Илона Романова - Иллюзия обмана

Проснувшись ни свет, ни заря, юные дюки обнаружили, что заперты, а все старшие куда-то ушли. Сначала путешественники слегка испугались. Потом все одновременно почувствовали, что взрослые готовятся к серьёзному разговору. Нашим героическим героям оставалось лишь сидеть и ждать. Это оказалось для них самым страшным наказанием. Время бездействия и неизвестности тянулось и тянулось… И ничего, решительно ничего не происходило.

— А я-то думал, что мы всё-всё им расскажем… — кисло протянул Сьолос.

— Спешишь вот так, спешишь… — печально промолчал Девьедм. Он уже не смеялся.

— Похоже… — начал было Колв, но осёкся и лишь безнадёжно махнул рукой.

Тайронгост ничего не говорил. Никакой вины ни за собой, ни за друзьями он не чувствовал. Однако не сомневался в том, что взрослые придерживаются несколько иного мнения.

Его размышления прервала внезапно возвратившаяся Яхалуг. Она ободряюще улыбнулась и повела ребят в общий зал, где их уже ждали.

Старшие стояли довольно плотным кружком. Он ненадолго расступился, чтобы пропустить вошедших. Сомкнулся вновь. Ребятам почудилось, что на них смотрят не просто как на расшалившихся неслухов, а как на ослушников. Больше всего они избегали взгляда Рьоха. Тайронгост инстинктивно расправил плечи и остановился, бестрепетно глядя в глаза отца. Сейчас они казались такими грозными…

— Говори!.. — повелел Окт. — Ты… увёл их за границы Немыслимых Пределов?

— Нет! Это был я… — заступился за друга Сьолос. — Я нашёл проход между водопадом и стеной. Ну, и…

— Так ли? — даже не повернув головы к говорившему, обратился Окт к Тайронгосту.

— Проход нашёл… действительно Сьолос… Но путешествие… за границы… задумал я! — он говорил спокойно: как мать — ничем не выдавая своего волнения и, как отец — делая паузы между словами. — Мне и отвечать…

— Без тебя решат! — молча буркнул кто-то, не то Рьох, не то Колв.

— Вы рисковали своим продолжением… — совершенно бесцветным тоном сказал Окт. — Если бы вы погибли… — мы могли бы остаться… лишь в легендах… Неизвестно… родятся ли в нашем клане… ещё дети…

— Похоже, что да… — беззвучно прошептала Харомоса, нежно улыбнувшись Сбару.

— А даже если и так… то не с одного же дюка… должна начаться… дальнейшая история…

Старшие упорно ждали объяснений или хотя бы оправданий. Младшие упрямо не желали ничего говорить. Лениво тащилось время, которому было некуда спешить. Наконец, Тайронгост не выдержал:

— Отец! Я обращаюсь к тебе… как вождь к вождю. Ты ведёшь старших… Я взял на себя ответственность… за младших… Мы вышли за границы… Немыслимых Пределов… без разрешения… Это единственная вина… которую я признаю… Но мы… сделали то, что не сделал ни один… из нашего клана… Да и из других… тоже!

Окт не знал, как отвечать юному нахалу. Наконец собрался с мыслями и даже разразиться гневной отповедью. Рьох остановил его, положив свою руку ему на плечо. Никогда старик не выглядел так величественно. Он немного помолчал, а потом изрёк:

— Вот, что… Если кто и виноват в выходках этих юнцов, то только я!

Все четверо с обожанием воззрились на учителя. Он, тем временем, продолжал:

— Кто учил этих оболтусов? Я. Кто рассказывал им страшные истории, якобы пытаясь предостеречь, а на самом деле подстёгивая их воображение? Тоже я. Кто натолкнул их на мечту о дороге, ведущей за Немыслимые Пределы? Снова я. Зачем? — он слегка поднял ладонь, пресекая удивлённый ропот. — Тайронгост прав — после гибели старших в нашем клане, мы стали слишком осторожны… Вот и вышло, что там, где не решались пройти родители — прошли дети. Круг замкнулся. В прошлом было наоборот. Кроме того… — я не на минуту не сомневался в том, что мои ученики справятся. Почему? Здесь всё просто… Рождение близнецов — добрый знак. Эти дюки пришли не для того, чтобы бездарно погибнуть… С самого рождения они находятся под защитой наших павших…

— Они нам снились прошлой ночью. Предупреждали об опасности, грозящей нашим сыновьям, — не сговариваясь, выдохнули Илса и Окт.

— Вот видите! Мне снился тот же сон… Мы не могли догнать мальчиков, но послать вдогонку свою помощь сумели. Ведь так?

Дюки согласно кивнули. Видение касалось всего клана.

— Поэтому я думаю так… Хвалить их, конечно, не за что… Но Луч Правды они, кажется, создали… Рановато, безусловно… Но такие уж нынче времена…

Клан молчал. Дюки думали. Тогда Рьох подошёл к ученикам:

— Рассказывайте, — впервые за всё время он усмехнулся. — Победители!

…ИМЕНЕМ И ПО ПРИКАЗУ…

I

Что-то тяжёлое остро впилось в грудь. Нащупав дюковский медальон и облегчённо вздохнув, Художник проснулся и со стоном перевернулся на спину. Постель была жёсткая, а одеяло — тонким. Впрочем, в комнате было жарко. Даже душно. Судя по солнцу за окном, стояла середина дня, однако в комнате царил полумрак. Тёмный, расписанный нелепыми цветами, потолок резко уходил вверх. Помещение явно отличалось от светлой студии в "Неудавшемся гладиолусе".

"Интересно… где это я… и долго ли нахожусь в таком состоянии?" — подумал брат Мренд, с трудом приподнимаясь на локтях. Голова немилосердно болела и кружилась. В горле пересохло от застоявшегося дурманящего запаха трав. Наконец Художнику удалось сесть и оглядеться. Он определённо здесь бывал. Только если раньше обстановка выглядела излишне напыщенной, то теперь отдавала тюремным аскетизмом. Ну, конечно, это были те же покои, где его держал в заточении Арнит…

"Странно… Мне говорили, что Император взялся за ум… Жаль, если он примется за старое… Впрочем, стоит ли доверять Его Величеству, развязавшему ветки? — мысли путались, явно не давая брату Мренду сосредоточиться на каком-то важном воспоминании. — Хорошо бы всё-таки понять, как и почему я оказался в плену, а так же кто и чего от меня хочет на этот раз".

Преодолевая дурноту, Художник заставил себя встать. Слегка пошатываясь, прошёлся по комнате. Подошёл к запертой двери. Прислушался. В коридоре стояла тишина. Значит, тюремщики совершенно уверены, что он не попытается сбежать. Пленник решил обследовать место, которое, по-видимому, предстояло обживать. Надолго.

На глаза Мренду попалась календарная табличка. Судя по дате, он пробыл здесь почти полтора месяца. Художник даже присвистнул. Этого просто не могло быть… Или могло? Зелья-то бывают разные… " Разберёмся!" — подумал он и продолжил изучать комнату. Все его вещи были презрительно свалены в одну груду. Кряхтя, Художник начал рыться в завале. Прежде всего, он достал чудом уцелевший синий флакон. "Последний подарок Сиэл… Она как чувствовала, что ей осталось недолго — всем по такому выдала. Говорила, что помогает от любой отравы и чёрного волшебства…" — грустно улыбнулся брат Мренд. Он огляделся в поисках воды. На столе стоял кувшин. И даже, кажется, с вином. Понюхав содержимое, Художник ругнулся на мэнигских виноделов. Однако выбора не было, и он почти до краёв наполнил стоявший рядом кубок. Потом открыл флакон и отмерил туда несколько капель. Усевшись на край кровати, медленно выпил получившееся снадобье. Немножко подождал, пока подействует. Стряхнул остатки многодневного морока и продолжил рыться в бесформенной куче.