Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь избавиться от тряпичной вони, основательно засевшей в носу. Продышавшись, я с интересом оглядела помещение, впрочем, интерес быстро угас. Ничего увлекательного в комнате не обнаружилось. Стены в серой, отвратного качества штукатурке, кое-где отвалившейся, бетонный пол, лампа на шнуре под высоким потолком, бетонное же нечто, то ли бордюр, то ли лежак, неизвестного мне назначения, да стальная дверь за спиной. Если господа похитители собирались надавить на мою неокрепшую психику, определив в каменный мешок без окон, то здорово просчитались. На станции нет окон, и только искусственный свет. Я к этому привыкла. Вот только несколько раздражал сам свет, он казался тусклым из-за того, что одной лампочки на такую комнату явно не хватало. И что мне теперь полагается делать? Забиться в истерике или разбить голову о стену? Хрена вам, а не истерика! Я зло сплюнула под ноги и прошлась по комнате. Дойдя до стены, осторожно опустилась на пол, скрестив ноги.

Надеюсь, полковник не будет долго раскачиваться меня, разыскивая, потому что часов через несколько встанет несколько животрепещущих проблем — сортир, попить, пожрать, да и на холодном полу можно последние почки оставить. Если со второй и третьей можно как-то перетерпеть, а с четвертой договориться, то с первой будет край, а мочиться под себя, я как-то не приучена. Впрочем, на крайний случай можно оправиться и у двери, что б входящим было особенно приятно. Но пока этой проблемы, слава богам, не стоит, пока есть другая беда — руки мне так и не развязали, сволочи, пальцы начинают неметь. Так и до некроза недалеко.

Ну, же, решайтесь, доктор, хуже не будет! Не будет? Ага, а ну как застряну!? То-то господа преступники повеселятся, глядя на бедное полковничье дитятко, скрученное в неподобающую позу!

Но ничего другого, похоже, не остается. Я переменила позу и теперь стояла на коленях. Божечки ты мои, вспомнить бы, как это делается. Зло, выругавшись, я, приподнялась, проталкивая под задницу связанные руки. С трудом, надо сказать — путы навязаны слишком высоко. Нагнуться к самому полу, уткнуться носом в сомкнутые колени… Ага, хорошо, а теперь еще немного вперед и лечь щекой на пыльный пол. Бля, кама сутра отдыхает! Какая на фиг кама сутра! Реально — садо-мазо! И атрибутика соответствует… Мрачный подвал, тусклая лампочка и связанное полковничье дитятко, отчаянно матерящееся сквозь зубы! Подбадривая себя таким образом, я протолкнула связанные руки почти под коленки. Фух! Теперь можно пару секунд передохнуть и поменять позу этого номера на какой-то. Сколько там их всего? Шестьдесят четыре? Или больше?

Перекатилась на бок, села, опершись спиной о стену. Дальше ничего особо сложного, сперва одну ногу, затем другую. Ну, вот теперь можно осмотреть связанные руки и попытаться освободить их. На то, что б понять, каким именно узлом связан ремень и предпринять какие-то толковые действия, ушло около часа, за который я безжалостно подавила две истерики, всплакнула и разозлилась окончательно. Еще с час ушло на расшатывание узла, чтоб можно было попробовать вытащить из пут, хоть одну руку. И минут двадцать понадобилось на окончательное освобождение. Закончив этот титанический труд, я откинулась на холодную стену и закрыла глаза.

Сколько времени прошло с момента похищения? Часа четыре? Пять? Отцу уже должны были сообщить, что Анна Дмитриевна не явилась на назначенную встречу. А если еще учесть, что подруга, с которой я собиралась встретиться жуткая паникерша, то полковника поставили на уши примерно по истечении минуты от назначенного времени. А полковник, со свойственным ему энтузиазмом точно так же поставил, но только раком, всех, кого смог, начиная от ленивой портовой полиции и заканчивая преступным элементом этой богоспасаемой планеты. Видение полковника, роющего носом землю, реанимировало агонизирующий оптимизм. Он меня найдет. Обязательно найдет. Нужно только сидеть и спокойно ждать. И ничего не предпринимать. Так всегда учил отец, на случай подобной ситуации, умоляя не геройствовать. А где тут погеройствуешь? Что я могу предпринять, сидя в каменном мешке с глухой, абсолютно гладкой дверью. Вон руки освободила, и что? А ничего! Хорош сопли распускать!

Я открыла глаза и придирчиво осмотрела освобожденные запястья. Ничего, синяки, разве что будут, но это не страшно. Я потерла затекшие руки, помассировала плечи, восстанавливая кровообращение. Подула на горящую кожу и принялась размышлять, что делать дальше. Советы советами, но никто ж не настаивает на их неукоснительном исполнении. А значит, как говорит один отцовский знакомый, возможны варианты и можно поразмыслить, как отсюда выбраться. Подумать это ж совсем не значит применить на практике. Правда? Да и время быстрее пройдет

Итак, что я имею? Как уже отмечалось и не раз — глухую комнату и никаких тебе трещин, замаскированных потайных лазов, как в приключенческих романах, даже вентиляционного отверстия толкового нет. Вон только под потолком небольшая дырка, в которую и рука не пролезет, не говоря уж об остальной Анне Дмитриевне. О том, что б вынести дверь и мысли не возникало, для этой дурости нужно быть, по меньшей мере, самим полковником Романовым, любителем проделывать подобные фокусы собственной сто двадцати килограммовой тушей, моя тушка в сорок с небольшим даже не рассматривается. Я уныло вздохнула, остается только повеситься на ремне, одолженном мне господами бандитами. Я посмотрела на означенный предмет, валяющийся у ног. Стоп! А кто сказал, что вешаться на нем должна именно я?

План, моментально созревший в воспаленном мозгу, был невероятно наглым и глупым, и оттого вполне выполнимым. Я кровожадно ухмыльнулась и принялась обследовать метровую узкую кожаную полоску. Прикрыла глаза, сосредотачиваясь и вспоминая нужный мне узел, он должен быть не особо сложным, но достаточно надежным. Ох, кому-то сегодня будет очень весело, злорадно думала я, проверяя на прочность скользящую петлю странного гибрида силка и аркана. Я перебралась поближе к двери, недоумевая, какой идиот помещает заложников в помещение с дверью, открывающейся вовнутрь! Ну и черт с ними — мне же легче! А теперь остается только ждать.

Пару глубоких вдохов заставляя себя успокоиться. Излишний адреналин нам ни к чему. Нужно подумать о чем-то нейтральном, к примеру, о Сахе. Взбалмошном дяде, в свое время натаскавшем тебя в некоторых совсем не женских вещах. Вот арканы с силками вязать и кнутом махать не просто так, а со смыслом. Тетка, конечно же, ворчала, наблюдая за этим непотребством, особенно, когда петля аркана или плетеный кожаный хвост по недосмотру зацеплялись и отлетали в сторону незадачливой ученицы, пребольно щелкая ее по организму. 'Ну, что ты делаешь, лешак!? Девке-то это на что?' — раздосадовано, восклицала Васена, накладывая вонючую мазь на очередной синяк. 'Ничего, ничего, — добродушно ухмылялся в усы означенный лешак, — не поступит в медицинский, не пропадет! В цирк пойдет. В шапито, фокасы показывать' Саха так и говорил 'фокасы', а Васька озлясь кидала в мужа баночкой с мазью, которую тот неизменно ловил и ставил на полочку…