Анна Аршинова - Девочка по имени Аме

— Прошу в дом, — взлетел широкий рукав кимоно Амако, когда женщина приглашала гостей.

Слуги в особняке были настолько вышколены наследной принцессой Сарумэ, что Амэ порой казалось, что они готовы ко всему, даже к концу света. А ведь с неожиданного приезда сватов прошло не так много времени, а в просторной светлой комнате с прекрасным видом на цветущий сад они успели накрыть на стол по всем правилам и поставить табурет для "жениха", ибо сидеть на татами в доспехах совершенно невозможно.

Амэ с некоторой жалостью поглядывал на Гентиро. Ему было жарко, и он устал. Лицо, которое можно едва рассмотреть под шлемом, сейчас приобрело нежно-багровый оттенок, под нижней губой выступили крупные капельки пота, а сам он дышал так, будто пробежал стометровку. А самое главное, что Гентиро зря старается: ни сейчас, ни потом Амэ не выдадут замуж ни за него, ни за кого другого. Все эти траты и мучения по своей сути бесполезны.

Сын губернатора вновь загремел доспехами, тяжело опускаясь на табурет. Слуга с муляжами мечей не заставил себя ждать: он опустился на колени перед специальной подставкой для мечей, которая находилась в специально отведенном для этого месте, схватил кусочек шелка и, взяв через него муляж меча — никому, кроме хозяина, не позволялось дотрагиваться до него голыми руками, установил на подставку. Когда все эти манипуляции были проделаны, остальные могли рассаживаться по местам. Тот же слуга, которому была оказана честь позаботиться о "мечах", опустился на татами рядом с "женихом" для того, чтобы помочь трапезничать, ибо столики все низкие, а наклониться в доспехах тот никак не сможет.

Место Амэ было как раз напротив Гентиро, слева от которого усадили Имубэ Кунимити, а справа главу полиции. По центру расположились губернатор и верховный судья. Перед началом трапезы в комнату вошла незнакомая служанка в нарядном кимоно с подносом в руках. "Дорогие гости" затаили дыхание и смотрели, как она медленно семенит в строну наследной принцессы Сарумэ. Сама же Амако хранила непроницаемое выражение лица — сколько ни всматривайся, не поймешь, каков будет ответ. Даже Амэ с его проницательностью, наблюдательностью и огромным опытом читать настроение матери только по одному взмаху руки или наклону головы, не мог похвастаться тем, что знает, что сейчас последует.

Служанка опустилась перед Амако на колени и протянула поднос, на котором лежало семь пухлых конвертов-юино(3). Вот оно, официальное предложение губернатора дому Сарумэ. Мать задержала взгляд на подносе дольше обычного, и это дало Амэ понять, что она злится. Ее унижало то, что губернатор, простолюдин по происхождению, хоть и богатый, хоть и у власти, осмелился сватать старшего сына за единственную "дочь" Амако. Наследная принцесса всегда была очень горда знатностью своего клана, и сейчас едва сдерживалась, чтобы не выплеснуть весь свой гнев наружу. Но на публике мама являла чудеса выдержки, и никогда не показывала своих чувств.

Когда рука Амако потянулась к подносу, и в комнате стало так тихо, что Амэ мог слышать, как журчит вода в саду и мерно постукивает бамбуковый журавлик. Наступал момент истины — если принцесса Сарумэ возьмет в руки конверт, то это будет означать, что она принимает предложение, если же оттолкнет… Амэ старался не улыбаться, но это не получалось, тогда юноша прикрыл рот рукавом кимоно, и теперь со стороны казалось, что он закрывается от волнения. Рука Амако на миг застыла над конвертами — это мать дразнила губернатора и его сына, давая им ложную надежду; и когда они уже поверили, что она вот-вот возьмет конверт, быстрым движением оттолкнула поднос и улыбнулась.

— Моя дочь несовершеннолетняя, я не могу выдать ее замуж до Церемонии(4).

Губернатор был весь красный от напряжения и дышал, как будто долгое время находился без кислорода.

— По закону брак, совершенный до Церемонии, считается недействительным, — вдруг вмешался судья. — Мы бы никогда не пошли на это безумство.

Амако приподняла бровь.

— И, тем не менее, лучшего времени, чтобы договориться о браке, не найти. Канто Мацури будет через полтора месяца, этого времени вполне хватит для подготовки, — добавил глава полиции.

Амэ поднял голову и встретился со жгучими черными глазами Кунимити. Наследный принц насмешливо улыбнулся и подмигнул ему, юноша в ответ гордо вздернул подбородок и отвернулся.

— Вопрос с Академией Аши остается открытым, — возразила Амако. — Я не могу давать никаких обещаний, пока существует вероятность, что Амэ станет Сейто (прим. автора. — студент Академии Аши).

— Вероятность того, что она станет Сейто ничтожно мала, — вновь заговорил судья.

— То же говорили и о старшем сыне. Никто не ожидал, что он удостоится подобной чести.

— Почему же? Вполне предсказуемо. Сарумэ Акито очень способный мальчик, — снова глава полиции.

Они принялись так страстно уговаривать Амако, будто надеялись, что она может передумать. Но наследная принцесса Сарумэ никогда не меняет своих решений, и простым давлением победить ее невозможно.

— Спасибо, что так отзываетесь о моем сыне, но я уже дала свой ответ. Не тратьте напрасно время и силы.

Глава полиции открыл было рот, чтобы что-то возразить, но губернатор остановил его жестом.

— Достаточно, госпожа наследная принцесса все сказала, — он посмотрел на Амако. — Могу ли я повторить все после Церемонии?

Мама слегка склонила голову.

— Как будет угодно, — Но и в этом случае им ничего не светит.

Амэ внутренне оживился: раз сватам дали отворот-поворот, так почему бы им не отправиться домой? Что здесь еще делать? Юноше не терпелось вновь залезть на любимую крышу сарая и до заката смотреть на облака, чтобы не пропустить, когда в ярко-голубом небе слабо мигнет зеленая точка, и откроются ворота портала. У Сейто Академии Аши начинаются летние каникулы, и Акито должен появиться в течение суток. А весь этот балаган мешает наслаждаться приятным ожиданием!

Но испортил все, как всегда, неугомонный Имубэ. Он поднялся со своего места и произнес:

— Даже если сватам отказали, то они не могут так просто уйти, — он коварно улыбнулся Амэ. — Мы обязаны выпить за прекрасную, пусть пока еще несовершеннолетнюю, госпожу Сарумэ.

Амэ едва не задохнулся от злости и поспешно спрятал невольно сжавшиеся руки в кулаки в складках кимоно. Счастье было так близко!

— Похоже, ты права, сестренка, — тихо произнес Макетаро. — Это явно продлится до утра.

Амэ обреченно закатил глаза.

Саруда Гентиро пить не умел, и потому пытался отказаться. Не получилось. Имубэ обладал талантом споить, кого угодно. Сегодня его жертвами стала вся делегация, ни один не смог отвертеться. В итоге — сваты мирно дрыхли на татами среди пустых графинчиков из-под саке, а Гентиро сидел, прислонившись к стене, в съехавшей набок хлопковой шапочке(5), и бормотал что-то нечленораздельное. Рогатый шлем валялся где-то в стороне, наручни тоже были сняты и отброшены.