Олекса Чернышев - Не стреляй в ангела

Решение пришло само собой. Я осторожно пошевелил пальцами левой ноги, и змея зашипела, высоко подняв свою голову над моей грудью. Все ее внимание было приковано к моей левой ступне. Я мысленно перекрестился и резко выбросил правую руку вперед-вверх, метя в змеиную шею. Трюк удался, и я крепко зажал в кулаке упругое тело почти у самой головы. Змея в агонии обвила мою руку плотными, но совершенно безполезными кольцами. Я вскочил на ноги, продолжая сдавливать упругую шею. Сердце бешенно колотилось, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.

Я с удивлением смотрел на окружающую природу. Вокруг меня был густой, сказачно красивый лес, выглядевший точно так, как я его когда-то представлял в детстве. Казалось, что вот-вот из-под земли появится уродливый гном и заговорит со мной своим хриплым и писклявым голосом. Эта мысль показалась мне настолько реалистичной, что я настороженно огляделся по сторонам в поисках мифических персонажей. Никого не обнаружив, я вздохнул с заметным облегчением.

Солнечные лучи совершенно терялись в листве на пути от высоких и густых крон деревьев к гигантской, в два человеческих роста, траве, не тревожа прохладной тени нижнего яруса растительности. Все было здесь незнакомо: и деревья, которых я раньше никогда не видел даже на цветных картинках всемирной ботанической энциклопедии, с кряжистыми, причудливо изогнутыми исполинскими стволами серебристого цвета и крупными ярко-зелеными листьями; и трава, покрытая иссиня-черными цветами, похожими по форме на бутоны тюльпана. Воздух был насышен терпкими и броскими ароматами, которые будили во мне какие-то далекие бессвязные ассоциации, не напоминая ни о чем известном и конкретном. Вскоре, я понял, что запах распространяется от черных цветов.

Огромные пестрые птицы сидели на верхушках деревьев, нахохлившись подобно воронам, с той разницей, что они были размером с хорошо откормленного страуса. Я и не предполагал, что существуют такие птицы. Они время от времени запрокидывали свои лысые уродливые головы назад, почти касаясь массивными клювами спины, и натужно кричали. Их пение походило на резкие звуки автомобильной сирены, а глотки у них были словно луженые, настолько пронзительны были издаваемые ими звуки.

Змея в моей руке затихла, ослабив предсмертную хватку своих колец, и безвольно повисла. Я широко размахнулся и выбросил ее далеко в кусты. Птицы испуганно снялись со своих мест и наполнили окружающее пространство ужасным шумом, как буд-то над головой на бреющем полете пролетел реактивный самолет.

Как я оказался в гуще этого странного леса — для меня оставалось загадкой. Может быть это и есть та самая бразильская сельва, о которой последнее время все только и говорят? — подумал я с надеждой. Но я все больше и больше убеждался, что это не так. Слишком уж все было необычно.

Я был одет так же как во время разговора с Марией на своей кухне: в спортивных штанах и футболке. На ноги были обуты стоптанные белые кроссовки, которые я раньше использовал в качестве домашних тапочек. Я посмотрел наверх сквозь плотные кроны деревьев и определил, что солнце находится в зените, почти прямо над головой. Я расправил примятые задники кроссовок, с ужасом думая о притаившихся в траве собратьях убитой змеи.

Стоит быть осторожным, неизвестно какие еще опасности поджидают меня в густых зарослях этого леса, — подумал я обеспокоенно.

На всякий случай я отломил от ближайшего дерева толстую серебристую ветвь и соорудил из нее некоторое подобие дубины. Дубина получилась увесистой и придала мне уверенности в своих силах.

Я еще раз осмотрелся вокруг и двинулся в направлении, выбранном наугад. Я не мог ориентироваться ни по солнцу, ни по мху на стволах деревьев — на них просто не было мха. К тому же я не знал, с какой стороны я сюда был доставлен. Я продирался сквозь траву очень медленно, так как мне приходилось расчищать путь дубиной из-за опасения быть укушенным какой-нибудь рептилией. На движение уходило очень много сил, так что часа через два мои непривыкшие к таким большим нагрузкам мышцы ныли от усталости. Я не мог позволить себе остановиться, мне было необходимо выйти из этого леса. Я понимал, что лес может простираться на сотни и тысячи километров вокруг, и я могу плутать по нему недели, а может быть и месяцы. Но в глубине моей души теплилась искорка надежды, что это не так, и мне в скором времени удастся выйти к какому-нибудь селению.

Эта сука все-таки усыпила меня! — думал я о Марии со злостью под ритмичные и широкие взмахи дубины. — Она усыпила меня как лабораторную крысу и выпустила в этом дурацком лесу, даже не поинтересовавшись моим мнением на этот счет. Мало того — вопреки моему желанию!

Как ни казалось нелепым все сказанное Марией, ее слова все же заслуживали тщательного анализа. Те фокусы, которые были мне продемонстрированны в сочетании с краткой лекцией по теософии, были весьма убедительны. Если предположить, что Мария говорила правду, то я мог сейчас находиться как раз на том самом пресловутом полигоне, куда меня и собирались перебросить после усыпления. Интересно, что у них за метод транспортировки, если я его мог не вынести не будучи усыпленным? В любом случае, мне было ясно, что в моей жизни начался новый этап, и мне предстоит играть далеко не ту роль, к которой я так давно привык, и по которой уже успел соскучиться.

Не раскисай, Марк! — подбадривал я себя. — Может быть еще хуже, ведь это только начало!

Я потерял счет времени, так как по моим приблизительным подсчетам, я должен был продираться сквозь джунгли уже несколько часов, но солнце за это время не сдвинулось ни на градус. Мои силы были на исходе. Мышцы отказывались работать, и каждое движение отдавалось резкой болью во всем теле. Я натер на ладонях огромные кровавые мозоли, которые лопнули и также причиняли боль. Помимо всего прочего, ужасно хотелось пить.

Я заметил, что в основании широких листьев некоторых травянистых растений сохранилась влага. Может быть это был сок, а может быть вода осталась после дождя. Я собрал воду в ладонь, опустошив от нее десятка два растений. В результате получилось около пятнадцати грамм, и я с жадностью выплеснул воду себе в рот, так что после нескольких подобных процедур мне стало значительно легче. Вода имела сладковатый привкус, по всей видимости от цветочной пыльцы, но это ее совсем не портило.

Прошло еще некоторое время, в течении которого я все так же монотонно прорубал себе путь в крепкой траве, орудуя дубиной механически и почти бездумно, как автомат. Местность постепенно поднималась вверх, все чаще появлялись каменистые участки. Трава заметно поредела, пока не исчезла совсем, и я оказался на каменистой возвышенности, открытой со всех сторон и обдуваемой мягким ветром. Прямо передо мной на расстоянии не более километра косо поднимался в небо столбик сизого дыма, скорее всего от костра. Я обалдело уставился на дым, пытаясь понять, что это может означать, и что теперь делать дальше. Глаза заливал пот, я смахнул его со лба и чуть было не закричал от острой боли в ладонях: соленый пот проник в раны, и их нестерпимо зажгло.