Илона Романова - Иллюзия обмана

Арнит вспомнил, как обживая кабинет Йокеща, самолично отдал крылатую кошку Цервемзе, собиравшему различные нелепые безделушки… Если бы статуэтка разбилась тогда!..

— Пиши! — задумчиво приказал Император.

Раздался и замер скрип, выводящего дату пера.

Почему-то простые и здравые решения зачастую принимаются на редкость трудно. Так было и на этот раз. Арнит откашлялся и задумался, борясь с искушением оставить всё как есть… Делать первый шаг всегда трудно, особенно если это шаг по дороге, которую всю жизнь обходил.

Секретарь замер в ожидании.

Кайниол, которому сейчас больше всего хотелось броситься к родителям, молчал, меланхолично глядя на безмятежные кудряшки фонтана. Таситр крутил между пальцами пуговицу в суматохе отлетевшую от камзола Цервемзы.

Хаймер и Отэп стояли в одинаковых позах, как будто пряча в ладони отсутствующий дюковский медальон.

Мисмак обнял жену и тихонько гладил её по голове, нашёптывая что-то успокаивающее.

Вернувшийся кот неистово намывал свой сумасшедший хвост, уговаривая его вести себя прилично, хотя бы в присутствии августейших особ.

Напряжение росло, терпение же, наоборот куда-то ускользало. И вот, когда оно окончательно иссякло, раздался пересохший голос Государя:

— Я Арнит, из Кридона, уничтожил злокозненный Конвентус и отобрал Престол у самозванца, именовавшего себя Бессмертным Йокещем. Посему по праву исполнения завещания, являюсь прямым и законным Наследником достопамятнейших Императоров Атримпа и Хопула, Императором и Правителем благословенного Сударба. Ныне я желаю исполнить вторую часть означенного завещания и укрепить свою власть дабы продлить мирные времена и процветание Империи. Поэтому находясь в здравии и силе, при свидетелях признаю юного господина Кайниола из Дросвоскра своим сыном и прямым Наследником Короны и Престола. С этого дня повелеваю относиться к Его Императорскому Высочеству с должным почтением и повиноваться ему как мне самому. Больше детей, а стало быть и претендентов на престол, у меня нет, посему любые другие лица, заявляющие о своих правах на Сударбскую Корону, являются самозванцами и подлежат самому жестокому наказанию.

Сколько бы не было мне отпущено лет жизни и дней царствования, я стану делить с ним власть, а после моей смерти завещаю своему Наследнику полностью принять бразды правления и царствовать долго, мудро и справедливо и вовремя передать Корону своему преемнику.

Арнит закончил диктовать и повернулся к Секретарю.

Немолодой крупнолиций человек, в число обязанностей которого входило скрупулёзнейшее знание протокола и этикета, понимающе поклонился и начал что-то искать в недрах своего бювара, потом проскрипел:

— Остаётся лишь засвидетельствовать документ. Осмелюсь просить вас, сир, и юного господина Кайниола первыми подойти ко мне.

Обоим стоило большого труда сдвинуться с места.

— Изволит ли Ваше Величество подтвердить продиктованное мне?

— Да, всё написанное верно!

Над листом пронёсся изумрудный сполох.

— Соглашается ли Ваше Высочество признать своим отцом Императора Арнита и вступить в свои наследственные права?

Ещё не поздно было отказаться! Путь в Амграману составлял всего шестнадцать шагов — дорога на Престол могла занять всю жизнь…

— Да, я согласен! — спокойно сказал Кайниол.

Новая вспышка закрепила его слова.

— Найдутся ли четверо взрослых мужчин, способных во имя Творящих и Хранящих засвидетельствовать подлинность документа?

— Да! — не раздумывая, ответили Император и Наследник, удивляясь недогадливости Секретаря.

— Ты ли, Хаймер Курад из Мэниги, чьё имя я вношу в документ?

— Да. Это я!

Алмазно-белый отсвет скользнул по имени Первооткрывателя.

— Ты ли, Отэп из Кридона?

— Да. Это я!

Янтарная искра пролетела над его именем.

— Ты ли, Таситр из Ванирны?

— Да. Это я!

Рубиновый всплеск, подтвердил его слова.

— Ты ли, Мисмак из Дросвоскра?

Сын хозяина "Неудавшегося гладиолуса" сделал небольшой шажок к Секретарю и остановился. Он не смотрел ни на Кайниола, ни на Сиэл, ни на Арнита, но думал лишь о них троих. О том, насколько дорог ему мальчик, всю жизнь бывший его сыном, а теперь уходивший к какому-то чужому и недоброму человеку. Ещё о том, что от того, сможет или не сможет он сказать положенные слова, зависит весь дальнейший ход Сударбской истории. Умом Мисмак понимал решительно всё, но рта открыть не мог…

— Я не могу тебе приказывать, но очень прошу! — неожиданно мягко произнёс Арнит, подходя к нему вплотную. — Сударбу нужен истинный и законный Император. Кайниол сможет стать именно таким… — совсем склонившись к уху бывшего соперника, он добавил. — Он всё равно будет считать своим отцом только тебя!

Мисмак шумно вздохнул. Несколько мгновений помолчал, взвешивая услышанное. Потом сделал ещё шаг, и как всегда негромко произнёс:

— Да. Это я!

Сапфировое свечение закрепило его клятву.

V

— Что ж… формальности соблюдены, — так же недужно проскрипел Секретарь. — Почти все… Осталось вот что…

Он снова начал рыться в бездонных недрах своего бювара. Окружающие стали недоумённо перешёптываться. Кайниол успел подойти к Хаймеру и еле слышно шепнуть: "Я же говорил, что это нужно было сделать давным-давно!" Первооткрыватель пробормотал нечто настолько невразумительное, что Наследник не смог разобрать, поддерживает его учитель или осуждает. Меж тем рука Секретаря вынырнула наружу, уцепив откуда-то с самого дна небольшую деревянную шкатулку тонкой работы.

— Что там? — удивлённо спросил Арнит.

— Сир, соблаговолите открыть сами! — нелепый человек услужливо согнулся в три погибели, подал коробочку Императору и, смущённо покашливая, объяснил. — Если не ошибаюсь, здесь должен должен лежать гербовой перстень Наследника Престола. Мои, хм, предшественники передавали эту шкатулку из поколения в поколение в надежде на то, что когда-нибудь она пригодится. Вероятно, с этим перстнем, хм, в своё время были связаны какие-то ритуалы. Все они, увы, утеряны за долгие годы правления, хм, вашего бессмертного предшественника. Знаю лишь, хм, что именно вы должны передать кольцо своему Наследнику…

Арнит недоверчиво взял коробочку в руки. Внутри действительно оказался серебряный перстень с гладким чёрным камнем вместо печати. Император пригляделся и заметил, что она едва заметно просвечивает через чернильную гущу. Он попытался открыть печать, однако она не поддавалась.

— Попробуй-ка ты! — передал он перстень Кайниолу.

Кольцо было ему явно велико. Однако, паренёк взял перстень и попробовал надеть его на средний палец левой руки. Точно так же, как располагался перстень у Арнита. Вероятно сработало какое-то древнее волшебство и кольцо обхватило тонкий мальчишеский палец настолько мягко и вместе с тем надёжно, как будто было изготовлено специально по его мерке.