Лорел Гамильтон - Божественные проступки

- Я понимаю, что ты говоришь, но почему это должно быть сделано именно сидхе?

- Твои люди - единственные из тех, кого я знаю, кто мог сохранить магию, вложив ее в другой материал - свежий и живой.

- Мы никогда не видели ничего подобного, - сказал Уилсон.

- Поэтому считаете это работой сидхе? - Спросила я.

- Это не так, - сказал Баринтус.

Мы все посмотрели на него.

Джереми было явно неловко, но он посмотрел на высокого мужчину и спросил:

- Почему это не волшебство сидхе?

Баринтусу удалось выглядеть таким же презрительным, каким я всегда его видела. Он нависал над Джереми. Сначала я думала, что это было что-то личное, но потом поняла, что это было предубеждение Баринтус к Джереми, который был трау. Это было похоже на расовую неприязнь, как будто Баринтус не считал трау достойным бать нашим боссом.

- Сомневаюсь, что я смогу это объяснить так, чтобы ты понял, - сказал Баринтус.

Лицо Джереми потемнело.

Я повернулась к Уилсону и Кармайкл, улыбаясь, и сказала:

- Простите, не оставите нас на минутку? Мне очень жаль, но не могли бы вы отойти подальше.

Они переглянулись, потом посмотрели на злое лицо Джереми и надменное Баринтуса, и отошли. Никому не хочется стоять рядом с начинающим ссору мужчиной в семь футов ростом.

Я повернулась к Баринтусу.

- Хватит, - сказала я, толкнув в его грудь пальцем так сильно, он немного отступил. - Джереми - мой босс. Он платит мне достаточно, что прокормить и содержать нас всех, включая тебя, Баринтус.

Он посмотрел вниз на меня, и двух футов было достаточно, чтобы это было надменно, но для меня было уже привычно такое поведение морского экс-бога.

- Ты не зарабатываешь денег. Ты не вносишь проклятую часть в содержание фейри здесь в Лос-Анджелесе, поэтому прежде, чем вести за собой остальных, хорошенько подумай над этим. Среди всех нас Джереми гораздо ценней, чем ты.

Мои слова прошили надменность, и я увидела на его лице неуверенность. Он пытался ее скрыть, но она была.

- Ты не говорила, что я нужен тебе в этом качестве.

- Мы пользуемся жильем Мэви Рид бесплатно, но мы не можем продолжать позволять ей содержать нас. Когда она вернется из Европы, она может захотеть вернуть назад свой дом. И что тогда?

Он нахмурился.

- Именно. Нас больше ста человек, считая Красных Колпаков, но они ночуют под открытым небом на земле Мэви, потому что комнат на всех уже не хватает. И ты об этом не думал. Нас столько, что хватит на новый двор, но у нас нет казны или магии, с помощью которой можно одевать и кормить нас всех. У нас нет ситхена, чтобы у нас всех было жилище, которое со временем должно расти и подстраиваться под наши нужды.

- Твоя дикая магия создала новую часть волшебной страны в поместье Мэви, - сказал он.

- Да, и Таранис использовал эту часть, чтобы похитить меня, а значит мы не можем жить там пока не сможем гарантировать, что наши враги не смогут использовать это жилище для нападения на нас.

- У Риса теперь есть ситхен. Можем жить там.

- Пока мы не узнаем, что наши враги не смогут использовать эту новую часть волшебной страны, чтобы напасть на нас, мы не можем переселять туда людей.

- Это - жилой дом, Баринтус, а не традиционный ситхен, - сказал Рис.

- Жилой дом?

Рис кинул.

- Он появился на улице и подвинул два соседних здания, чтобы встать между ними, но это скорее ветхий жилой дом. Это определенно ситхен, но он выглядит очень старым. Один раз я открыл двери, за которой была одна комната, а когда я в следующий раз открыл двери, то там было совершенно другое помещение. Это - дикая магия, Баринтус. Мы не можем переселить туда людей, пока я не знаю, что эта магия делает или планирует сделать.

- Слишком сильная магия?

Рис кинул.

- Так она ощущается.

- Может быть, будут еще сидхены, - сказал Баринтус.

- Может быть, но пока их нет, нам нужны деньги. Много людей требуют много денег. Включая тебя.

- Ты не говорила, что хочешь, чтобы я устроился работать телохранителем, как предлагал он.

- Не называй его 'он', его зовут Джереми. Джереми Грей, и он зарабатывал на жизнь здесь среди людей десятилетия, и эти навыки сейчас более полезнее для меня, чем твоя способность заставлять океан биться об дом. Это было ребячество, кстати.

- Тем людям не нужны были телохранители. Они просто хотели, чтобы я стоял рядом и смотрел.

- Нет, они хотели, чтобы ты стоял рядом и был красивым и привлекал внимание к их жизни.

- Я не урод, чтобы быть меня выставляли перед камерами.

- Никто уже не помнить пятидесятилетнюю историю, Баринтус, - сказал Рис.

Один репортер назвал Баринтуса "человеком-рыбой" из-за перепонок между пальцами. Тот репортер потерпел крушение, плавая на лодке. Очевидцы говорили, что просто вода встала дыбом и ударила в лодку.

Баринтус отвернулся от нас, засунув руки в карманы плаща.

- Холод и я охраняли людей, которые не нуждались в охране. Мы выдержали и позволили им восхищаться нами и получили за это деньги. - Сказал Дойл.

- Ты сделал это однажды, а потом отказался, - сказал Холод Баринтусу. - Что случилось, что заставило тебя отказаться от такой работы?

- Я сказал Мерри, что это было ниже моего достоинства, делать вид, что я кого-то охраняю, когда нужно охранять ее.

- Клиент пытался обольстить тебя? - Спросил Холод.

Баринтус покачал головой; его волосы зашевелились интенсивнее, чем должны были бы, как океан в ветреный день.

- Для отказа недостаточно соблазнения, как это сделала женщина.

- Она трогала тебя, - сказал Холод и то, как он это сказал, заставило меня посмотреть на него.

- Ты говоришь, как будто с тобой случилось то же самое.

- Они приглашают нас не только для своей охраны, Мерри, ты знаешь это.

- Я знаю, что они хотят внимания СМИ, но ни один из вас не говорил мне, что клиенты еще и лапают вас.

- Предполагается, что мы защищаем тебя, Мередит, - сказал Дойл, - не наоборот.

- Поэтому ты и Холод вернулись только к моей охране?

- Видишь, - сказал Баринтус, - ты тоже это сделал.

- Но мы помогаем Мередит в расследованиях. Мы не просто прекратили работать и прятаться в море, - сказал Дойл.

- Проблема в том, хотя бы частично, что ты не выбрал напарника, - сказал Рис.

- Я не знаю, что имеешь под этим в виду.

- Я работаю с Галеном, и мы прикрываем спины друг другу, и мы уверены, что единственные руки, которые дотрагиваются до нас, это руки друг друга. Напарник прикрывает твою спину не только в бою, Баринтус.

После слов Холода, привычное высокомерие вернулось на лицо Баринтуса, но я поняла, что для него это не просто версия пустого лица.

- Ты действительно думаешь, что среди мужчин никто не достоин быть твоим напарником? - Спросила я.

Он просто смотрел на меня, и это было достаточным ответом. Он посмотрел на Дойла.