Эд Гринвуд - Судьба дракона

Амбелтер протянул руку, и камень, вращавшийся над ней, поплыл к старейшему из оставшихся в живых Радужных Драконов. Маленькие искорки света побежали по нему, окружили его кольцом и засверкали в бесконечном пламенном кругу готовой вырваться магии. Долмур, прищурив глаза, посмотрел на него, затем выпрямился в кресле и мрачно сказал:

— Нет. Мне это пока не интересно.

— А! Значит, скоро придет день, когда вам станет это интересно?

— Такой день может наступить, когда я изменюсь настолько, чтобы поддаться соблазну такой мощи, — бесстрастно ответил Долмур Радужный Дракон. — Но это изменение не обрадует меня. И торопить его я не стану.

— Значит…

— Значит, уходите, Ингрил Амбелтер. Забирайте вашего посланца, вашего соглядатая и оставьте меня в покое.

Ингрил Амбелтер кивнул, и мерцающий камень исчез. Ладонь была пуста.

— Я понимаю и чту ваши желания, лорд Радужный Дракон, и не желаю обижать вас и приобрести в вашем лице врага. Во имя вашей погибшей родни я молю вас не забывать о моей просьбе. Если вы пожелаете отомстить…

— Уходите! — отрезал Долмур Радужный Дракон, вставая на ноги.

Он сделал один угрожающий шаг к Амбелтеру, но посланец просто сидел, слабо улыбаясь ему, и Долмур кратким жестким заклинанием уничтожил его.

Тяжело дыша, он подошел к окну и уставился на сад невидящим взором, не замечая ни единого дерева, ни единого цветка.

— Итак, началось, — прошептал он. — Куда раньше, чем мне хотелось бы… Но так всегда бывает.

Сжав губы, он резко отвернулся от окна, беззвучно проговаривая заклинания, дабы усилить свою защиту. Магическая энергия зазвенела и засветилась в воздухе вокруг него, и он неохотно добавил:

— Надо быть начеку. Настало время оправдать недобрую славу, которая так или иначе липнет к каждому чародею.

Дрожа, Эмбра прижала Дваер к груди и поспешно проговорила заклинание — и внезапный порыв ветра разметал стрелы, как рассеивает сухие листья буран предзимья.

Хоукрил пригнулся, уклоняясь от тучи стрел, и тут же бросился вперед, бешено вращая мечом, словно собирался отбивать стрелы.

Не вышло. Одна стрела скользнула по металлу и вонзилась в плечо достаточно глубоко, так что не выпала, пока он бежал. Вторая вошла в бок, как раз там, где шнуровкой соединялись пластины панциря, выбив воздух из легких Хоукрила и развернув его боком. У него в груди все вспыхнуло огнем, когда он попытался двинуться дальше. Еще две стрелы вонзились в него, лучник едва успел нырнуть в заросли, убегая от его меча, и тут бешеный ветер ударил его в спину, сбивая с ног.

Хоукрил ругнулся, не в силах терпеть жгучую боль в груди, но бросился вперед, пытаясь достать еще кого-нибудь среди деревьев, — и ветер бросил его прямо на затаившегося в лесу человека. Они оба тяжело рухнули наземь, рыча и катаясь, как звери, пытающиеся вонзить друг в друга острые стальные зубы.

Владычица Самоцветов смотрела, как сносит все на своем пути ее колдовской ветер. Он швырнул Тшамарру на землю, откатил в сторону от Эмбры ругающегося Краера, но… иначе каждый бы получил не меньше дюжины стрел.

Черные Земли полетел на траву, и даже Хоукрилу пришлось бороться с магическим ветром. Его, согнувшегося от боли, толкнуло в заросли, и Эмбра неохотно убрала заклинание. И сразу же на нее со всех сторон обрушился град стрел — на сей раз целились в нее.

Ловя ртом воздух, Тшамарра Талазорн обнаружила, что снова способна шевелиться. Вой ветра затих. Она валялась в дорожной грязи, пытаясь вздохнуть, не способная даже увидеть, не намеревается ли кто всадить в нее нож. Она быстро перевернулась на спину, увидела шевеление в зарослях, пятнышки безоблачного неба, проглядывающие сквозь листву, и летящие стрелы. Буря, вызванная заклинанием Эмбры, все еще качала ветви и листья прямо у нее перед носом.

Судорожно втянув воздух, Тшамарра попыталась прикинуть, какое бы ей самой применить заклятие, чтобы защитить сейчас и себя, и остальных. Она услышала вскрик Хоукрила, прерывистое дыхание, как и у нее самой, — наверное, то была Эмбра, — и стоны Краера, быстро удалявшиеся от нее. Она даже не осмелилась поднять голову, когда стрела за стрелой зажужжали в воздухе прямо над ней…

Эмбра бросилась прямо в грязь. Что-то больно ожгло ее локоть так, что рука онемела. Этот ожог быстро превратился в пронзительную, лишающую сил боль. Чародейка закусила губу, чтобы сдержать позыв рвоты. В ушах стоял звон от стрел, прошедших в каких-то дюймах от нее. Раненая рука стала мокрой, что-то струилось между пальцев. Ей не надо было смотреть, чтобы понять, что это кровь.

Ладно, раз вызванный Эмброй ветер собирается катить его, как пивную кружку, то пусть закатит прямо в заросли, где он хоть кого-то сумеет пырнуть. Хоть что-нибудь сделать, чтобы отвлечься от жгучей боли в плече, пронзенном стрелой…

Краер живенько катился, вобрав в грудь воздуху, чтобы издать боевой клич, но вместо этого ругнулся, когда ветер внезапно утих, а он все еще был слишком далеко от ближайшего дерева. А за этим деревом что-то шевелилось: судя по звуку, лучник менял позицию, чтобы получше видеть неподвижного противника и не промахнуться.

— Когти Темного! — ругнулся Краер, резко отталкиваясь ногами и поеживаясь — так было больно.

Он схватился за раненое плечо и на миг ослеп от боли. Вырвался из багрового тумана и бросился вперед, на сей раз с криком: «Чтоб вы все провалились!» — перекатился и расшиб себе костяшки пальцев, но так и не выпустил зажатых в кулаках кинжалов. Если боги будут благосклонны, он успеет использовать их, если только добежит до дерева…

— Довольно! — выкрикнула леди Эмбра и яростно направила свою силу в вышину, поверх деревьев, превращая воздух не в бешеный ветер, а в гигантскую руку, способную бить и швырять.

Воздух пошел волнами от тяжести. Она услышала ругань Краера, а потом перепуганные, злые крики где-то поодаль.

Огромный ствол с резким, оглушительным треском рухнул. Эмбра смотрела, как он падает и как, словно по сигналу, во все стороны полетели мелкие щепки и ветки. Обступающие ее деревья заскрипели и начали отклоняться от нее, все дальше… дальше…

Дорога под Эмброй дрогнула, и огромный корень выдернулся. Она успела вскочить на него и подняться, как раз чтобы увидеть, как в нее пускают стрелы пригнувшиеся лучники. Стиснув зубы — о, Трое, как больно! — Эмбра послала порыв ветра, который снес стрелы вправо, подальше от ее товарищей.

Деревья вокруг медленно валились, как открываются лепестки цветка. Одно упало со звуком, похожим на рев быка, и треск его падения заставил кое-кого из лучников завопить от ужаса. Эти вопли все еще раздавались, когда Эмбра услышала и еще кое-что: топот убегающих ног, обутых в тяжелые сапоги.