Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Ваши мысли, о прекрасная равейна, напоминают сейчас вольный пересказ одного анекдота, – мурлыкнули в правое ухо.

– Ну, я назвал бы это не анекдотом, а, скорее, афоризмом, – иронично хмыкнули над левым.

Я резко развернулась – так, что умудрилась полоснуть волосами по обеим наглым физиономиям.

– День добрый, Шеан, – поздоровалась я с любителем анекдотов. – И тебе привет, – досталась улыбка и Теа, очевидно, предпочитавшему афоризмы. Братья синхронно отступили назад и расплылись в одинаковых ухмылках… Почти одинаковых. У Шеана получалось скалиться беззаботнее… Тоже мне, старший. – Еще не наигрались в близнецов? И что это за страсть к подкрадыванию со спины – давно по носу не получали? – ворчливо поинтересовалась я, скрещивая руки на груди.

Шеан расхохотался так, будто я рассказала невероятно смешную историю. Теа только хмыкнул, покровительственно глядя на него, и отвел за ухо прядь цвета пшеницы. Раньше мне казалось, что оттенок волос у братьев из Северного клана был немного потемнее… Впрочем, не настолько часто я видела эту парочку, чтобы судить.

– Никогда больше так не делай, – доверительно посоветовал Шеан, всласть насмеявшись. – Слишком похоже получается на Тантаэ, когда он Ксиля отчитывает. Пообщались, что ли, недавно?

– В точку, – вздохнула я. Разговор с Пепельным князем снова всплыл в памяти. Интересно, а самого-то Максимилиана удастся убедить в том, что ему необходима «точка опоры»? Тантаэ сказал, что для меня такой выбор будет опасным… Вряд ли Ксиль не знал, чем грозит его личности переход в разряд старейшин. Значит, все взвесил и пришел к выводу, что риск того не стоит?

Лестная версия. А может, он просто… не цепляется за чувства ко мне?

Теа деликатно кашлянул. Я подняла взгляд, очнувшись от раздумий.

Шеан старательно полировал рукавом рубашки черные когти, не глядя в мою сторону.

Ох… слишком много телепатов вокруг. Либо мне нужно научиться ставить ментальные щиты, либо размышлять о личном только в гордом одиночестве.

– Разумное решение, – заметил Теа, конкретно ни к кому не обращаясь. Феникс непонимающе взмахнула ресницами и выразительно посмотрела на него, ожидая пояснений.

– Потом расскажу, – торопливо пообещала я, пока братьям не пришло в голову озвучить мои мысли. – Давай подойдем к Холли и узнаем, в чем суть опыта. Ты же вроде хотела поскорее глянуть на «бездну», так?

– Ага, – рассеянно согласилась Феникс. Судя по долгому обмену взглядами с братьями и тому, что уточнения «Когда это – потом?» не последовало, параллельно шел мысленный разговор.

Действительно, надо бы научиться держать свои тайны при себе… Может, попросить маму показать мне, как делаются ментальные щиты?

– Ой, а что это тот дядечка машет руками?

– Холли? – я обернулась и увидела воодушевленного консультанта в компании Риан и Айне. – Полагаю, нас зовет.

Как я и думала, и в этом опыте нам, эстаминиэль, снова отводили роль генератора энергии. На сей раз, правда, сверхмощного, благодаря Феникс. К защитному барьеру из стекла прибавились заклинания Танцующей – так, на всякий случай. В кресла, напичканные электроникой, нас решили не сажать – их было только два.

Холли чуть не приплясывал на месте от нетерпения, с любовью поглядывая то на аппараты для анализа излучений, то на «бездну». Глаза у него блестели, как у больного лихорадкой. Я даже специально прошлась рядом с консультантом, чтобы посмотреть, не идет ли от него нездоровый жар. Высокой температуры не обнаружила, зато увидела коричневое пятно на щеке, о чем и не замедлила сообщить Холли.

– Где? – нахмурился он и наклонился к металлическому боку аппарата. Увидел свое чумазое отражение, досадливо ругнулся и попробовал стереть пятно пальцем. – Кошку твою об стену, а… Препаршиво… Эй, Том, солнце мое, дай-ка мне свои чудесные платочки.

Паренек живо вскочил со стула в углу, где он прятался от начальственного гнева, и, на ходу шаря по карманам, подбежал к Холли.

– Вот, – преданно заглядывая в глаза руководителю, протянул он упаковку обыкновенных влажных салфеток… с запахом ромашки, кажется. – Простите, я видел, это от кофе… хотел сказать, но…

– Побоялся, что по шеям получишь? – насмешливо закончил за него Холли, перед «зеркалом» оттирая кофейное пятно. – Чего бояться-то, несмышленыш? Ежели снова учудишь что-нибудь – к электричеству с мокрыми руками сунешься или кофе мой опять на отчеты прольешь… – с намеком ухмыльнулся Холли, и помощник густо покраснел, как умеют только такие рыжеватые блондины – до самых ушей и даже немножко шеей. – Тогда, конечно, и оплеуху тебе отвесить не зазорно будет. А так… Я же не зверь какой, Томми… Ну, благодарствую. Надо бы и мне такими платочками разжиться, а то все хожу, как из леса вылез – оттереть, так пятерней…

Ассистент робко улыбнулся, запихивая салфетки обратно в карман джинсов. Пола халата смешно задралась. Высокий, тощий, нескладный и неловкий, с угловатым лицом, мальчишка был полной противоположностью своему начальнику, в котором черты безумного ученого мешались с повадками аристократа. Но кое-что все-таки объединяло этих двоих – неуемное любопытство и исследовательский энтузиазм.

Наверное, так же странно со стороны выглядели мы с Дэйром, когда я только начинала помогать ему в лаборатории. Восторженная девочка-подросток в джинсовом сарафане и спокойный целитель. Столько воды с тех пор утекло… Хм, если подумать, то в конце концов я стала похожа на Дариэля не только стилем поведения, но даже внешне.

Холли перехватил мой задумчивый взгляд и подмигнул. Я смутилась и отвернулась. Когда мы с Феникс и Айне уже занимали положенные места около «бездны», консультант, не отрывая взгляда от суетящегося на подхвате помощника, произнес:

– Думаешь, легонько мне ругать эдакого балбеса, который все сердцем переживает и дуется полдня? А ведь надо… ежели он думать не будет, куда нос свой сует, то беды не оберешься, а ученым так и вовсе не стать. Эх, молодость, молодость, все бесстрашные-бесшабашные… Знал я одного похожего, – выражение его лица стало задумчивым, без следа шутовства или исследовательского азарта. – Тоже высокий был, как оглобля, и волосы такие же – не поймешь, то ли рыжие, то ли желтые. Все за дочкой моей ухлестывал. Так тот умный был – судьба ему сызмальства плюх навешала, а по случаю он и вовсе чуть ворон кормить не отправился. А Том – мальчишка балованный, цену жизни не знает. Ну, да что это я, – спохватился он и растянул губы в нарочито веселой улыбке, хотя взгляд его оставался грустным, будто бы устремленным в прошлое. – Чего время терять – пора дело начинать! Дорогие мои, хорошие, машины-то включайте, носы любопытные берегите – да смотрите внимательно…