Виктор Кувшинов - Пограничник

— В принципе, да. Но не советовал бы сразу придумывать что-либо массивное и сложное — структура иллюзии может поехать и тогда неизвестно, что вокруг будет твориться.

— Хорошо, ограничимся необходимым, — согласился Влад, и вскоре в корме лодки лежало несколько новеньких мягких тюфяков.

Когда приятели вернулись к костру, тот уже потух, а девушки снова уснули, пригревшись на солнышке. К радости землянина, две из них тут же проснулись и даже попытались привставать, но пока это им плохо удавалось. Он поспешил обрадовать местных прелестниц, вручив каждой по нехитрому и свободному сарафану. Однако радость и благодарность в глазах девушек быстро сменились смущением. Влад аж хлопнул себя по лбу ладонью.

— Сейчас! — сказал он, затем подошел к блондинке, скатал платье в рулон и, приподняв ей голову, надел платье на шею. Затем аккуратно, по одной, продел руки в рукава и стал разворачивать ткань. В результате платье оказалось на девушке, а походное тряпье снялось без лишнего обнажения телес, что было воспринято чуть не со слезами благодарности.

— Хорошо вас мама с папой воспитывали! А то знавал я девиц… — рассмеялся землянин и перешел к следующей пациентке.

Спустя еще полчаса они отплывали. Инквизитор угнездился на корме у руля. Две девушки лежали у его ног на тюфяках, а одна уместилась в носу. Влад уверенно выгребал от берега не жалея новых «залеченных» ладоней. Найти правильное направление было непросто, но два факта помогли это сделать. Селение лежало где-то к северу, а девушки помнили, что отправились по ягоды направо вдоль берега. Значит, надо плыть на север и, достигнув берега, повернуть к востоку…

Влад уже подумывал «сообразить» какой-нибудь лодочный мотор, чтобы быстрее двигаться к цели, его останавливала только опасность оказаться в воде с четырьмя подопечными и полное незнание устройства лодочных моторов. Солнце клонилось за полдень, а берега все не было видно. И вдруг бывший инквизитор, нахохлившийся на корме, как озябший воробей, встрепенулся и подал голос:

— Так вот же берег! — при этом он указал вправо от курса.

Влад оглянулся и увидел довольно близко от них берег, наискосок удаляющийся к западу.

— Что ж ты раньше молчал? — обиделся землянин. — Мы же влево ушли!

— Так туман с берегов только сейчас разогнало. Зато теперь недалеко осталось, — возразил Иезул.

— Недалеко до берега, а вот сколько до селения? — вздохнул Влад, поворачивая лодку почти поперек прежнего курса. — Если бы не гуманитарный груз, можно было бы прямо тут на берег выйти и отправится на север.

«Живой груз» тоже оживился при виде суши и защебетал на разные голоса:

— Не надо здесь причаливать, а то вдруг нечисть какая…

— Ой, вон та гора с большим деревом на макушке — это же Лысуха!

— Ее даже из нашего села видно!

Такие новости вдохновили новоиспеченного пограничника, и он принялся грести с удвоенным усилием. Девушки не обознались, и через пару часов из-за очередного мыса показались строения на берегу. Путники с любопытством рассматривали селение. Оно было немаленьким — отсюда виднелось десятка два домов, не считая множества подсобных построек, расположенных на пологом прибрежном склоне. Причал огораживал настоящий мол, отсыпанный большими камнями.

— Явно без пограничников не обошлось, — прокомментировал гидросооружение Иезул.

— Ну и хорошо! — заявил Влад и опять налег на весла.

Их встречали сразу несколько человек. Впереди всех на причале стоял высокий седоволосый бородач. Он приветственно махнул им рукой и собирался что-то крикнуть, но изо рта вырвалось только: «Прив…». Мужчина словно остолбенел, расширенными глазами уставившись на светловолосую пациентку.

— Папа! — воскликнула та, сумев поднять руку и помахать.

— Катюша! — наконец вымолвил мужчина, и по его щекам потекли слезы.

— Ой! Так там же!.. — воскликнул второй мужчина ростом пониже и побежал к берегу.

В результате, пока лодка причаливала, на берегу поднялся изрядный переполох. Кто-то куда-то бежал, кто-то радостно кричал, кто-то причитал. Все пытались помочь еще слабым девушкам подняться на причал, затем придумывали для них носилки. Иезул выбрался сам и довольно сносно стоял на ногах. Один из мужчин подошел к нему и представился лодочником, тут же посоветовав, как лучше пришвартовать водный транспорт.

А бывший монах с гордостью ответил на приветствие:

— Иезул, опорный.

— Ого! — удивился лодочник и поинтересовался. — И где же тогда пограничник?

— Вот он. Владом зовут, — деланно небрежно указал на приятеля давешний инквизитор.

На причале на мгновение воцарилась тишина. Каким-то образом все ухитрились услышать новость о пограничнике. Только Катюша сокрушенно призналась:

— Надо было нам сразу сообразить! Никакому инквизитору не по силам было бы из нас нечисть выгнать.

Влад понял, что обречен на долгие объяснения и разговоры. Нельзя же бросить счастливым родителям их детей, как кость собаке. Так все и получилось — их с Иезулом привечали, кормили и поили, как королей. Да и было за что — ведь не каждый день родителям возвращают пропавших красавиц. Пришлось остановиться на ночь, но совсем напрасной задержку назвать было нельзя.

— Ты не переживай, — успокаивал своего пограничника бывший монах. — Все равно с утра лучше выходить, так дальше светом пройдешь, а там, глядишь, и никакой свет больше не понадобится…

Обстоятельство туманной перспективы не сильно обрадовало Влада, но ощущение близкой цели, не давало обращать внимания на такие мелочи, как наличие или отсутствие света. Полезным оказалось и то, что седобородый староста предложил проводить гостя до крайней точки возврата, куда решались доходить люди. Находилась она в полудне пути прямо на север.

А ночью не обошлось без побудки: долго плавая по озеру, пограничник притащил-таки на хвосте очередное глупое чудо-юдо, которое отважилось на ночную вылазку. Однако сторожевая служба поселка была на высоте и вовремя заметила наползающую на мол черную слизь.

Влад бы так и пропустил представление, если бы не крики на улице. По уже сформировавшейся привычке он быстро натянул штаны, схватил свою указку и побежал учить уму-разуму расшалившуюся нечисть. На причале уже во всю шло сражение: медузообразную гору с щупальцами закидывали горящими головнями, стреляли по ней из луков и тыкали длинными баграми.

Завидев пограничника, все с удовольствием уступили ему самое лучшее место в партере. Влад не стал отказываться и с некоторым пижонством, легким движением руки вынул из кармана заветный пластмассовый брусочек, который в виду своей гладкости, легко выскользнул из ладони и тихонько булькнул, скрывшись в темной ночной воде у кромки причала.