Софья Ролдугина - Тонкий мир

– А я и не расстраиваюсь. Ладно, если уж решили идти в лабораторию – тогда идем сейчас. Быстрее начнем – быстрее закончим.

Шеан и Теа, терпеливо дожидавшиеся нашего решения за дверями общежития, подхватили Феникс под руки, едва она переступила порог. Огненная мастерица возмущенно пискнула и выразила свое отношение к подобной бесцеремонности ворохом трескучих искр. Братья не обратили на этот фейерверк ровным счетом никакого внимания, продолжив по-своему флиртовать с ней – шептать на ухо всякие глупости, вскользь касаться щеки, пропускать сквозь пальцы легкие серебристые пряди…

Красиво.

Глядя на них, таких счастливых, беззаботных и сильных, я не могла не улыбаться.

– Они так здорово вместе смотрятся, – вполголоса поделилась я впечатлением с Айне. Пророчица сначала непонятливо нахмурилась, а потом проследила за моим взглядом и тоже улыбнулась. Немного печально и, как мне показалось, чуточку завистливо.

– Ну да, здорово, – откликнулась она. – На кого похожи, как думаешь?

– Гм… – вопрос Айне застал меня врасплох. Из-за особенностей дара она не была склонна к пустым разговорам, поэтому во всех ее словах я машинально начинала искать второе дно. – Ну, Феникс, конечно, похожа на кого-нибудь маленького, невинного и пушистого… Крольчонка или котенка, например. Как считаешь?

Феникс, которую братья утащили далеко вперед, вывернулась из объятий и топнула ножкой, указывая пальцем на нас с пророчицей. В белой водолазке, светло-серых джинсах и накидке «под мех» огненная мастерица и впрямь становилась похожей на безобидного голубоглазого пушистика.

Подумать только, как иногда разнится оболочка с содержанием!

– Ну, если Феникс – котенок, то Шеан с Теа – два здоровенных взрослых кота, – фыркнула Айне. – Вот ведь развели кошачью возню… Не то чтобы я понимала, как можно встречаться с двумя мужчинами одновременно, но кое-что мне в этих отношениях нравится. Знаешь, что? – неожиданно обернулась она ко мне.

– Нет, – осторожно ответила я.

– Свобода, – Айне сказала – будто лезвие свистнуло у виска. Спину обдало холодом. – Они совершенно не привязаны друг к другу. В лучшем смысле этого слова. Феникс нравится братьям, и даже очень… Но если ей наскучит эта игра, они с легкостью это переживут и расстанутся друзьями. То же и Энни – не пойдет топиться, если вдруг Шеан и Теа найдут себе другую подружку. Но есть пары, которые словно прикованы друг к другу судьбой, – помрачнела она. Феникс дождалась, пока мы немного нагоним ее, а потом опять началось то, что Айне называла «кошачьей возней» – взаимные тычки, взвизги…

– Про судьбу – ты это серьезно?

Сердце кольнуло нехорошим предчувствием. У Айне после вчерашнего нервы были натянуты, как струны, а в таком состоянии пророчица частенько пускалась в философствования.

– Смотря о ком говорить, – задумчиво ответила она. Ресницы дрогнули и чуть-чуть опустились, и взгляд ее теперь был словно направлен в себя. – Помнишь, ты сказала тогда про меня и Ириано? Что он может быть моим… суженым? – я кивнула, чувствуя себя неловко. – Я начинаю думать, что, вероятно, ты права. Что ж, я это заслужила, – криво улыбнулась она и отвернулась. – После того, как обрекла на встречу тебя и Максимилиана.

– Я не жалуюсь, – мой голос прозвучал угрюмо.

– Да, конечно, ты ведь любишь его, – глухо откликнулась Айне. Смех Феникс доносился словно из другого мира. – Но ты была обречена полюбить его, понимаешь? Вот скажи, какие молодые люди тебе нравились до встречи с Ксилем? Хотя бы из нашего класса?

Я растерялась.

– Ну, сын учительницы по литературе, из старшего класса… И еще этот, с которым я за партой сидела на физике, кажется… – имена никак не вспоминались, как будто школа была в прошлой жизни. – Вообще мне Дариэль нравился, я даже за него замуж хотела, – смутилась я. В двенадцать лет действительно было что-то подобное.

– В общем, светловолосые, тихие, очень правильные мальчики, – подытожила Айне. При попытке сопоставить образ «тихого светловолосого мальчика» и Дэйра меня пробил нервный смех. – И как Максимилиан вписывается в эти стандарты?

– При чем здесь стандарты? – в шутку возмутилась я, ощущая смутную горечь потери чего-то, никогда и не существовавшего. – Мы все в голове себе рисуем некий идеал, а в жизни все выходит обычно наоборот! И я не думаю, что это так уж плохо. И вообще, с Ксилем и Дэйром мы разберемся сами, – надо было менять тему, пока мы с Айне не поругались. – Виновато ли твое пророчество или нет – дело десятое. Сейчас мы счастливы. Есть, конечно, и проблемы… но они решаемы. Не важно, что позволило нам встретиться… или ты еще не все рассказала о пророчестве? – насторожилась я.

У Айне был слишком виноватый взгляд – совсем ей не свойственный. Пророки рано свыкались с необходимостью принимать решения, в том числе и те, что касались их близких. Так почему же сейчас моя подруга мялась и отводила глаза? Почему она до сих пор не огласила полное пророчество?

– Айне, я немного устала от намеков. Или ты расскажешь мне все и без утайки, или больше никогда не вернешься к этой теме. Идет?

По правде говоря, я бы предпочла второй вариант. Знать свое будущее – не всегда полезно. Айне знает – и мучается. Себе бы я такой судьбы не хотела.

– Рассказать… – пальцы пророчицы нервно теребили завязки на рукавах. – Ты же знаешь, лучше этого не делать… Увеличивается вероятность, и… Ладно. Не об этом речь. Но меня беспокоит, что в той линии, где вы с Ксилем взаимно влюблены… Словом, со временем ты исчезаешь из пророчества, – она резко вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Зрачки у нее были расширены, как от кофе или бессонницы.

Я попыталась осознать то, что сказала Айне, и в горле у меня пересохло.

– Ты имеешь в виду… – я сглотнула, но сухой колючий комок никуда не делся. – Ты хочешь сказать, что я…

Слово не шло с языка, и я по-простому чиркнула пальцем по горлу.

– Я не знаю, Нэй. Вероятность положительного и отрицательного исхода равновероятна.

– А можешь ты посмотреть…

– Я пытаюсь. Правда пытаюсь. Уже лет семь.

– О, боги… Айне, я…

– А о чем вы тут разговариваете? – громко поинтересовалась Феникс, приблизившись к нам. Мы с Айне мгновенно отвернулись друг от друга и почти одновременно выпалили:

– Ни о чем особенном.

– Тебе будет неинтересно, Энни.

– Ну, как всегда, – обиженно надула губки Феникс, но в глазах у нее читалась тревога. Ох, Энни, Энни… Услышала что-то? Догадывается? – Вы такие… такие… ух! – припечатала она и, сдвинув брови, потопала вперед, не дожидаясь, пока мы ее догоним.

Всерьез обиделась. Значит, слышала.

О пророчествах мы с Айне больше не говорили. Было бы преувеличением сказать, что путь до лабораторий прошел в молчании. Нет, мы вовсе не много болтали – так, отмечали перемены в интерьере замка – снежинки и блестки на окнах, ругали затянувшиеся морозы и «бездну»… Но и натянутыми наши разговоры не назовешь.