Виктор Кувшинов - Пограничник

Влад понимал, что разрозненные островки обрывочных иллюзий больше не представляют никакой связной системы и подозревал, что даже направление движения здесь неважно, поскольку все координаты смешались за отсутствием цельной реальности.

От этих безрадостных мыслей его оторвал всхрап коня, который как будто хотел привлечь внимание хозяина к чему-то. Влад открыл глаза и заметил, что на лужайке опять распустились ромашки с васильками. Но конь не был обеспокоен цветущей едой, а смотрел в сторону дороги.

«Не хватало еще каких-нибудь гостей!» — тревожно подумал Влад и вскочил на ноги. Конь не напрасно поднял тревогу — прямо по новенькой дороге на соседнем островке к ним приближалась какая-то точка. Пограничник подбежал к краю лужайки, чтобы лучше рассмотреть угрозу.

По мере ее приближения стало видно, что это всадник на коне. Когда незваный гость приблизился к краю пропасти, разделяющей два плато, Влад замахнулся рукой, чтобы стереть дорогу перед ним, но в последний момент остановился. В контуре всадника он с удивлением признал женщину. Да не просто женщину, а ту разведчицу, что спала его пару дней назад.

Наездница тем временем лихо летела по тонкому мосту, и вдруг Влад понял, как он ошибался. Это была Ксюша! В том же костюме разведчицы, на том же коне, но вот волосы и лицо… как же он не догадался еще тогда, когда она спасала его? Ведь еще когда она пела, он почувствовал что-то родное. Пограничник растерянно стоял и смотрел, как прекрасная всадница останавливает коня и спешивается подле него.

Все сомнения сняло как рукой, когда Ксюша подошла и обняла его. Ее лицо лучилось таким счастьем, что он понял: она не могла быть подделкой или иллюзией, вроде коня. Девушка была настоящей и самостоятельной, и так крепко его обнимала! Она была даже более настоящей, чем на Земле, ведь теперь ее душа не пряталась под маской тела. А на все остальное ему было наплевать, по крайней мере, сейчас.

— Что ты какой-то очумелый? — наконец оторвалась от него девушка, внимательно заглядывая в глаза, и с настороженностью в голосе спросила. — Или я тебе уже не нужна?

— Ксюша… — прошептал Влад и не мог сдержать слезы облегчения: он все-таки дошел, и она жива, пусть и в иной реальности или иллюзии — неважно. Главное, что они снова вместе, преодолев саму старуху с косой, и ничто их больше не сможет разлучить.

Девушка тоже не могла удержаться от слез, и они опять обнялись. Влад не хотел отпускать ее из объятий, словно боясь снова потерять, хотя понимал, что не может ее так вечно держать.

— Ты все-таки меня отпустишь? — не выдержав, ласково прошептала Ксюша и, счастливо засмеявшись, пообещала. — Я больше никуда без твоего разрешения не исчезну!

Пришлось пожалеть и отпустить полузадушенную любовь. Влад все-таки не отпускал ее совсем — они уселись друг против друга на траву и продолжали держаться за руки.

— Не знаю, когда меня оставит этот страх потерять тебя… — признался Влад. — Я так долго сомневался, что когда-нибудь снова увижу твои глаза.

— Ну, теперь ты сможешь меня видеть почти по первому желанию!

— Почему почти? — сразу насторожился Влад.

— Это ты скоро поймешь, — тень грусти на мгновение омрачила лицо Ксюши, но тут же прошла. — Сейчас не время вспоминать о проблемах. Их мы еще успеем решить. Знай: я страшно горда, что ты добрался и по пути стал настоящим пограничником.

— Да, я надеюсь, ты сможешь мне многое объяснить, а то я совсем запутался, что к чему в этой иллюзии. Скажи сначала, что за таинственная разведчица? И почему, если это была ты, то сразу не предстала передо мной в своем виде?

— Ох и сложные ты вопросы задаешь! — рассмеялась девушка. — Давай я тебе сейчас самое основное расскажу, а потом… я отведу тебя в гости к себе.

— Куда к себе? — заинтересовался пограничник.

— Вот это я и объясню… — лукаво посмотрела на своего любимого Ксюша.

— Я весь внимание, — серьезно ответил Влад и приготовился слушать.

— Я начну с самого основного, — тоже перешла на деловитый тон Ксюша. — Твое появление здесь, и моя смерть неслучайны. Я и в самом деле могу назвать себя Разведчицей, как и ты себя — Пограничником. Но дело не в словах, а в смысле.

— Да, я уже заметил, что тут нет языковых различий.

— Совершенно верно. Здесь, если можно так выразиться, общий язык, который существовал до Вавилонской башни. На самом деле он как существовал, так и существует — это язык мыслей, не связанный условностями кодировки. Я должна сразу сознаться, что вокруг тебя была затеяна некая игра, хотя существовала большая вероятность, что ты станешь пограничником и без чужой помощи… И все же я надеюсь, жертвы не были напрасны. Основная цепь событий, которые должны были тебя привести в Пограничье, не была нарушена. Но каким ты пришел сюда и что с тобой будет дальше, вернее, каким пограничником ты станешь — тут без моей руки не обошлось.

Влад протянул руку и ласково погладил Ксюшу по щеке, нежно шепнув:

— Мне кажется, ты чувствуешь себя в чем-то виноватой. Но, прошу тебя, расскажи все, как оно было и есть. Я приму от тебя любую правду — ты умерла у меня на руках и одно только это оправдывает любую самую страшную тайну. Ведь в какой-то мере я тоже был причиной твоей смерти, вовремя не понял вещего сна…

— Хорошо, я расскажу главное, — согласилась Ксюша. — Может ты уже заметил, что являешься, наряду с другими пограничниками, хозяином иллюзии Пограничья?

— Да мне об этом Иезул все уши прожужжал. Хорош хозяин — сколько раз чуть не укокошили.

— Потому и старались укокошить, что хозяин. Ты просто еще не набрался опыта… Но не в этом дело. Это только часть правды, которую знают все пограничники.

— А что, есть еще одна часть…

— Есть вся правда, насколько только она может быть всей: ты не просто хозяин этой иллюзии, ты хозяин реала Земли.

— А не слишком много для одного? — усомнился Влад такой чести. — По крайней мере, в церкви или на занятиях по философии нас учили другому… Кто же тогда все боги от Аллаха до Саваофа? И кто тогда ты, если я хозяин всего?

— Ты попал в точку, — немного грустно улыбнулась Ксюша. — Ты помнишь, как я в отчаянии спрашивала: если есть тот Бог, о котором нам говорят в церкви, то почему он позволяет мучиться ни в чем не повинным детям?

— Да, помню. И что, у тебя есть ответ на этот вопрос?

— Да, есть. Все очень просто и об этом догадывается все человечество, но никак не может понять, казалось бы, лежащей на поверхности истины. Не может, потому что это трудно. А истина заключается в том, что несчастный Вова или Сережа и есть тот самый бог, что создал величайшую иллюзию реала, и потому он не может помочь сам себе. Помощь может прийти только от такого же его воплощения: от окружающих людей.