Анна Аршинова - Девочка по имени Аме

— Извините… — искренне произнесла девушка, глаза ее наполнились слезами. — Извините меня…

Акито кивнул, глядя в ее лицо.

— БЕРЕГИСЬ!.. — только и успел крикнуть Данте, чтобы предупредить брата, когда увидел, что эта мерзкая дама нащупала осколок вазы и вонзила его в Акито. У Акито была хорошая реакция, ее хватило, чтобы увернуться от удара. Кицуне целила в незащищенное горло, но попала в плечо.

Данте всхлипнул от страха и одновременного облегчения, когда понял, что все обошлось. Акито же, не колеблясь, ударил девушку по лицу. Она вскрикнула и дернулась, стараясь вырваться, но ее слишком хорошо держали.

— Я бы на тебя натравил этого ручного зверька, — процедил брат, кивком указывая на Данте, — но он отказывается тебя убивать. Поэтому придется это все же сделать мне!

После его слов кицуне застыла на полу, глядя на то, как Акито безжалостно собирает Сейкатсу. Она была сильной и напоминала грозу — высекала молнии и гремела. Девушка смотрела на все это с ужасом и отчаянием, с обреченностью. Но ей хотелось жить, так отчаянно, так сильно, что она вся оцепенела, не зная, что делать. Дважды ее пытались убить эти люди, и дважды что-то их останавливало. Но случится ли чудо в третий раз — она не знала.

— Я просто хотела, как лучше… — попыталась оправдаться она, но ее голос потонул в грохоте Сейкатсу Сарумэ Акито и звуках боя ками. Сейчас ее никто не мог слышать.

Она говорила правду. И на Аши она покушалась только потому, что хотела помочь господину Кимэю…

Глаза Акито, подсвеченные яркой водной Сейкатсу, смотрели непоколебимо. И рука его не дрожала, когда опускалась на ее уязвимый, ничем не защищенный живот.

"Я хочу жить…" — подумала Анита отстраненно.

"Ты будешь жить", — рассмеялся кто-то очень близко.

А потом огромный цветной вихрь Сейкатсу подхватил ее, закружил и унес далеко-далеко…

02 день месяца Овцы 491 года Одиннадцатого исхода,

Ие- но футана, страна Поднебесная, Нара,

Особняк Сарумэ

"И зачем?"

"Просто не люблю бессмысленные смерти".

"А, ну да".

Тишина. Только отчаянно и зловеще завывает на улице ветер. Даже битва остановилась. Все участники смотрели на место, где должна была лежать мертвая кицуне, а в итоге зияла дыра в полу. И никакой разорванной плоти. Ни кусочка. Эти существа выглядели так забавно, их лица приобрели настолько недоуменные выражения, что хотелось рассмеяться в голос, не думая о конспирации. Особенно непередаваемым было лицо Сарумэ Акито, который выглядел ребенком, у которого отобрали конфету.

"Мне он нравится. Такой интересный. Давай, заберем его с собой, когда закончим?"

"Там видно будет".

Тишина нарушилась. Ками начали обсуждать причину исчезновения и строили нелепые предположения. Только зря старались…

Их разговоры были уже неинтересны. Зато так и тянуло за язык обсудить одного из участников данного действа — того, посмотреть на которого сегодня они и пришли.

"Кто бы мог подумать, что Сарумэ Акито окажется таким романтиком? Это похоже на "культ прекрасной дамы" не находишь?"

Собеседник с удовольствием поддержал разговор.

"Дамы, которой никогда не существовало".

"Но он ее придумал и идеализировал. Наверное, даже хорошо, что Сарумэ Амэ никогда не существовало".

"Но нужно понимать, что Амэ-но-удзумэ-но микото почти идеальная фигура для поклонения".

Разумеется это так.

"Муза. Она дарит вдохновение. При всей своей черствости и неповоротливости, он одухотворен больше прочих".

"Конечно".

"И он нуждается в ней, во вдохновении".

"Без сомнений".

02 день месяца Овцы 491 года Одиннадцатого исхода,

Ие- но футана, страна Поднебесная, Нара,

Особняк Сарумэ

— Кимэй, твоя работа? Не могу поверить, что ты стал так силен, что смог преодолеть мой телепортационный щит! — произнес Хорхе, смахивая пот со лба. А Кимэй что-то не выглядел уверенным. Значит, все же он здесь не при чем. Похоже, плавает рядом рыба побольше.

— Я думаю, сейчас это неважно, — отозвался тот.

— Да, определенно. Нам пора с тобой уже разобраться раз и навсегда, так? Данте! — Хорхе тряхнул в его сторону золотистой шевелюрой. — Бери свое сокровище и мотай отсюда…

Данте неуверенно приподнял голову.

— Но…

— Что "но"? Слышать не хочу! Я же о нем, забочусь, глупый! Вот сейчас будет много-много Сейкатсу, выдержит ли его щит от такой близости? — Хорхе поиграл с интонациями, чтобы побольше впечатлить глупого отпрыска.

— А ты? — тихо спросил он.

— Что я? — фыркнул родитель. — Не маленький уже. И как с йокаями разбираться — знаю.

— Ты считаешь, что я вас так просто отпущу? — спокойно вопросил Кимэй, слушая разговоры ками.

— А тебя кто-то спрашивать будет? — осведомился Акито с присущей ему "деликатностью". — К тому же делать мне здесь больше нечего. Пора возвращаться в Академию.

— А за свой родной дом не боишься? — поддел его Хорхе.

Тот только скривился.

— Мой дом — это Академия, — выплюнул он. — Здесь у меня ничего нет.

Данте почувствовал обиду. Но речь ведь об Акито. На его слова не стоит обижаться, потому что он… некоторые вещи сам порой не понимает. Во всяком случае, Удзумэ хотелось так думать.

— Так иди уже домой! — не выдержал Хорхе. — Что тут поэмы сочиняешь?

Ощущение исчезнувших пут оказалось настолько неожиданным, что Данте не сразу и понял, что свободен. Он осторожно пошевелил руками и ногами, а потом дотянулся до валяющейся на полу манжеты и поднялся на ноги. Акито не стал его ждать и направился к выходу. От него пахло кровью, и это тревожило Данте, но он знал, что это просто царапина, ничего больше.

— Не отпущу! — крикнул Кимэй и бросился за ним, но дорогу ему преградил Хорхе. Все-таки очень полезно иметь такого сильного родителя: он из передряг вытаскивает. Курадо остановился и усмехнулся. Он признал, что ему вначале придется победить Хорхе.

— Все будет в порядке? — спросил Данте несмело. — Ну, с моей семьей.

— О, я тебя умоляю! — Хорхе скорчил гримасу. — Неужели ты до сих пор не понял, что здесь только слуги, и то на своей половине. Ничего не будет. Я даже постараюсь не особо разгромить особняк.

— Хорошо, — кивнул Удзумэ. — А ты?

— Думаешь, я с ками, превращенным в йокая не справлюсь? Да я, будучи студентом, Гоэна победил! Ты за кого меня принимаешь?

— Не хвалился бы раньше времени, — осадил его Кимэй.

— Нет уж, в себе я уверен. А вот ты в себе? — он снова поднял свою катану. А Кимэй — свой меч.

— Давай, проверим.

Поняв, что никто больше с ним разговаривать не станет, Данте помчался за Акито. Будет очень обидно, если спутник уйдет без него. Все-таки поблизости могут быть йокаи, и довести брата до Академии — это священный долг. А Хорхе… Хорхе справится. Хотя, возможно, Данте просто и понятия не имел насчет силы Кимэя. Удзумэ лишь верил своему родителю.