заклинание и отпустил Дваер. Тот выплыл из его руки и начал кружить внутри магического купола. Черные Земли разорвал сорочку и расстелил ее, словно постель, посредине магической сферы. Он быстро лег, закрыл глаза и представил, как Дваер вращается вокруг него по постоянной орбите, цепляясь за образ Камня среди подступающей волны гнева.

Если он намерен жить, то ему надо отдохнуть. Когда он погрузится в транс, если он верно помнит наставления Сараспера, Дваер сможет выжечь заразу из его тела.

— Если, — прошептал он, предаваясь теплому мраку, — я смогу исцелиться и избавиться от заразы, разве это не обозлит змеиных жрецов? Они могут даже осмелиться на какую-нибудь глупость. Как знать?

Он снова захихикал, и тьма объяла его.

ИНГРИЛ АМБЕЛТЕР вежливо улыбнулся десятку или около того старших жрецов Змеи, стоявших перед ним, в то время как младшие жрецы, проводившие его сюда, торопливо удалялись. В воздухе прямо-таки звенела защитная магия — все эти стариканы прикрылись магическими щитами. Комната была маленькой и скромной — каменные скамьи перед возвышением для оратора, на котором сейчас стоял Амбелтер среди двух каменных колонн. Здесь была всего одна дверь, а у стены слева от него возвышалась каменная статуя Змеи, готовой к броску.

Магистр долго смотрел на нее, чтобы увериться, что это действительно камень, а не застывшая от магического заклинания живая чудовищная Змея, затем снова повернулся к жрецам.

— Вы знаете, кто я. А кто вы?

Один из старших жрецов заговорил, не вставая со скамьи.

— Все мы носим титул «Повелитель Змей», самый высокий в нашем братстве после Великой Змеи. Мы старейшая и самая крупная группа среди соперничающих сект Повелителей Змей, которые расходятся во взглядах на то, кто такая Великая Змея и как нам ее найти.

Ингрил кивнул.

— Простите мое невежество, но какие титулы носят те, кто ниже вас рангом?

Заговорил другой жрец.

— Нам подчиняются несколько магистров, за ними идут куда более многочисленные Верховные жрецы Змеи, небольшая группа жрецов, именуемых Чешуйчатыми Владыками, и, ниже их, Братья во Клыке — они как раз и привели тебя сюда, — а еще ниже есть много других рангов змеиных братьев, вплоть до послушников. Под властью каждой новой Великой Змеи титулы и ранги немного меняются.

— И все вы, если я верно понимаю, истинные чародеи, пользующиеся заклинаниями, известными повсюду как змеиная магия, которую ваша церковь держит в секрете?

— Да. Великая Змея имеет доступ к огромной сети заклинаний, известной под именем Траэль — наследие архимага, который основал наш культ и стал первой Великой Змеей.

Амбелтер кивнул.

— И я нужен вам…

Жрец, говоривший первым, поднял руку.

— Позволь нам прежде обрисовать ситуацию, Повелитель Заклинаний всей Аглирты. Мое имя Карантом, Повелитель Клыков, и в нашем совете я имею первый голос. Это, — он показал на второго жреца, — Раунтур Мудрый. Донесения говорят нам о том, что наша церковь успешно поразила всю Аглирту Кровавым Мором, который превращает людей в чудовищ, коими мы повелеваем, или заставляет убивать всех без разбору. Мы знаем противоядие от заразы и можем снабдить им тех, кто нам нужен, чтобы они не заразились. Страх позволяет нам управлять каждым городом и деревенькой Долины за спиной наместников и баронов. Остальные открыто склоняются перед нами.

— А соперничающие Повелители Змей помогают вам в этом или, напротив, мешают?

— Они искренние и преданные дети нашей церкви. Мы расходимся лишь в личности будущей Змеи и в способах ее поисков, но не в идеалах нашей веры.

Ингрил Амбелтер кивнул.

— Жрец по имени Йедрен — член вашей секты или соперник?

— Он не из наших, — уклончиво ответил Раунтур. — Мне кажется, слово «соперник» тут не слишком подходит.

Чародей кивнул.