Дмитрий Самохин - Мятеж Безликих

Старх медленно сел и осмотрелся по сторонам. Он находился на полу библиотеки, заставленной высоченными книжными стеллажами со стеклянными дверцами. Возле длинного стрельчатого окна стоял дубовый письменный стол, на нем возвышалась лампа с большим круглым шаром, заполненным светящимся газом приятного зеленого цвета. Напротив письменного стола находились деревянные стулья, пара мягких удобных кресел и большой диван с валиками подушек, на котором лежал тихонько скуля во сне Дамир.

Старх спросонья потер лицо руками, словно умываясь, потянулся, отчаянно зевнув, и медленно обернулся, продолжая осмотр. От неожиданности он громко вскрикнул, разбудив Дамира. За его спиной стоял Радим, смотря прямо ему в глаза злым пронизывающим насквозь взглядом. Как он подкрался к нему и зачем?

– Тихо ты, чего раскричался, – произнес Радим, обогнул Старха, подошел к креслу и плюхнулся в него.

– Ты чего словно тать подкрадываешься? – спросил напуганный Старх.

– И ничего я к тебе не подкрадываюсь, больно надо. Очнулся я, вот и решил перебраться в более удобное место, – разыграл обиженную невинность Радим.

Только Старх почему-то ему не верил. Радим хотел его напугать, что ж у него это получилось.

– Ну чего допрыгались, мужики? – зло спросил Радим и пристально уставился на Дамира.

От его взгляда Дамир съежился и попытался поглубже вжаться в диван. Попытка не удалась.

– А это все ты, гнида бесхребетная, чего ты нас сюда привел? Тебя что этот Шляпник заставил людей к нему на обеденный стол таскать? За это он тебя пожалел? За это жизнь оставил? А теперь ты нашими жизнями за свою никчемную шкуру расплачиваешься?

Каждое слово Радима больно жалило Дамира. Он кривился, по лицу текли слезы, а уши залила краска.

– Оставь его в покое! Он тут ни при чем! – резко сказал Старх.

– А кто причем? Он нас сюда приволок!

– А чего ты за нами тащился? Тебя что насильно вели? Сам пошел! Так что нечего на других пенять! – сказал как отрезал Старх.

Радим улыбнулся, схватился руками за голову и завыл, качаясь в кресле из стороны в сторону, точно маятник.

Старх не ожидал от него такого и растерялся. Дамир тоже прекратил плакать и настороженно уставился на приятеля.

Радим внезапно замер, поднял голову, не отнимая от нее рук, и зловеще посмотрел на Старха.

– Добреньким хочешь остаться. Чистеньким. Слабого пожалел, заступился, а я такая тля его тут гноблю да пригибаю. А что если этот твой слабенький на убой тебя привел. Как агнца невинного. Ты ему доверяешь, а он тебя прямо на вертел хозяину. А? Зачем он тебе о Шляпнике этом сказал? Зачем привел сюда?

– На колдуна посмотреть. – Неуверенно произнес Старх.

– И чего? Посмотрел? Понравилось? – с издевкой в голосе спросил Радим.

Старх сердито насупил брови, как бывало когда его отец несправедливо за что-то обвинял, да уже ремень снимал, чтобы отутюжить как следует в наказание.

– Ты, это, кончай волну гнать. Мы в одной лодке. Зачем качаешь ее из стороны в сторону? Хочешь чтобы все затонули?

– Ребятушки, – заскулил обретший дар речи Дамир, – я ни сном ни духом, ничего не знал. Думал колдун тут живет, глянем из любопытства одним глазом, попугаемся.

– Попугались, спасибо. – Спокойно ответил Старх. – Теперь только осталось решить, как мы отсюда выбираться будем.

– А чего тут решать? Мы тут надежно заперты и не стоит даже трепыхаться. – Зло сказал Радим. – Колдун нас просто так не отпустит. На то он и колдун. Вспомни ту черную комнату. Ты думаешь нас в этот книжный гадючник перевели. И теперь все хорошо. Ты ошибаешься. Он небось за нами сейчас в какую-нибудь замочную скважину подглядывает, и когда ты попробуешь вырваться, он то тебе тут же по башке и двинет, чтобы неповадно было.

– Как думаете, зачем мы этому колдуну понадобились? – робко спросил Дамир и криво улыбнулся.

– Сначала он тебя сварит, чтобы мясо и кожа легко от костей отошли. Мясо он конечно съест, кожу натянет на стену, как ковер. А твой череп поставит на полку в свою коллекцию человеческих черепов. – Зло сказал Радим и дико рассмеялся.

Дамир от страха съежился и заплакал. Тыльной стороной руки он принялся растирать слезы по лицу, пытаясь успокоиться. Но вместо этого плакал только больше.

– Зачем ты его пугаешь, – укоризненно посмотрел на Радима Старх. – Мы выберемся отсюда. Обязательно выберемся.

– И как ты намерен это сделать? – ехидно спросил Радим.

Старх подошел к ближайшему книжному шкафу, ощупал его руками, достал несколько книг в твердых кожаных переплетах (после слов Радима ему показалось, что переплеты сделаны из человеческой кожи), рассеянно пролистал их, изредка останавливаясь на той или иной странице и вчитываясь в текст. Книга была написана кириллицей, только вот буквы складывались в полную абракадабру. Старх вернул книгу на полку и задумался. Сказать «мы вырвемся отсюда» куда проще, чем сделать. Они находились в комнате, лишенной окон и дверей, только книжные стеллажи скрывали стены, да стрельчатое окно, за которым клубился багровым туман. Но ведь должен быть выход из комнаты, ведь они сюда как-то попали. Старх обошел комнату вдоль стеллажей, осматривая каждую щель, каждую трещину, но ничего не увидел. Все это время за ним внимательно наблюдали мальчики: Дамир с затаённой надеждой, Радим с дикой злостью.

Старх остановился возле письменного стола, сел на него и задумался. Он перебирал в памяти заклинания, известные ему, пытался подобрать что-нибудь особенное, что обязательно сработает. Как жаль, что он еще так мало знает. Барон наверняка бы легко выбрался из этой ловушки.

Наконец он решился, соскочил с крышки стола, широко расставил ноги, уперся руками в бока, запрокинул голову, словно собрался петь. Старх оживил в памяти заклинание «Пражский Великан» и выплеснул его на книжные стеллажи. Некоторое время ничего не происходило. Мальчишки не могли взять в толк, зачем Старх так дурачится, кривляется и руками размахивает, словно ветряная мельница. Но вдруг книжные стеллажи заходили ходуном, разбрасывая вокруг себя книги. Словно бумажные птицы, размахивая крыльями-страницами, книги слетели со стеллажей и закружились в воздухе, образуя причудливый хоровод. Книги резко взмыли вверх, ударились об потолок, и словно подбитые птицы обрушились к полу, складываясь друг на друга, словно кирпичики в кирпичную стену. На глазах изумленных мальчишек из книжек выстроилась высокая фигура, отдаленно напоминающая человеческую. Голова книжного великана состояла из пухлых томов Тита Ливия, Плутарха, Геродота и Геростратига. Из веера хрустящих страниц выглянуло сморщенное лицо сердитого старика.

– Разрушь эту стену! – приказал Старх. – Освободи нас!